Витязь на перепутье - Алексей Птица

Это как? — удивился один из них.

— А вот так, чик, и рядом положу, — серьёзно уведомил его Вадим. — Если что-то не нравится, пожалуйте на улицу почивать, там места много и ещё не холодно. А мне тут сон портить своим недобрым духом, да кашлем с соплями не след, а то осерчаю и сопли забью обратно. Понятно⁈

Паломники посмотрели на его саблю и пистоль, потом перевели взгляд на одежду, в которую Вадим переодевался, и вздохнули. Вроде и молод, а уж больно суров и бывал сосед их оказался. С таким связываться — себе дороже.

— А отдашь свои лохмотья, то тогда всё так и будет. Согласен⁈

— А забирайте, — разрешил Вадим и протянул старую одежду, что держал в руке.

Паломники их тут же сгребли и поделили между собой, достигнув в этом мира и согласия. Всю ночь Вадима никто не беспокоил, и он смог спокойно выспаться, чтобы наутро узнать очередную нехорошую новость.

Весь монастырь уже стоял на ушах, так как поутру оказалось, что пропал келарь. Пока обнаружили его отсутствие, пока искали везде, пока то да сё, время подкралось к девяти часам утра.

Впрочем, Вадим узнал о том не на утренней молитве и даже не на завтраке, а гораздо позже, а узнав, сразу отправился искать отца Пафнутия. Это оказалось непросто, так как охрана и руководство монастыря на местах отсутствовали. Все искали келаря, но он пропал. Вроде был ночью у себя в келье, не уходил за стены монастыря, но утром внутри кельи его не оказалось. Вот теперь и пытались найти келаря по всем закоулкам монастыря.

Найти отца Пафнутия до дежурства Вадиму такт и не удалось, тот нашёл его сам, вновь поднявшись на стену. Рядом с отцом Пафнутием шагал ещё один монах, уже в годах, с длинной окладистой бородой, скорее всего, кто-то из местного руководства.

— Здравствуй, Вадим, сторожишь?

— Как велено делаю. Рад видеть вас, отче! С чем пришли?

— Ты слышал о том, что пропал келарь?

— Да, и стал искать вас, отче, но так и не нашёл, а потом отправился на стену.

— Понятно, я так и подумал. Да, с утра меня найти было очень трудно. Но время прошло, а келаря мы так и не обнаружили. Ни внутри, ни снаружи монастыря.

— Снаружи найти будет едва ли возможно.

— Да, и тем не менее, мы отправили несколько отрядов из верных и опытных воинов в разные стороны на его поиски. Что думаешь о том, ведь ты был едва ли не последним, кто видел и разговаривал с ним?

— Я разговаривал с ним вечером, когда купил у него вот эту одежду и ножны для сабли. Он получил от меня деньги и ушёл к себе, а я пошёл ужинать. Больше я его не видел.

— Да, мы уже узнали про то, и свидетели подтвердили, что ты находился в своей комнате до утра. Что же, и до твоего прихода люди пропадали, но ты узнал что-нибудь? Ведь не зря же ты с ним разговаривал?

Вадим внимательно посмотрел на отца Пафнутия, а затем на молчаливого местного монаха, пытаясь понять, нет ли в вопросе подвоха. Впрочем, чего уж там, раз так случилось.

— Не зря, было там что-то неясное в нём. Я бы сначала подумал, что сам келарь, но нет, он просто рядом находился с тем местом, откуда тянуло нежитью, — начал объяснять Вадим.

— С каким? — быстро переспросил местный монах.

— А с кем я разговариваю?

— Архидиакон Алексий, — представился незнакомец. — Я отвечаю за всё происходящее внутри монастыря. За то и ропщу. Говори, что да как было и что можно делать, если на то пошло.

— Для начала мне нужно сойти со стены и добиться того, чтобы вы всерьёз отнеслись к моим словам.

— Тебя сейчас сменят, а насчёт того, чтобы всерьёз отнестись к твоим словам, то уже все давно серьёзны. Два месяца, как нас лихорадит от подобных происшествий. Начались они до твоего прихода, не ты тому причина и не ты это сделал. Это понимают почти все. Ты какой монетой заплатил келарю?

— Одним золотым.

— Гм, теперь понятно. Золото для нечисти, что мёд для медведя. Ради него готовы на всё. У келаря не было никогда золота, только серебро. Всё золото у нас в другом месте и у другого человека, а церковная утварь всегда под охраной, и она наперечёт. Украсть просто так её не удастся. А ты богат, оказывается. Что же, пошли, я охране скажу, чтобы тебя отпустили.

— Хорошо, проводите меня тогда туда, где жил келарь.

Через несколько минут они спустились со стены и направились к надвратной башне. Вадим в своё время начитался детективов, да и фильмов много смотрел, так что, как и с чего начинать расследование, примерно представлял. Войдя в келью келаря, он сразу обратил внимание на явные следы поспешных сборов.

То тут, то там валялись наспех собранные вещи и складывалось впечатление, что пропавший что-то искал. Хотя, может, это делал не он, а тот, кто его похитил или убил и потому что-то и искал.

Под взглядами монахов и одного сурового вида воина он осмотрел всю келью, лихорадочно рисуя в голове возможную картину сборов и обыска этого помещения. Походив туда-сюда по комнате, Вадим нашёл кушак, которым обычно подвязывали верхнюю одежду.

Дело близилось к осени, вечером и ночью становилось довольно прохладно, поэтому многие уже ходили в плотной и тёплой одежде. Вот только рясы и другие церковные одежды никто кушаком не подвязывал.

— А это чьё, келаря разве? — недоумённо спросил у монахов Вадим, взяв в руки тёмно-синий кушак.

Архидиакон выхватил кушак и принялся его разглядывать, пытаясь понять откуда он взялся. Тут суровый воин высказал своё предположение.

— Так это, должно быть, Митьки, что в помощниках у келаря был. Он же и носил его, когда на кухню продукты отпускал да мясо рубил. Видел я такой на нём.

— А что, у келаря и помощник есть? — засомневался Вадим.

— Есть, и не один, а целых два, — отозвался архидиакон Алексий.

— Второй сейчас временно в отъезде, в Москву был отправлен, да ещё не вернулся, а вот Митька здесь с утра был.

— Ищите Митьку этого, а мне надо идти на склад, где мы вчера с келарем были. — распорядился Вадим. — Ключи от него