Последний Исход - Вера Петрук

Посреди бескрайнего такыра, похожего на океан, вылепленный из глины рукой искусного скульптора, их ожидала группа серкетов, прибывшая на место раньше. Высоко в небе тоскливо завывал ветер, нещадно палило солнце, слабо шелестел ковыль, которому не повезло расти в сухой глине пустыни. Ни построек, ни алтарей, ни храмов, ни площадок для битв. Разве что засохший колодец, от которого не пахло даже сыростью. Определив, что у некоторых серкетов в руках были лопаты, Регарди предположил, что они пытались углубить источник, пока дожидались их приезда. Жаль, что у них ничего не вышло. Колодец в пустыне — это жизнь. Наверное, поэтому он был мертвым там, куда должна была прийти смерть.

Арлинг приготовился к длинному ритуалу, так как уже знал, что серкеты были неравнодушны к церемониям. Но все случилось быстрее, чем он думал. Стащив Регарди с повозки, братья опустили его не на землю, а в длинный ящик, который удивительно напоминал гроб. Именно в таких коробках хоронили в его далекой родине — Согдарии. Кучеяры же оставляли своих покойников на высоких башнях-дахмах и не закапывали их в землю. Подумать, откуда к Скользящим попал этот драганский обычай, Арлинг не успел. Сверху захлопнулась крышка, отрезав его от звенящего пустотой такыра, изнывающих от жары серкетов и прошлой жизни, которая обещала закончиться очень скоро.

Судя по тому, как пахли стенки гроба, он был не первым, кому пришлось в нем оказаться. Возможно, когда-то здесь лежал Беркут. Сделав несколько глубоких вдохов, — больше для того, чтобы успокоиться, чем от нехватки воздуха, — Регарди подумал, что чувствует его запах. От Беркута всегда пахло травами, словно он постоянно принимал лекарственные настои. Вот и сейчас в гробу настойчиво выделялся густой травяной аромат. Хотя объяснение могло быть простым. Скорее всего, серкеты обрабатывали гроб специальным составом, чтобы вызывать у адептов видения или погружать их в сон. Догадок могло быть бесчисленное множество, и Арлинг решил быть терпеливым. Скоро он сам все узнает.

Тем временем, на крышку ящика кто-то сел. Халруджи понял, что это был Бертран, еще до того, как серкет заговорил. От настоятеля все так же пахло мятной настойкой, которую он принял от дурноты после представления Арлинга.

— А я все гадал, когда же начнутся торжественные речи, — усмехнулся Регарди.

— Слушай меня внимательно, — произнес Бертран, наклонившись. Определив, что губы настоятеля находились на уровне его лица, Арлинг пожалел, что у него были связаны руки. Доски не создавали впечатление толстых. Наверное, он смог бы их пробить и удивить Бертрана еще раз. Но его руки оставались крепко стянутыми за спиной и соединенными с большими пальцами ног. Как освободиться от таких пут, он еще не придумал. Впрочем, времени у него будет достаточно.

— Обычно Испытание Смертью проходит в более торжественной обстановке, — продолжил настоятель, словно оправдываясь за отсутствие пышной церемонии. — На ритуале присутствуют все воины Нехебкая, первые серкеты, приглашенные жрицы, но сегодня мы вынуждены подчиниться обстоятельствам.

— Никогда не любил зрителей, — вставил Арлинг. Бертран его проигнорировал.

— Ты не проходил пороги, поэтому я дам тебе несколько подсказок. Не пытайся бороться с Нехебкаем. Умереть в борьбе с богом — это страшно. Здесь ты родишься заново, но этот момент наступит нескоро. Время покажется тебе вечностью, которая станет худшей пыткой, чем та, которую обещал тебе Азатхан. Научись управлять смертью. Сначала ты почувствуешь давление, потом тебе станет холодно, словно ты погрузился в ледяную воду. Холод перейдет в жар. Огонь погрузится в воду. В какой-то момент ты потеряешь контроль над мускулами, потом лишишься слуха и обоняния. Начнутся спазмы, и ты потеряешь сознание. Если смерть подчинит тебя, ты умрешь по-настоящему. На пятую луну мы выкопаем тебя и приветствуем, как брата.

«Теперь понятно, почему все серкеты чокнутые», — подумал Арлинг. Желание, которое когда-то было самым заветным в его жизни, становилось комедией. Много лет назад он предал школу и имана ради попытки стать одним из Скользящих. Теперь он согласился бы еще раз опустить руку в котел с кипятком у керхов, лишь бы не оказаться в этом гробу. «Ничего, — успокоил он себя. — Я пролежу здесь недолго. Пятая луна должны наступить через два или три дня». Ему приходилось пробивать древесину и не такой толщины. А с братьями, которые останутся его охранять, он как-нибудь разберется. Испытание Смертью успело его разочаровать, еще не начавшись.

— Если у тебя есть, что сказать, сейчас самое время, — произнес настоятель.

— Развяжите мне руки, — попросил Арлинг, не надеясь, что к его просьбе отнесутся серьезно, но серкеты его удивили.

— Разумеется, — ответил Бертран без тени насмешки в голосе. Вслед за этим крышку гроба приподняли еще раз, и один из Скользящих наклонился над ним с ножом в руке.

Арлингу даже стало обидно, что серкеты настолько его недооценивали, но прежде чем лезвие освободило его от пут, к гробу наклонился другой серкет, и на грудь халруджи скользнуло юркое и холодное тело. Тут же в воздухе остро запахло цветочной пыльцой, а память услужливо вытащила из прошлого образ септора — змеи, обитавшей в горах Гургарана и считавшейся вымершей. Только эта змея имела характерный цветочный запах, который выделяла в момент опасности. Несомненно, извлечение ее из уютной корзины, которую подтащили к гробу серкеты, расценивалось, как угроза. Вслед за первой змеей в гроб скользнуло еще шесть гибких тел, и Регарди перестал дышать. Змеи были крайне раздражены — хватило бы малейшего движения, чтобы остаться в этом гробу навеки. О том, как действовал яд септоров на человека, он помнил слишком хорошо. Ему потребовалась неделя, чтобы прийти в себя после своей первой септории, которая закончилась неудачно. Если бы не драганский колдун, Арлинг давно бы встретился с Магдой.

Осторожно наклонившись к нему, серкет, наконец, разрезал веревки, освобождая его руки и ноги, а второй Скользящий поспешно закрыл крышку, оставив Регарди наедине со змеями.

Испытание Смертью начинало обретать иное значение.

— Если ты будешь лежать неподвижно, септоры тебя не тронут, — сказал на прощание настоятель. — Многие адепты погибают от того, что пытаются их убить. С тобой семь змей — ровно по числу врат Нехебкая, как в септории. Ты успеешь убить одну, может, две змеи, но останутся еще пять. Такая смерть будет мучительно больной. Постарайся не пугать их. Когда септоры боятся, их тела покрываются слизью, которая ядовита для человека. Доверяй себе, ученик Санагора. Это мой последний совет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});