Витязь на перепутье - Алексей Птица

а дальше нужно уходить.

Пока бродили по монастырю, Вадим снова обратил внимание на озабоченные лица местных послушников и монахов. Сопровождающего инока звали Шикша.

— А что вы тут такие смурные? — обратился Вадим к нему, повстречав очередного хмурого обитателя.

— С чего ты это взял? — удивился Шикша.

— Да так, смотрю, что вроде всё справно, а лица у всех озабоченные чем-то.

— Ну, время сейчас такое.

— Да, время непростое, но и вы за стеной живёте. Хлеб с мёдом жуёте. Чего волноваться-то? Вон и воины даже есть.

— Да это не помогает.

— В чём не помогает?

— Ни в чём, — оборвал начавшийся контакт Шикша. — Ну, я тебе всё показал. У нас все работают, никто без дела ни сидит. Но ты поместный дворянин, тебе в руку лопату не дашь, да к тому же и воин, сказали, хороший. Самое время тебе нам помочь. Вон старшой нашей охраны, к нему пойдём, он тебя и пристроит к делу.

— Я сюда не просто так пришёл, чтобы помощь оказать или покараулить, мне дело нужно своё сделать.

— Это какое же?

— Саблю освятить.

— Понятно. Это сделают, если разрешение на то получишь. Ну, а пока, распоряжение настоятеля: каждого, кто умеет в руках держать оружие, отправлять на стены дежурить. Нечего наш хлебушек задарма исти.

— Ну, ладно, — согласно кивнул Вадим.

Они дошли до сотника, что ведал охраной монастыря. Им оказался высокий, статный мужчина с правильными чертами лица, голубоглазый, русоволосый, с короткой аккуратной бородкой на открытом лице. Звали его Степан. Последовал стандартный набор вопросов.

— Кто такой? Зачем пришёл? Что умеешь? Чем владеешь? Насколько пришёл? Узнав, что хотел, Степан определил Вадиму место и время дежурства в течение недели. Дежурить предстояло днём, оружие своё, ну, собственно, и всё. Только напарника дали, который каждый раз будет меняться. На том и порешили.

Но Вадим пришёл сюда со своей целью, а не просто отдыхать да жрать. И он направился искать отца Пафнутия. В это время тот как раз находился в приёмной келье настоятеля монастыря. Свою миссию он выполнил и донёс до настоятеля свои переживания и ту ценную и секретную информацию, ради которой и прибыл. Вёз он её не открыто, а спрятанную в поясном ремне, да к тому же ещё и зашифрованную. Она предназначалась патриарху Гермогену.

Что конкретно содержалось в зашифрованной записке, отец Пафнутий не знал. Он только рассказал то, что просили передать на словах лично.

Беседа подходила к концу, но Пафнутий видел, что настоятеля что-то тревожит, а что, никак не мог понять. И эта тревога не казалась связанной с их прибытием, это что-то другое и очень серьёзное.

— Ваше Высокопреподобие, что вас беспокоит?

Настоятель нехотя поднял глаза, немного помолчал и ответил.

— Ты в том мне не помощник.

— Почему⁈ У меня есть в команде весьма интересные люди. Один из них может определять, врёт человек или нет.

— И у меня есть такие люди, но пока ничего поделать не можем.

— А, собственно…

— Ты говорил, что с тобой пришёл некий литвин, что спас тебе и другим жизнь? — перебил его настоятель.

— Да, есть такой, и он пришёл с нами, чтобы освятить свою саблю по высшему обряду. Зовут его странно — Вадим Белозёрцев.

— Ну, если литвин, то там такого намешено, главное, что не поляк. Проверил его?

— Да, он человек, но словно бы чужой нам. И святая сила на него не действует.

— Видел я его в церкви, молится, но не как все. Взгляд изучающий, словно бы всё в новинку ему, хотя ты говоришь, что во многих местах побывал. Саблю, значится, освятить хочет?

— Да, много он мертвяков да бесов побил, оттого и сабля его потускнела, а тоже обряд освящения прошла.

— Ну, хорошо. Сделаем то, но если он хочет, чтобы сила была большая у сабли в святости, на то деньги надобны. Есть у него?

— Говорит, что есть. А какова цена?

— Два золотых дуката, и саблю не только освятят, но и перекуёт наш кузнец, и это только потому, что его привёл ты. Много сил на то потребуется, а время сейчас не то, чтобы их расходовать попусту. Не ровен час, нападут на нас. И Гермоген на днях собирался приехать, тоже нужно его охрану организовать, а у нас беда.

— Какая?

— Ох, всё бы тебе дознаться. Ладно, откроюсь я тебе. Люди у нас пропадать стали. Хотя, нет, сначала животные. Потом уже люди. Сначала калеки, что проживали при монастыре, а вчера пропал один из послушников.

— Гм, может быть, они ушли куда или случилось что. Может, напал кто в лесу. Мертвяки да бесы сейчас ходят везде.

— Может, только мы нашли труп одного из тех, кто пропал раньше, и поняли, что его распяли по бесовскому обычаю.

— Как? Здесь⁈

— Да, здесь. И никто не видел того и не слышал. Сейчас в монастыре много людей, охрана к тому же, но никто ничего не видел и не слышал. В подвале нашли.

— Это странно. Неужели среди вас есть нечисть?

— Это не нечисть, это человек, который проводит тёмные обряды в самом сердце святости, и при этом умудряется оставаться неузнанным. Он очень сильный и очень хитрый.

— Как сам дьявол! — воскликнул поневоле отец Пафнутий.

— Нет, как тот, что подвержен его воли и его слуга, но мы всё равно найдём.

— Я могу помочь в этом.

— Каким образом?

— Тот литвин, о котором мы только что разговаривали, он умеет распознавать нечисть и нелюдь. А может быть и людей, что поклоняются тёмным силам.

— С чего ты это взял?

— Сам видел, чувствует он их.

— Гм, а сам не из этих ли часом? Хотя, он не смог бы войти тогда сюда.

— Нет, не из этих. Я проверял его несколько раз. Чужой он, как нам, так и им. Странный, словно не от мира сего, но это если в него всматриваться сильно. А так, обычный.

— И ему нужно саблю освятить?

— Да.

— Хорошо, произойдёт ещё один случай, то я через тебя обращусь к нему, если он не уйдёт раньше.

— Он уйдёт, как только освятит саблю.

— Скажи ему нашу цену, и срок будет, в том случае, если у него есть деньги, через