Искатель, 2013 № 11 - Владимир Гусев

Кто придумал первый вертолет? Не знаю. И возразить нечего. Но что-то сказать надо. Ну не самый же я глупый в этой сборной группе!

— Все-таки в Хрониках Акаши записывается — достоверно только прошлое. А вы предлагаете предугадать недостоверное будущее.

— Мы уже обсуждали этот вопрос. Не позднее чем через сутки действия моего помощника станут историей. Или через два часа. Как вы понимаете, при современных средствах передвижения завтра золото может оказаться даже на своей родине — в Сибири или Южной Африке. А может, в ячейке ближайшего банка. Очень простой и надежный тест. Во избежание подглядывания в реале ассистент сейчас придет и уйдет, а мы еще побеседуем.

В зал зашел молодой человек, весь в черном, забрал слиток у Ясновидящего, вышел. Ниндзя…

Ну и как это понимать? Разводка. Но кого?! Меня разводить не на что, да и миллионеров в группе вроде бы нет.

Или есть?

Интересно, кто из присутствующих — мошенник? Впрочем, какой-то предварительный отбор уже был. Если такой же странный, как выбор меня среди многих других, проект обречен на провал. Но что, если кто-то и впрямь найдет слиток?

— Расходимся по одному, — сказал Куратор. — Как и знакомились, по солнышку. Первый вы, — кивнул он Ясновидящему. Тот, окинув всех взглядом исподлобья, быстро встал и ушел.

Следующим поднялся Аналитик, но не ушел.

— Вы обещали сказать, для чего мы должны выключать мобильники. И второй вопрос — почему расходиться нужно по одному? Словно мы заговорщики какие-то!

Он раздраженно снял очки, начал их протирать салфеткой, не спуская близоруких глаз с Куратора.

— Все очень просто. Мобильники могут использоваться в качестве подслушивающих устройств. А вы ведь не хотите, чтобы предназначенное для вас золото нашел кто-то другой, проследив за моим помощником? И вы совершенно правы, у нас — маленький заговор. Заговор во имя лучшего будущего. Некоторым, очень влиятельным людям, наш проект может не понравиться. Так что не стоит, до поры до времени, привлекать к нему внимание.

Аналитик еще раз выразительно пожал плечами — дескать, мне смешны ваши детские игры, — надел очки и ушел. За ним, с небольшими интервалами и по кивку Куратора, потянулись остальные.

В метро, отстраняясь, по мере возможностей, от соседей если не физически, то хотя бы ментально, я пытался как-то проанализировать логику Куратора.

Блеск золота — известная приманка. И даже мне этот блеск приятен.

Стимул. Все мы живем в смертном, физическом мире, для поддержания равновесия в нем необходимы физические же средства. В частности, золото как эквивалент денег.

Еще один стимул: у тех, кто на самой деле способен читать будущее, есть шанс проявить свои возможности. И получить соответствующее вознаграждение.

А может, все это — попытка отделить овнов от козлищ; тех, кто не подвластен чарам богатства, от тех, кто скурвился? Но я искать слиток в любом случае не стану. Не верю я ни в какие Хроники Акаши, тонкий мир и прочую белиберду. Попробую что-нибудь придумать для первой группы и получить грант, это надежнее. Если, конечно, обещание грантов — не разводка.

Глава 3

Никакие новые мысли относительно записи информации на природную среду мне в голову не пришли. Впрочем, нет, одна новая идея появилась. Надо будет рассказать Куратору.

Но зато я тупо и просто, по формуле Стефана-Больцмана, оценил мощность излучения зрачка. У меня получилась величина порядка двух милливатт. С одной стороны, это очень большая мощность, она лишь в пять раз меньше излучаемой мобильником. Недаром человек иногда чувствует на себе взгляд! С другой, для записи на водяной пар, содержащийся в воздухе, ее вряд ли хватит. Тем более что я посчитал интегральную мощность. А запись будет вестись, скорее всего, на какой-то одной длине волны; мощность упадет на порядок. Или на три.

Чтобы все посчитать и решить, достаточно такой мощности излучения для записи или нет, нужно вначале разобраться в том, что уже выяснили ученые, занимающиеся этой темой, — если таковые имеются. Но работать бесплатно я не хочу… И не буду.

* * *

В отличие от первой группы, в которой каждый работал по индивидуальному графику, третью Куратор собирал регулярно, с интервалом в неделю. Время мне Куратор опять назначил раньше, чем другим. И за что такая честь? Я ведь всего лишь изобретатель-неудачник, не увидевший ни одно из своих изобретений работающим.

— Ну, как вам понравилась третья, сборная группа? — спросил Куратор, едва я переступил порог зала.

— Странная она какая-то. Не сборная, а сбродная. Вы бы еще православного старца в нее пригласили; говорят, они тоже умеют заглядывать в будущее.

— Кто говорит?

Куратор сплел пальцы. Кольца на безымянном нет, это я только сейчас разглядел. Не женат? Впрочем, я тоже кольца никогда не носил, даже после свадьбы. Мешало мне оно.

А потом стала мешать жена.

— Одна моя одноклассница стала истово верующей и ездила к старцу в Пскове-Печерский монастырь, вместе с дочерью. Они рассказали старцу о своих планах, задали вопросы, получили ответы и попросили разрешения приехать к нему еще раз, через месяц. Он разрешил, но добавил, что встреча вряд ли состоится. Так и получилось: старец заболел гриппом и никого не принимал. А вообще-то он многим предсказывал будущее и давал советы, как жить дальше.

— Спасибо за подсказку, — улыбнулся Куратор. — В Китаевской пустыни, говорят, тоже старец появился. Мы, конечно, хотели пригласить его в сбродную группу. На собрание он не приехал бы, пришлось напрашиваться к нему на прием.

— И что?

Мне стало неловко. Опять пошутил невпопад. То про вилы и воду, теперь про старца. Слишком большая доля истины содержится в моих шутках.

— Старец даже не стал с нами разговаривать: небогоугодное дело. Это я цитирую монаха, который служит у старца кем-то вроде секретаря-референта. Причем монаху я даже не успел объяснить, для чего хочу встретиться со старцем. Говорю это откровенно; если работа в группе противоречит вашим религиозным убеждениям, вы можете в любой момент выйти из нее.

— Я непременно сделаю это, если сочту нужным. Но пока остаюсь. Очень уж хочется получить грант на исследования!

Интересно, а эту шутку Куратор тоже воспримет буквально? Я мало верю в добрых дядей, сорящих деньгами во имя науки или искусства. Максимум, на что способны спонсоры и меценаты, — это на вложение денег с целью получения, в том или ином виде, прибыли. Хотя бы в виде добавки к своему «доброму имени».

— Для получения гранта от вас требуются идеи. Есть что-нибудь новенькое?