Демоны прошлого - Вера Кауи

Эд возвращается. Как это скажется на Сариной жертвенности? Живой Эд возродит к жизни и Сару. Тогда она не сможет одновременно жить и жертвовать собой ради Джайлза. Но сможет ли она жить в свое удовольствие, сознавая то, что случилось с Джайлзом? Нет, конечно. Прежний Джайлз, здоровый, полноценный, выдержал бы измену, и его мир не обрушился бы. Совсем другое дело нынешний Джайлз — обгоревший, как головешка, беспомощный, больной, несчастный. Здесь возможно единственное решение. Эд должен явиться к Саре, а ей следует распрощаться с ним. Разумеется, ей не захочется этого делать, но придется. У прежней Сары не хватило бы на это сил; новая Сара справится и с этим.

* * *

И она справилась.

Когда сэр Джордж сообщил ей благую весть, на какую-то минуту лицо ее зажглось счастьем, но минута радости истекла, и ее лицо вновь погасло. У него сердце разрывалось, глядя на это. Но он не мог не заметить, что ее решение твердо и незыблемо. Оно созрело мгновенно. Сэр Джордж мог прочесть это у нее на лице. Оно было белее снега, и черные провалы глаз не оставляли сомнения в ее решении. Сара вновь была отчужденной и бесчувственной, как минуту назад.

Сара жила только на нервах. День шел за днем, и видно было, как она собирает в кулак все свои силы, чтобы не изменить принятому решению — объявить Эду о том, что остается с Джайлзом. Сэр Джордж видел, как она со смятенной душой, с тайным ужасом ждет приезда Эда. Ее жалкое безразличие куда-то делось.

Она вернулась из того незримого мира, где обитала последние месяцы. Если раньше она часами недвижно сидела, уставясь пустыми глазами в пространство, то теперь ею овладело беспокойство, она стала раздражительной, превратилась в комок нервов. Как будто каждую секунду к чему-то прислушивалась. При каждом телефонном звонке как наэлектризованная вскакивала с места, по утрам нетерпеливо ждала прихода почтальона и лихорадочно просматривала все письма. Приезжая из Ист-Гринстеда, она никогда не оставалась после ужина в гостиной, а уходила к себе, и сэр Джордж знал, что она сидит у окна и смотрит на озеро.

А по ночам она плакала. Сэр Джордж никогда не слышал столь горестных и безутешных рыданий. Они разрывали его сердце. Сара доводила себя до нервного срыва, и сэр Джордж не мог этого не видеть. Он был рад за сына, но от всей души сочувствовал его жене. Она не делилась с ним своими планами. Этого не требовалось. Между ними установилось взаимопонимание, не нуждавшееся в словах. Они общались с помощью взглядов и жестов. Стали близки, как никогда раньше. Они всегда симпатизировали друг другу, но так крепко сэр Джордж никогда не любил свою невестку. Он был бесконечно благодарен ей за то, что она делала для его сына, но и страдал вместе с ней. Он знал, что в госпитале все считают ее образцовой женой, и даже если люди не подозревали о том, что стояло за ее поведением, все равно факт, что леди Сара Латрел является примером для других, придавал ему уверенности в себе и усиливал желание отслужить ей добром. Она стольким пожертвовала ради Джайлза. Эд Хардин — не из тех мужчин, от которых женщины отказываются с легкостью, и Джайлз Латрел не мог — даже и в прежние времена — с ним равняться. Сара обрела истинное счастье, только когда встретила и полюбила Эда, разбудившего в ней женщину. То, что теперь она была готова оставить Эда ради злобствующего инвалида, за которым ей придется ходить, как за ребенком, до конца своих дней, вызывало у старого джентльмена восхищение, смешанное с бесконечной благодарностью.

Жаль, что ему нечем помочь ей; бедняжке придется одной нести свой крест. Он догадывался, как она пришла к своему решению: если долг требует, следует ему повиноваться. И все. Выбора нет. Это решение разрывало ей сердце, но она приняла его и не могла нарушить. Беда только, это может стоить ей здоровья, может быть, даже жизни. Сэр Джордж молил бога, чтобы Эд приехал, покуда она не сломалась.

* * *

Он приехал в самом конце сентября.

Они были в гостинице в Ист-Гринстеде. Сара уже легла. Весь день они с сэром Джорджем провели в госпитале, но сэр Джордж, который не мог долго выдерживать непочтительного отношения, тем более со стороны собственного сына, ушел раньше. Сара вернулась в отель позже, измученная, выжатая как лимон, отказалась от ужина и сразу пошла спать. Он отужинал в одиночестве, потом устроился в гостиной с книгой и через какое-то время заметил, что, глядя в книгу, думает о своих делах и о той ситуации, в которую попали его сын, невестка и Эд Хардин.

Сэр Джордж все больше и больше ощущал свою долю вины в этой истории. Если бы он вовремя проявил твердость, сказал свое веское слово, попытался уговорить Сару или даже запугать ее, указал бы ей на пагубность ее выбора, словом — сделал бы хоть что-нибудь, ему сейчас не пришлось бы ломать голову над этой проблемой. Тогда Саре выпало бы только бремя служить сиделкой при Джайлзе, она не должна была бы отказываться от любви и любимого, что доводит ее сейчас до помешательства. Но ему нравилось видеть вокруг себя счастливых людей. Одному богу ведомо, как трудно найти счастье, а Сара была счастлива с Эдом. Она никогда так счастлива не была… Но все же о чем он, многоопытный старик, думал, позволяя им зайти так далеко? Почему не предостерег Сару, не остановил ее вовремя, пока она еще не полюбила так безвозвратно? Оказался мягкотелым, безвольным, непростительно беспечным.

Словом, слабаком — безжалостно заключил сэр Джордж. Собственный душевный комфорт оказался ему дороже веления долга. Да что теперь понапрасну сожалеть! Этим уже ничего не изменишь.

Сэр Джордж передернул плечами и потянулся за бутылкой виски. Когда он, налив бокал, ставил ее на место, ему пришли сказать, что в холле его спрашивает капитан Хардин из американских военно-воздушных сил. Сэр Джордж чуть не выронил бокал. Господи, подумал он. Вот оно. Эд здесь.

Эд стоял возле конторки портье, и сэр Джордж успел, оставаясь незамеченным, его рассмотреть. Эд похудел, побледнел, как будто давно не был на солнце, лицо его осунулось и казалось мрачным. У сэра Джорджа упало сердце. Эд — человек разумный. Он наверняка навел справки и узнал, что произошло с Джайлзом. Об этом было известно всем. События в Латрел-Парке обсуждались во всем Литл-Хеддингтоне.

Сэр Джордж набрал в грудь воздуха и шагнул навстречу Эду.

— Эд, мальчик мой…

Эд быстро обернулся и направился к лорду Латрелу. Тот заметил, что Эд прихрамывает.

— Сказать не могу, как я рад снова вас видеть. Мы уже думали, что вы никогда не вернетесь… Но это не важно. Главное, что вы здесь, и я страшно этому рад. Пойдемте выпьем, и вы мне все расскажете.

Эд, будто не заметив приглашения, стоял как вкопанный.