Предатель. Нелюбимая жена (СИ) - Надежда Марковна Борзакова

Глава 22

— Ненавижу тебя! Ненавижу! Это все из-за тебя! Из-за тебя-а-а-а, — рыдала Ромина мама.

— Простите…

— Майя Сергеевна, пожалуйста, успокойтесь. Врачи делают все, что в их силах, — говорил папа, став между нами. — Присядьте, пожалуйста…

— Не успокаивайте меня! Это не ваша дочка сейчас на операционном столе лежит! Господи… Из-за какой-то шалашовки…

— Иди сюда, — Вадик обхватил меня за плечи и увел вглубь коридора. — Не слушай ее, ладно? Она мать, она не в себе. Ты ни в чем не виновата!

— Как не виновата, Вадь? Если бы не я, этого бы не случилось…

Сил плакать больше не было. В принципе сил не было ни на что. Я стояла пошатываясь и чувствовала, что в любой момент могу упасть, но не обращала на это внимание. Все оно было приковано к чертовой белой двери, ведущей в реанимацию, которая не желала открываться.

— Если бы не ты, Полина бы не была психопаткой? — рыкнул Вадик.

Я закрыла лицо руками.

— Ладно. Иди сюда, — снова обнял меня. — Все будет нормально.

Из-за плеча брата я увидела, что пришел еще кто-то. Какой-то парень в сером спортивном костюме. Он подошел к Майе, обнял ее и стал что-то говорить.

В этот момент открылась дверь операционной и вышел хирург. Седой, широкоплечий и подтянутый, с густыми седыми усами, он так напоминал моего папу…

— Операция прошла успешно. Состояние Романа тяжелое, но стабильное…

— Мой сын будет жить?!

— Организм молодой, здоровый, сильный. Мы сделаем все возможное…

Я зажмурилась. Мая зарыдала вголос.

— Послушайте, сейчас вы ничем не можете помочь. Езжайте домой, отдохните. Если будут новости, я сообщу.

— Нет, я останусь!

— Майя Сергеевна, — мягко сказал незнакомый парень, — поедемте домой. Вам нужно отдохнуть, набраться сил. Я побуду с вами… Если что, то сразу же приедем. Тут двадцать минут езды. Пожалуйста, поедемте домой!

К счастью, женщина дала себя увести.

— Вадик, Алину отвезешь? И ты Женька, давай-ка тоже домой. Причем к нам. Одна ты не останешься, пока эта психопатка на свободе, — сказал папа.

— Пап… Я хочу быть здесь.

— Нет, Женя, “здесь” ты не будешь. Помочь ты ничем не можешь. А вот навредить — запросто. Самой себе. Свалишься и что дальше?

— Можно его увидеть? На минуточку, папа… Тогда я поеду домой, — попросила я.

Хмыкнув, папа пошел в кабинет врача.

— Звони мне! В любое время, Женя, — сказала Аля, обнимая меня.

Вадик сделал то же самое и они ушли.

— Только на минуту, — сказал вернувшийся папа и, взяв меня под локоть, отвел к лифту.

Мы поднялись на следующий этаж, вошли в двери с надписью “Реанимация”. Небольшой коридор, четыре двери. Папа распахнул одну из них. Сестринский стол, три койки. Занята только одна…

На подгибающихся ногах, я подошла к ней. Рома, бледный настолько, что сливался с белой наволочкой на подушке, неподвижно лежал под простыней с закрытыми глазами. Во рту трубка от аппарата искусственной вентиляции легких….

Осторожно сев на краешек, я взяла его за руку. Та была холодной, вялой. А мои слезы — горячими. Они оставляли на щеках обжигающие дорожки и капали на нее…

Я прижалась к ней губами. Потом склонилась и поцеловала ледяную скулу.

— Я люблю тебя, Ромочка. Я так тебя люблю. И я… Я буду рядом.

— Жень, — позвал папа.

— Я завтра приду, — прошептала я.

Ушла. Каждый шаг, словно к ноге по огромной гире привязано. Или словно мне сто лет, а не двадцать пять… Я и правда ощущала себя постаревшей. На много-много лет…

Папа усадил меня в машину и отвез домой. Там ждала встревоженная мама.

— Идем кушать, Женя.

— Я не могу, мам…

— Я не спрашиваю, можешь ты или нет. Идем!

Я механически жевала, не чувствуя вкуса, запивала теплым чаем, а мама с папой о чем-то тихо переговаривались в соседней комнате. Здесь, в кухне родительского дома, наполненной с детства знакомыми запахами случившееся казалось кошмарным сном. Нереальным. Но, к сожалению, это было не так.

— Поела? Вот и умница, — проигнорировав то, что тарелка едва на треть опустела, сказала мама, — Я ванну набрала, иди купайся.

Пена пахла фруктами. Теплая вода приятно окутывала, прогоняла дрожь из тела.

— Выпей, пожалуйста, — когда я вышла, папа протянул мне стакан воды и таблетку.

— Пап, никаких снотворных…

— Это просто успокоительное, Женя, — отрезал он. — Чтоб взять себя в руки. Не более.

Выпила. Ушла в свою девичью комнату, в которой поджидала расстеленная постель. Проверила телефон. Там ничего… Но иконки стали расплываться перед глазами. Клонило в сон.

Черт, папа… Ты же обещал…

*******

— Кузей, я прошу прощения, что подвела вас. Но я не смогу с вами сотрудничать, — говорила я, глядя в доброжелательное лицо несостоявшегося босса.

— Андрей рассказал мне о случившемся, Евгения. Мне очень жаль, что вы такое пережили и я надеюсь, что ваш друг скоро поправится. Понимаю, что вам нужно время для того, чтоб со всем разобраться. Давайте перенесем разговор… Скажем, на две недели?

— Нет, Кузей. Благодарю вас, но нет. Я не приеду. Все… Все изменилось. Кардинально. Прошу прощения за то, что подвела вас.

— Ну… Что ж. Очень жаль. Всего вам доброго, Евгения!

— Взаимно.

Было неловко перед ним. И перед папой. Но поделать я ничего не могла. Согласиться было глупым решением еще “до”. До…

Закрыв ноутбук, я встала с папиного кресла. Подхватила сумку и направилась к выходу из кабинета. В дверях чуть не столкнулась в папой.

— Поговорила?

— Да, пап. Извини, пожалуйста, что я…

— Я бы хотел, чтоб ты уехала. Серьезно. Но решать тебе, дочка. В любом случае я тебя поддержу, — сказал он и обнял меня.

— Спасибо, пап.

Необходимость решения деловых вопросов немного отвлекла. Стала глотком свежего воздуха в душном пространстве ужаса, в которое я погрузилась после того, как….

В больницу меня отвез нанятый папой охранник. Пока не поймают Полину, мне одной запрещено передвигаться по улице.

Поднявшись на этаж, я разыскала Роминого врача, Павла Сергеевича.

— Евгения, состояние стабильно тяжелое. Вам к нему нельзя, не положено. Да и в общем, не стоит вам здесь сидеть. Вы ничем не поможете. Поезжайте домой, отдыхайте.

Я не уехала. Сидела в коридоре, через стенку от реанимации и смотрела в пустоту. Не могла иначе. Думала, вдруг он как-то почувствует мое присутствие и это ему поможет. На телефон сыпались сообщения. Аля, Лора, мама. Я отвечала им, чтоб не волновались. Было жаль родных, что им пришлось такое пережить. Созванивалась с Виталием Александровичем, Роминым наставником и уголовным адвокатом, который согласился вести это дело…

Ближе к вечеру приехал Вадик.

— Жень, поехали