За грехи отцов - Блейк Анна

И не болело. Ничего не резонировало.

Она ничего не чувствовала.

И это был первый признак того, что пора возвращаться в терапию, пока не прорвало. Позвонить психоаналитику, сказать, что трехмесячный перерыв закончен, что ей нужно две, а лучше три встречи в неделю, что она сглупила, что она без него не справится, что он для нее уже не несет никакой угрозы, она его не ненавидит. Что ей нужна помощь. Потому что каждое мгновение, которое оно проводит в рабочей группе, толкает ее в регрессию[6].

Кейра сжала пальцы в тонких перчатках. Ее психика раскачалась. Что так на нее повлияло?

Карлин?

Убийства?

То, что в Лоран она видела себя и не могла от этого отделаться? То, что сегодня в тот редкий момент, когда она запомнила сон, приснилось ей, что Инквизитор поймал ее отчима и сделал с ним все то же самое, что с Преттингсом?

Что она не понимает, где добро, где зло, но все ее нутро разворачивается в сторону стремления к мести? И к успокоению.

Усилием воли она заставила себя подумать, куда они идут и зачем. Вернуться к работе. Доктор Соломон Перлз, психоаналитик и психиатр, психотерапевт, который работал с жертвой довольно долго, если верить дневникам. Он знал ее лучше остальных и точно знал об отчиме. Это смешно, но именно он имел все шансы попасть в список главных подозреваемых. Отсюда такое бережное отношение к Лоран. Но зачем вообще ее убивать? Чтобы показать всему миру, за что убили мужчину? Хм. А это похоже на правду. Убийца не садист. Судя по всему, он не получает удовольствия от причинения боли другому. Но у него болезненное, даже извращенное чувство справедливости. Он хотел, чтобы Лоран была отмщена. А еще хотел, чтобы в Треверберге узнали об этом. Узнали, что появился человек, который знает самые постыдные тайны, который способен вывести на чистую воду насильников. Может, смерть Лоран – это жертва? Жертва в угоду других девочек, которые подвергаются ужасам дома? Кейра была одной из этих девочек. И она не стала сильной, как пишут в романах. И попав в полицию, она поняла, что не этого хотела. И не этого искала.

Продолжающееся в течение нескольких лет насилие со стороны отчима сломало ее. Конечно, она не сошла с ума. Или сошла? Какой нормальный человек пойдет изучать психоанализ, а на полпути свернет в сторону профайлинга? А есть ли вообще нормальные люди? Девушка улыбнулась сама себе.

– Доброе утро.

Она дернулась, как от удара, и вскинула мутный взгляд на подошедшего к ней мужчину. На докторе Марке Карлине было строгое черное пальто. Волосы аккуратно зачесаны назад. Впервые с момента начала расследования он выглядел отдохнувшим и спокойным. Гладкая кожа идеальна, карие глаза смотрят внимательно и учтиво. А еще холодно и по-деловому. Будто это не он вчера ее целовал.

– Доброе утро.

Видимо, он хотел сказать что-то еще, Кейра определила это по чуть вздрогнувшим бровям, но передумал и молча направился в бизнес-центр, где на охране показал свое удостоверение, сказал, что Коллинс с ним. Охрана их пропустила, проводила до лифта (видимо, чтобы убедиться, что гости никуда с намеченного маршрута не свернут). В лифте, воспользовавшись большим зеркалом, Кейра сняла с головы шапку, стянула мягкий тонкий шарф и положила и то и другое в сумку. Убедилась, что выглядит хорошо, даже попыталась натянуть на лицо отличное от холодной маски выражение, но не преуспела. Карлин держался чуть поодаль. Он был выше нее, но сейчас своим ростом не давил.

– Мне молчать? – спросила она, когда до нужного этажа оставалась пара секунд.

– Доверься интуиции, – шепнул профайлер, повернулся к дверям лифта и, дождавшись их открытия, шагнул в просторное фойе.

Фифа-секретарша сидела на своем месте. Выглядела она так же пусто, как и говорила. Крашеная блондинка с чуть отросшими мышиного цвета корнями. Серая и невзрачная, но с таким бронебойным макияжем, что впору сниматься в порно. Может и снималась, кто ее знает. И почему она так раздражала? Кейра невольно сжала кулаки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Доктор Марк Карлин, это стажер Коллинс, – прохладным тоном представился профайлер. – Мы к доктору Соломону Перлзу.

– Да уж знаю, – вяло отозвалась блондинка. – Доктор Перлз ждет вас. Мне пришлось перекроить из-за вас его расписание! Мы потеряли деньги!

Карлин снял пальто, повесил его в шкафчик, принял верхнюю одежду Кейры и медленно повернулся к секретарше. Под пристальным взглядом мужчины та смутилась и уткнулась в блокнот. Марк ничего ей не сказал, а Кейра клокотала от ярости. У них два трупа! И доктор Перлз знал одну из них. Близко знал. Да плевать, сколько денег он потеряет за один час терапии с кем бы то ни было.

Секретарша подняла трубку и нажала кнопку внутренней линии.

– Доктор Перлз, тут господа из полиции… Да… зову… Доктор Карлин, офицер Коллинс, принести вам чай или кофе?

– Два кофе, пожалуйста, с молоком и без сахара, – отчеканил Марк и толкнул дверь в кабинет мозгоправа.

Кейра скользнула за ним. Она поймала взгляд секретарши и на мгновение почувствовала себя королевой: ведь это ей блондинка принесет кофе, ведь это с ней приехал (ну почти) Карлин, ведь это она обладает достаточной властью, чтобы изменить чье-то расписание. С этой стороны о работе в полиции она еще не думала.

Кабинет этого психоаналитика был таким же, как кабинет любого психоаналитика. Ну, по меньшей мере, как представляла их Коллинс. Кушетка. Несколько кресел. Стол, за которым врач работал, когда оставался один. Нейтрального цвета стены. Никаких картин, никаких элементов декора. Строго и просто. Сам Соломон Перлз, худосочного вида мужчина средних лет с острым лицом, такой же острой бородкой и в прямоугольных очках, поднялся навстречу. И с чем связана его популярность? Кейра бы к нему в личный анализ не пошла. Никогда. Слишком уж в нем много от психиатра.

– Господа… – Перлз пожал руку Карлина, затем Коллинс.

Еще одно преимущество работы в полиции. Мужчинам приходится с тобой считаться. Может, она пошла сюда, чтобы избавиться от власти отчима над своим телом и душой? Как делала это разными способами всю жизнь? Заставить мужчин уважать ее, принимать ее, считаться с ней?..

– Доктор Перлз, благодарю, что уделили нам время, – сказал Карлин, опускаясь в мягкое кресло ближе к столу. Кейра поспешила занять место рядом с ним, а Перлз опустился напротив, вынырнув из-за стола.

– Ваша помощница не оставила мне выбора, – с неожиданным теплом отозвался Соломон. От его улыбки внутри что-то перевернулось, и Кейра, кажется, начала понимать, почему он был таким популярным психоаналитиком.

– У нее тоже не было выбора, – ответно улыбнулся Марк.

С коротким стуком в кабинет вошла блондинка. На подносе она принесла три чашки кофе, молочник и блюдце с печеньями. Поставила все это на чайный столик, улыбнулась гостям фальшивой улыбкой и испарилась, убедившись, что от нее больше ничего не нужно. Перлз разлил молоко по чашкам, дождавшись одобрительных кивков, все трое взяли свою порцию, синхронно сделали по глотку. Кейра и Марк посмотрели на хозяина кабинета, а он в свою очередь – на Карлина.

– Мы хотим поговорить об одной из ваших подопечных. И просим вас отвечать предельно откровенно.

– В рамках этического кодекса и медицинской тайны, конечно.

Карлин сделал еще глоток кофе, тем самым дав себе время, чтобы подумать. Коллинс почувствовала, что снова злится. Как ее бесили эти разговоры про медицинскую тайну. Полиция всегда получала доступ ко всему, что ей было нужно. Всегда. Сколько бы врачи ни извращались со своей этикой.

– Речь о Лоран Лоурден. Ее нашли убитой третьего октября этого года. Мы познакомились с ее дневниками и с ее слов знаем множество подробностей ваших сессий. Можете ничего не скрывать, доктор. Нам нужна ее история болезни.

Карлин проговорил этот монолог все тем же спокойным голосом. Закончил и пригубил кофе, улыбнулся хозяину кабинета и слегка откинулся на спинку кресла в ожидании ответа. С Перлза слетели и доброжелательность, и недовольство. Он был шокирован.