Драгоценный груз - Джо Фауст

– Что вам это напоминает? – спросил Мистербоб.

– Розы, – ответил Герцог.

Запах вновь изменился, и арколианец спросил:

– А теперь?

– Трудно сказать. Может быть, опилки?

– А это?

– Дом. Запах удобрения на полях.

– А теперь я прочищу ваш сенсорный аппарат.

Герцог вдохнул и ничего не ощутил. Не было ни запаха камеры, ни его одежды, ни кожи. Странно, но он не мог уловить даже намека на какой-нибудь запах.

– Поразительно, – сказал Герцог. – Это…

Договорить он не успел – запахи вернулись так же внезапно, как и исчезли. Это произошло настолько быстро, что Герцог ощутил нечто вроде шока и закашлялся. Глаза его наполнились слезами, и он едва мог промолвить:

– Что это за чертовщина?

– Вы можете выделить какой-то один доминирующий запах? – поинтересовался Мистербоб.

– Еще бы! – прокашлял Герцог. – Нашатырный спирт!

– Действительно. А что он вам напоминает?

– Он делает меня больным! Мне приходилось чистить полы в помещениях, где убивали скот. И со мной как-то раз произошел случай, который я никогда не забуду… – Ошеломленный воспоминаниями, Герцог затравленно взглянул на арколианца и решительно закончил: – Нет, лучше забудем об этом.

– Действительно. Любопытное поведение у разумных А-форм. Феромонный стимул пригодился не для общения, а принес новые воспоминания. Ваши воспоминания о доме, мистергерцог – очень интересный результат. Закройте глаза еще на некоторое время.

Герцог зажмурился. Сначала он ничего не ощутил, а затем мгновенное воспоминание, похожее на вспышку молнии, пронзило его, заставив вскрикнуть:

– Удар!

– О, как интересно! – воскликнул арколианец.

Справившись с накатившим головокружением, Герцог разлепил веки и, содрогнувшись, спросил:

– Что это я тут орал?

– То, что я не смог учуять. Не могли бы вы продумать, на что это было похоже?

– Это пахнет, как оружие, – проворчал Герцог. – Как будто вы только что выстрелили из пистолета.

– Вы пахнете правдой, Вильямарбор, – после недолгих колебаний промолвил Мистербоб. – Ваша память чиста. Я высоко оцениваю общение, которое у нас было.

С этими словами он поднялся и направился к выходу из камеры.

– Подождите! – закричал Герцог, вскакивая с койки. – Куда вы? Что случилось? Я не понимаю, что происходит?

– Вильямарбор, вам было дано два запаха о событии, которое произошло с Редбатлером. Тот запах, который вы описали как нашатырный спирт – это запах нашей жизненной жидкости. Другой, вы правильно определили – возникает при выстреле. Но вы не сопоставили их, не связали между собой. Ваши воспоминания чисты, ваш запах открыт. Как говорят разумные А-формы, я верю вам. Я видел вас там и нюхал вас, хотя ваши феромоны ударили меня сейчас как непохожие. Я могу только заключить, что вы невиновны, мистергерцог. Я должен сделать все, что я могу, чтобы вас не наказали, – промолвил арколианец, выходя из камеры.

– Мистербоб… – растерянно пробормотал Герцог.

– Мы продолжим обоюдное изучение позже. Действительно. А сейчас я должен связаться с моими товарищами.

Звук шаркающих шагов начал удаляться, пока не затих в глубине тюремного отсека. Герцог покачал головой, ему вдруг показалось, что все происшедшее было всего лишь сном. Втянул носом воздух – нет, он не мог придумать этой сцены с калейдоскопической сменой запахов! Герцог опустился на койку и решил, что если Мистербоб придет снова, как обещал, то он расскажет ему об Эрике Диксоне и Лей Бренд. Возможно, арколианец сможет создать запах Аяганского джина, из-за которого у него возникли проблемы, а это вызовет чужие воспоминания, которые, безусловно, заинтересуют Мистербоба и прояснят сложившуюся ситуацию.

16

Проснувшись, он не мог сообразить, где находится.

Помещение было скудно освещено, в нем было холодно и пахло чем-то незнакомым.

Соскочив с койки, он осмотрел маленькую клетушку: убирающуюся в стену кровать, унитаз и раковину. Двери в комнате не было, и сквозь дверной проем виднелся кусок коридора. Он направился туда, но у выхода из комнаты ощутил в шее покалывание и зуд. Положил руку на горло и ощутил тепло ошейника.

– Тюрьма, – проворчал он. – Значит, меня угораздило попасть в тюрьму.

– Не начинай только, ради бога, все сначала! – донесся до него чей-то недовольный голос.

– Кто там? – спросил он.

– Лакки, кому же еще быть? – ответили ему грубо.

Он отступил от дверного проема, и шею перестало припекать.

– Что я здесь делаю?

– То же, что и все преступившие закон. Отдыхаешь. А точнее, ждешь, когда тебе вынесут приговор.

– Ты не знаешь, что я натворил?

– Стоит ли теперь об этом волноваться? Сделанного, все равно, не исправишь.

– Я хочу знать! – крикнул он. – Что я сделал?

– Кажется, кого-то убил. Но ты не переживай. Так уж, видно, тебе на роду было написано. Кстати, я заключил пари на то, что тебя повесят.

Отвернувшись от дверного проема, он еще раз оглядел камеру. Глаза его начали привыкать к сумраку, но ничего нового он не обнаружил. Ему было тоскливо и одиноко. Еще никогда он не ощущал себя таким беспомощным и несчастным, хотя и не мог вспомнить, с чем или с кем связано щемящее чувство невосполнимой утраты.

Заглянув под койку, он с радостью увидел оброненный микропроектор. Опустился на пол и, подняв его, положил себе на колени. Такая модель ему прежде не встречалась, но принцип работы был сходен с теми, к которым он привык. Он нажал на кнопку, и экран замерцал. Потом на нем проступила надпись: «Жизнь пилота. Биография Отчаянного Эрика». О, черт! Ну зачем ему читать всякую чушь?

Мигающий индикатор словно спрашивал его, желает ли он вернуться к отмеченному куску текста. Поколебавшись, он нажал на клавишу «Да». На экране появился текст:

Известие о нападении арколианцев на станцию П-З-А застало землян врасплох, и командование штаба запоздало с приказом о переброске войск на Нарофельд. Из-за всегдашней волокиты и неразберихи, даже получив соответствующий приказ, войска не прибыли на учебную базу своевременно, и курсантом пришлось отбиваться от арколианцев своими силами. В ходе боев погиб начальник учебки – Дюральд Дикс. У него было пробито горло, и он умер от удушья в госпитале Нарофельда, где ему не могли оказать необходимую помощь.

– Дикс? – пробормотал он изумленно. – Дикс мертв?..

Неужели это сделал он? Не может быть!

Он прислонился к стене и протер глаза. Он помнил, что они подрались. Но он не хотел убивать его, и в мыслях этого не держал…

Было шумно, и они выпили слишком много. Офицерский клуб на Нарофельде был полон. Пилоты-наставники, настоящие пилоты, не ему, неоперившемуся птенцу чета, наполняли его стакан снова и снова, дружески хлопали по плечу. По их словам он смотался на П-З-А за рекордно короткое время. Между тем арколианцы предприняли новую атаку на станцию слежения, но эскадрилья курсантов вовремя вылетела им навстречу и не позволила прорваться внутрь астероидного пояса. Поэтому пили и за него, и за его товарищей-курсантов, и за пилотов-наставников, ведших эскадрилью в бой. Они выпили слишком много, и все же он еще соображал и чувствовал себя счастливым. И совсем не думал о том, что так и не закончил техосмотра истребителя, поскольку теперь, после вылета на П-З-А, придирки Дикса казались ему смешными и не страшными.

Еще пива. Как хорошо, когда вокруг одни друзья! Он поднял кружку, желая произнести тост в честь командира базы, полковника Могадора, когда громкий голос заставил собравшихся в клубе умолкнуть.

– Ах, вот ты где!

Он обернулся и увидел Дюральда Дикса. Глаза его были воспалены то ли от выпивки, то ли из-за недосыпа, но выглядел он, как всегда, грозно.

– Привет, Дюральд! – радостно крикнул он. – А я уж было подумал, что ты отправился спать после вылета! – Он отсалютовал Дюральду поднятой кружкой. – Присоединяйся к нам!

– Чертов ублюдок! – рявкнул Дикс. – Почему ты прохлаждаешься здесь, вместо того, чтобы заниматься делом? Разве я отменял свой приказ?

– Не будь занудой, Дикс, – попытался вразумить его один из пилотов-наставников.

– Если приказ не отменен, он должен выполняться беспрекословно! Здесь тебе не санаторий, и прогулка на станцию – это еще не боевой вылет! – Дикс схватил его за грудки и поднял с табурета. – Где ты сейчас должен быть, я тебя спрашиваю? Ну, отвечай!

Он ощутил боль в сломанной руке и тут же сам себя одернул – что за бред! – у него никогда не было переломов рук.

– Боевой вылет будет завтра, – спокойно ответил он. – Мой истребитель в отличном состоянии, иначе бы я не слетал на станцию и обратно в рекордно короткий срок.

– Трепло! – злобно процедил Дикс. – Не знаю, как кому, а тебе завтра боевой вылет не грозит. Я отстраняю тебя от полетов. И я добьюсь, чтобы тебя вышвырнули из военного флота. Бойцы из таких, как ты, получаются, как из дерьма пули! Можешь распрощаться с карьерой пилота, это говорю тебе я, Дикс!