Россия и Англия в Средней Азии - Михаил Терентьев

«Баво вету осезульвини! Малипатве игобунквеле игамалако. Убукумкани бако мабуфике. Интандо яко маензиве. Эмхля бени, ньенгокуба исензива эзульвини. Сипе намгля пье укутия квету квемихла игемихла. Усиксолеле изоно зету, ньенгокуба нати сиксолела або басонайо тина. Унга сингекиси экуленгвени, зусисиндисе эпкохлакалвени, игокуба бубобако убукумкани, намандхла нобунгквалиса, куде кубе нгунапакаде. Амене.»

Затем мы укажем еще выражение «имбра боли» или им-боли — слава Богу — и прибавим характерное название одной из гор: Имбра Эмбра — седалище Бога. Кладбище называется иммер -умма.

Замечательнее всего то, что болоры одним словом боли, называют и славу и слово, которые и на славянских языках весьма близки в звуковом отношении. Название болор поэтому можно перевести двояко: славянин и словенин.

Сами болоры, однакоже, не знают ничего о славянах и гордятся своим греческим происхождением. Англичане считают их идолопоклониками, выселенными сюда из Кандагара. — Мне кажется, что самое предание о связи с греками доказывает, что болоры должны были пройдти чрез Византию. Арабские писатели сохранили нам кое-какие следы о славянах, передававшихся от греков к арабам и затем поселенных в Малой Азии, в Сирии и т. д. Весьма возможно, что эти славяне, переселяясь с места на место, потеряли наконец путеводную нить и забыли родство. При отсутствии письменности, предания мало-по-малу искажаются, факты перемешиваются и всякое последующее переселение заслоняет в памяти народа все предъидущее — таким образом, испаряется предание о том: откуда сделан первый шаг? В памяти осталась только Греция, а эта страна была не первою, где жили переселенцы.

Доктор А. Гаркави, в книге своей: «Сказания мусульманских писателей о славянах и русских» — говорит между прочим, что византийский летописец Феофан под 664-м годом повествует о переселении 20.000 славян в Сирию, причем называет их *** склавини. Другие летописцы называли их *** — склави. Эта излишняя вставка греками буквы к — удержалась надолго и в остальных европейских языках: славян долго величали sclave'ами и даже esclave'ами.

Так как греческая буква * до сих пор многими (не греками только) произносится как бета, а не вита, {51} то и название склави было переделано в склаби. Арабы, ради благозвучия, требуемого законами языка, не терпящего трех согласных в начале слова — переделали слово склаби в саклаб. Множественное число от этого нового слова — есть сакалиба.

Под 6156 годом Феофан пишет: «в этом же году произошла ошибка в счете постных дней и Абдеррахман, Халедов сын, перешел с войском границу Римской Империи, провел там зиму и опустошил многие области; славяне-же, спасаясь (от византийцев), к нему (перешли) и пришли с ним в Сирию (в числе) 5000 и поселились в области Апамее в селе Скевоковоле».

Через 27 лет, т. е. в 6183 г. из войска императора Юстиниана II передалось еще 20,000 славян на сторону арабского полководца Мухамеда, который с их помощью забрал множество пленных. Сын этого полководца, — Марван-ибн-Мухаммед, поселил славян по границам Сирии для защиты ее против византийцев. Славяне исполняли эту обязанность так удачно, что заслужили громкую славу.

Свидетельство о переселении славян мы встречаем еще у знаменитого Албаладури (арабский писатель IX века). В книге своей: «О завоевании царств» Баладури говорит: «Сальман и 3ияд — суть из тех славян, которых Марван-ибн-Мухаммед поставил на границы». Именем этих двух славянских предводителей арабы назвали две, взятые ими, крепости в Армении: Хисн-сальман и Хисн-зияд. Затем в книге завоеваний упоминается о набеге Марвана на славян, живших в земле Хозар, а также о переселении еще 20,000 их в Хахиту т. е. в Кахетию. Мансур, готовясь в 140 году к войне со славянами, жившими в нынешней России, позаботился, на всякий случай, удалить с Кавказа славянские поселения и перевел их в Масису, что ныне Мапсуестия в Сирии.

Табари, писатель Х века, в своей «Истории Царей» (писана в 915 году) свидетельствует, что Марван, преследуя хозарского хакана (царя), дошел до славянской реки, (другой писатель Шемседдин-Димешки называет эту реку — русскою; здесь дело идет о р. Дон); «напал на жилища неверных (ханехаи кяфиран), убил их всех и разрушил 20,000 домов». Кто же эти Кяфиры, у которых были жилища? Что это не Хозары, доказывается тем, что последние были народ кочевой и, следовательно, домов не имели, во-вторых, они исповедывали еврейскую религию и, стало быть, не могли считаться кяфирами-идолопоклонниками.

В 22 году (644), когда арабский полководец Абдуррахман воевал с Хозарами, к нему явился царь Шахриар из Баб-аль-Абваба (Дербента) с предложением следующих условий: «я нахожусь между двумя врагами, один — Хозаре, а другой — Русы, которые суть враги целому миру, в особенности же арабам, а воевать с ними, кроме здешних людей, никто не умеет. Вместо того, чтоб мы платили дань, будем воевать с Русами сами и собственным оружием будем их удерживать, чтоб они не вышли из своей страны. Считайте это нам данью и податью, чтоб мы ежегодно это давали» {52}. Извещенный об этом Калиф-Омар согласился на условия и с тех пор «обычай этот был введен во всех дербендах (горных проходах), что они не платят ни подати, ни дани, для того чтоб они не допускали неверных к мусульманам, сами воевали бы с ними и удерживали бы их от земли мусульман».

И так если не Хозары, то Русы. Они же к тому и оседлые да вдобавок идолопоклонники — ясно, что «дома неверных» были жилища русских. Наконец и самое название реки Дона славянскою и русскою рекою — на чем-нибудь да основывалось.

И так слово Кяфир, по отношению к славянам — было произнесено.

Переселенные в Сирию, славяне скоро освоились в новом отечестве и во второй половине VIII века приняли деятельное участие в междоусобиях, раздиравших халифат по поводу престолонаследия. Одно уже это участие в междоусобиях, конечно, могло привести воинственных славян в места, значительно отдаленные от их первоначальных поселений. Весьма возможно также, что халифы принимали все меры к удалению своевольных славян из страны, в которой они думали распоряжаться престолом. Ничего нет мудреного, что эти славяне, чуждые всему окружающему, теснимые отовсюду, ненавидимые и преследуемые мусульманами за свое кяфирство, бродили из угла в угол, пока не нашли приюта в горах, где им уже легче было отстоять свою свободу.

Легко может быть, что славяне были переселены насильно. Во время-оно такие переселения были в большом ходу: мы уже видели сколько раз переселяли славян арабские полководцы, мы видели также, что Надир-шах переселил — в 1737 году множество персиян в Кабул и что Тимур в 1396 выселил 1000 семейств Туркмен из Персии к верховьям Мургаба. Нет ничего невероятного, что подобная же участь могла постигнуть и сирийских славян. — Тогда, станут весьма понятными те предосторожности, какие болоры принимают для охранения себя от всякого мусульманина — беспрестанные переселения вероятно им памятны.

Пусть читатель переберет в памяти все особенности, отличающие болоров от остальных народностей Азии — тогда он невольно придет к убеждению, что болоры ничто иное как славяне, попавшие сюда чрез Византию и Сирию или чрез Армению и Сирию. Оторванные от остального славянского мира, болоры в течении 1700 лет, конечно, могли заимствовать много слов от народов, с которыми сталкивались, могли забыть множество своих собственных слов и; таким образом, мало по малу утратить первоначальное свое наречие.

Во всяком случае, болоры представляют для нас весьма интересный предмет для изучения. Вот куда должны бы стремиться наши путешественники, вместо того, чтобы тратить свое время и деньги на бесплодные разъезды по ост-индским железным дорогам.

В соседстве с болорами живет другой интересный народ — Суаты. Управляются они духовным владыкой. Теперь это лицо есть Ахунг Бики, он не ест ни хлеба, ни мяса и довольствуется лишь молоком от семи коз, да и то при условии, чтобы они паслись на священной горе. Поэтому пока козы проходят полями и долинами, им надевают намордники, чтобы он не осквернились чужим ячменем и простою травою.

Подати ахунг берет не деньгами, а натурою в 1/10 часть с урожая и приплода. Образ жизни суатов напоминает спартанский. Общие столы и умеренность — два главные условия. У самого ахунга ежедневно обедают до 6000 человек. Три больших кухни устроены специально для этой цели.