Дьявол в маске - Стефани Слоун

Не успел герцог прийти в себя, как противник уселся на него верхом. Губы его кривились в дьявольской улыбке. Прижимая Уилла к земле, он произнес:

— Мне сказали, что ты будешь драться. — Он сжимал горло Уилла и занес над ним нож. — Но все вы неженки-аристократы одинаковые…

Злость и обида охватили Уилла.

Он в ярости зарычал, и человек, сидевший на нем, на мгновение ослабил хватку. Уилл же схватил лежавшее рядом полено и размахнулся…

Удар пришелся в висок нападавшего, и тот отлетел назад. Уилл с трудом встал на ноги и ударил врага поленом в грудь. Потом — по ноге. Противник завопил от боли.

Замахнувшись поленом, Уилл уже собрался нанести ему смертельный удар, но в последний момент опустил свое оружие и отступил назад.

— Не стоит тратить на тебя силы, — пробормотал герцог. И зашагал к перекрестку, где стоял наемный экипаж, в котором его ожидал Уэстон. — Как можно быстрее к коринфянам, — сказал он кучеру, захлопывая дверцу.

Кеб сорвался с места, и от резкого толчка Уилл упал на спинку сиденья и застонал от боли — рана давала о себе знать.

Только усилием воли герцог смог удержаться и не потерять сознание, хотя тьма уже грозила поглотить его. Он начал считать, на сей раз — от ста до одного.

— У вас кровь, — заметил Уэстон, помогая Уиллу пройти в прихожую. — К тому же кровотечение довольно сильное.

Уилл поморщился от боли, когда Уэстон положил руку ему на спину — прямо на рану.

— Я и сам знаю!.. — рявкнул он, направляясь к лестнице.

Просто удивительно, что ему удалось втиснуть свое избитое и израненное тело в экипаж, а затем усилием воли удержаться и не потерять сознание, когда тьма грозила поглотить его. Поездка же до клуба, казалось, длилась целую вечность…

Все время, пока они добирались до второго этажа клуба, а затем направлялись к стене с книжными поляками, Уилл тяжело опирался на Уэстона. После чего граф потянулся к тонкому томику сонетов Шекспира. Потащив за фальшивую книгу, он привел в действие скрытый механизм, и часть стены отодвинулась, открывая вход в коридор, освещенный масляными лампами.

— Может, мне понести вас дальше? — спросил Уэстон, подмигивая другу.

Уилл поборол в себе желание двинуть ему как следует кулаком. Если бы он так сделал, то только навредил бы себе.

— Только попробуйте — и очень об этом пожалеете, — проворчал герцог.

Они молча вошли в последнюю дверь справа по коридору. В дверях их встретили Кармайкл и доктор коринфян.

— На стол, ваша светлость, — распорядился медик.

С трудом стащив с себя плащ, Уилл выполнил приказ и неуклюже улегся на столе лицом вниз. При этом не удержался от болезненного стона. Не говоря ни слова, доктор взял нож и разрезал сюртук и рубашку Уилла.

— Хммм… — в задумчивости хмыкнул он. Потом взял обрывок чистой ткани и обмакнул в миску с водой.

Уилл извивался от боли, пока доктор промывал его рану, — боль была такой сильной, что он чуть не потерял сознание.

Кармайкл вручил Уиллу серебряную фляжку.

— Выпейте.

— Все до дна, — прибавил доктор, заканчивая промывать рану.

Чуть повернув голову, Уилл проглотил содержимое фляжки. Бренди согрело его изнутри, и немного полегчало.

— Как это произошло? — спросил Кармайкл, едва скрывая досаду.

Уилл положил пустую фляжку на стол.

— Все очень просто. Нож… Вернее — стилет, если не ошибаюсь.

Столь короткий ответ не понравился Кармайклу, и он поджал губы.

— Возможно, нужно спросить, почему это произошло?

— Мне сказали, что встречи с Гастоном обычно довольно предсказуемы… — Уилл дернулся, когда доктор начал зашивать рану на спине. — И у меня не было причин считать, что на этот раз все будет по-другому.

— Нужно напоминать вам, что Гаренн здесь, в Лондоне?

— Конечно, нет! — рявкнул Уилл.

Уэстон вынул из кармана сюртука еще одну плоскую фляжку и предложил ее Уиллу.

— Гастон — мерзавец, но он никогда раньше нас не обманывал.

— Ну так теперь он это сделал, — прошипел Кармайкл, отворачиваясь.

Уилл осушил вторую фляжку и вернул ее Уэстону.

— Мы предпримем дополнительные меры предосторожности, старина. Даю слово, — пообещал Кармайкл, снова поворачиваясь к столу. — И будем надеяться, вы доживете до этого.

Глава 11

— Хочу, чтобы он пришел, — громко проговорила Люсинда, отрывая лепесток от цветка, который она вытащила из косматой гривы Тристана. — Не хочу, чтобы он приходил, — продолжала она, отрывая следующий лепесток.

Было тоскливое серое утро, и даже очаровательные весенние цветы на клумбах Гайд-парка не могли поднять Люсинде настроение.

Она посмотрела на небо. Собирались густые темные облака. Значит, дождь мог пойти в любой момент.

Но Люсинда не торопила Тристана, и конь шел очень медленно. Потом свернул с тропы на лужайку и принялся щипать зеленую травку.

Ночь Люсинда провела почти без сна, ее не отпускали мысли о вечере, проведенном с Уиллом и его семьей. Она и сама не могла бы сказать, чего ждала от герцога, — но уж точно не того, что он так внезапно исчез.

В театре он сначала вел себя как настоящий джентльмен — был очарователен, вежлив и очень внимателен. И ничто не предвещало того, что произошло потом. Его поведение внезапно изменилось, и он, очевидно, счел, что имеет над ней власть, будучи женихом. Разумеется, это ее очень рассердило.

А ведь ей так хотелось шепотом рассказать ему о своих чувствах… Но именно в этот момент на сцене появился Гримальди. Герцог назвал ее по имени, и оно, ее имя, прозвучало у нее в ушах чудесной музыкой. И вдруг он совершенно изменился… И это было очень огорчительно.

Внезапно Тристан прекратил щипать траву и поднял голову. И тотчас раздался стук копыт — кто-то приближался к ним.

Люсинда отшвырнула цветок и схватилась за поводья. Сделав глубокий вдох, она постаралась успокоиться и выпрямилась в седле. Капля дождя упала ей на нос.

— Замечательно, — буркнула она, отводя за ухо выбившуюся из прически прядь.

К ее огромному удивлению, к ним легким галопом приближался вовсе не величественный Царь Соломон. Жеребец был гнедой, а всадник — совсем не такой огромный, как Уилл. И он был гораздо светлее, чем герцог.

Люсинда прищурилась, стараясь узнать мужчину, но ей это не удалось. И она не стала направлять Тристана навстречу приближающемуся всаднику.

Тут незнакомец наконец подъехал и спросил:

— Леди Люсинда Грей?

— Да, — кивнула Люсинда.

Мужчина улыбнулся, и его глаза засветились радостью.

— Вам нечего опасаться, леди Люсинда, хотя я и выгляжу этим ранним утром как чудовище. Я Маркус Макиннес, граф Уэстон. — Он коснулся пальцами полей шляпы, как бы приветствуя ее, и даже умудрился элегантно поклониться, хотя и сидел в седле. — Клермон послал меня сюда, чтобы я вас охранял.