Кто развязал Вторую Мировую? Настоящие «поджигатели войны» - Александр Усовский

А когда Риббентроп вскоре прибыл в Варшаву, Бек был еще более откровенен: «Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю». (Запись беседы Риббентропа с Беком 26 января 1939 г., «Год кризиса», стр. 195.) Правда, к тому времени польские дипломаты уже были несколько обеспокоены домогательствами Гитлера относительно Данцига и «коридора». Поэтому, высказав «претензию на Советскую Украину», Бек «тут же указал на якобы существующие опасности, которые, по мнению польской стороны, повлечет за собою для Польши договор с Германией, направленный против Советского Союза».

Аналогичную позицию поляки занимали за три месяца до этого, когда обсуждался вопрос о судьбе Закарпатской Украины. В разговоре с советником посольства Германии в Польше Шелией вице-директор политического департамента польского МИДа М. Кобыляньский, специально оговорив, что выскажется более открыто, чем это может себе позволить пан министр, заявил: «Вопрос о Карпатской Руси имеет для нас решающее значение. Вы видите, какое беспокойство вызывает этот вопрос в наших украинских областях. Мы подавляли и будем подавлять это беспокойство. Не делайте для нас невозможным проведение нашей политики. Если Карпатская Русь отойдет к Венгрии, то Польша будет согласна впоследствии выступить на стороне Германии в походе на Советскую Украину». Весьма характерно, что в обоих случаях той ценой, которую хотели заплатить польские руководители за соглашение с Германией, было — вместе с Германией отправиться в поход на СССР.

И эти шакалы — невинные жертвы?

Глава 8. Сентябрьская катастрофа

1 сентября 1939 г. случилось то, что старательно подготавливалось английской политикой на протяжении 1938 — 1939 гг. — германский рейх предпринял попытку вооруженной рукой решить «польскую проблему», ставшую, благодаря действиям варшавских политиков, невыносимо болезненным гнойником на восточноевропейском пространстве. Немецкие войска перешли польскую границу. Началась немецко-польская война.

  

   1 сентября 1939 года

Группировка Вермахта на 1 сентября 1939 г.

  

Польша не была одинока в этой битве — во всяком случае, так думали польские солдаты и офицеры, обманутые своими политиками и генералами. Они надеялись, что будут сражаться против Гитлера плечом к плечу со своими западными союзниками. А как же, ведь Польша 31 марта 1939 г. получила военные гарантии Великобритании. Польша 19 мая 1939 г. подписала военную конвенцию с Францией! Западные союзники ее не бросят! В едином строю с западными демократиями Польша сокрушит нацистского зверя — против немцев вместе с поляками сражается весь свободный мир! Совокупные вооруженные силы этого антигерманского блока весьма внушительны и значительно превышают возможности Вермахта. Конечно, польская армия архаична и плохо вооружена, но ведь она не одна!

3 сентября в 11.00 английское правительство предъявило Германии ультиматум — либо немцы восстанавливают статус-кво и выплачивают убытки и компенсации, либо Великобритания считает себя в состоянии войны с Третьим рейхом. Время — шесть часов.

И ведь Гитлер почти согласился! При условии, разумеется, что Польша удовлетворит требования Германии, декларировавшиеся как цели этого вторжения, — Данциг и экстерриториальная автострада. Понятно, что немецкие требования остались без ответа, и в 17.00 3 сентября 1939 г. немецко-польская война де-юре стала общеевропейской.

  

     Pzkw-I в Польше

Союзники имели решающее превосходство над немцами на Западном фронте.

К началу сентября 1939 г. французские войска на германской границе насчитывали 3 253 тыс. человек, 17,5 тыс. орудий и минометов, 2850 танков только в линейных частях (не считая танков в ремонте, хранении, в учебных частях и в тыловых подразделениях), 1400 самолетов первой линии и 1600 в резерве. Кстати, вам не кажется подозрительным столь фантастически быстрое развертывание французской армией? Помнится, в Первую мировую мобилизация Франции продолжалась две недели...

Кроме того, против немцев могло быть задействовано свыше тысячи английских самолетов. Из Великобритании готовилась переброска экспедиционного корпуса лорда Горта, четыре пехотные дивизии и две танковые бригады, всего около 100 тыс. солдат и офицеров, 1800 орудий и 450 танков. Французским (и в ближайшем будущем английским) силам противостояли 915 тыс. германских войск, имевших 8640 орудий и минометов, 1359 самолетов и ни одного танка. Сооружение так называемого Западного вала, или линии Зигфрида, на который должны были опираться эти войска, еще не было завершено.

* * *

Зато в Польше превосходство немцев над поляками в танках было пятикратным, в самолетах — четырехкратным, и безусловным оно было в выучке войск и желании победить.

Польская армия в лице ее офицерского корпуса желания победить в эти сентябрьские дни 1939 года категорически не выказала. Польское государство (его высшие руководители, несшие ответственность перед польским народом за судьбу страны) однозначно выказало твердое желание куда-нибудь сбежать. И чем дальше — тем лучше.

Польская армия — ее офицеры и генералы — с первыми же выстрелами этой войны приготовилась понести поражение. Или все было не так?

Увы. Именно так. И ход событий на главном театре, в междуречье Варты и Вислы, это с прискорбием подтверждает.

В первый же день войны немцы на севере, со стороны Восточной Пруссии, нанесли удар по армиям «Модлин» и «Поможе» и принудили их к поспешному отступлению. К полудню 2 сентября немецкие штабы уже спешно корректировали свои планы — теперь им нужно было наступать не строго на юг, а уже на юго-юго-восток, на Пултуск — ибо именно туда устремились бегущие польские дивизии.

А на юге немцы уже к исходу 1 сентября нащупали разрыв между польскими армиями «Лодзь» и «Краков» (так называемый «Ченстоховский коридор») и быстро вогнали в него танковый клин — с дирекцией на Пиотркув-Трибунальский.

* * *

Вечером 2 сентября тревога, нараставшая в Варшаве, вылилась в категорическом приказе Рыдз-Смиглы командующему армией «Лодзь» — ночью отвести все силы армии на главную линию обороны и «создать сильный резерв».

Теперь уже и Руммель (командующий армией «Лодзь») не видел другого исхода, кроме оставления передовых позиций. В 20 часов 30 минут последовало его распоряжение «главными силами армии отойти в течение ночи за реки Варта и Видавка, где перейти к упорной обороне подготовленных позиций».

Итак, на второй день войны армия «Лодзь» оставила передовые позиции. В последующие сутки она с боями отступила к северу, на главную позицию, за Варту и Видавку. Теперь все больше и больше вырисовывалась основная угроза на стыке армий «Лодзь» и «Краков».

Для наступления немецкой ударной группировки в «ченстоховской бреши» складывались благоприятные условия в значительной степени также и благодаря ошибкам командования армии «Краков». Оно недооценило угрозу со стороны открытого северного фланга и не приняло никаких мер к его защите. Изучение материалов армии «Краков» приводит к выводу, что в этот период командование армии беспокоилось за свой южный фланг значительно больше, чем за северный. Генерал Шиллинг считал, что развитие немецкого наступления с юга в краковском направлении создает угрозу катастрофы для всего польского фронта.

На самом деле угрозу катастрофы для всего польского фронта создавал именно прорыв двух немецких моторизованных корпусов на северном фланге армии «Краков»!

* * *

Командующий польской армией «Краков» северный участок расценивал как менее опасный, так как, видимо, надеялся, что «главный резерв Верховного командования», то есть армия «Прусы», сможет парировать удар, наносившийся севернее Ченстохова.

В действительности же на юге немецкий 22-й моторизованный корпус вскоре пробился к Иордануву. Общее положение армии «Краков» становилось тяжелым. Немецкие прорывы на северном фланге дополнились разгромом центра южнее Катовице, где 5-я танковая дивизия немцев, разбив 6-ю польскую дивизию, прорвалась к Освенциму. В руки немцев попали склады горючего и снаряжения. «Кризис резервов» лишал возможности закрыть многочисленные бреши. Переданная армии «Краков» по приказу Главного штаба в качестве резерва 22-я пехотная дивизия еще только разгружалась западнее Кракова.

Генерал Шиллинг и его штаб единственно возможным решением теперь стали признавать только отход. В 14 часов 30 минут 2 сентября командующий армией связался с Варшавой и доложил Рыдз-Смиглы: «...положение требует оставления Силезии и сосредоточения ближе к Кракову». Главком немедленно согласился и приказал отводить одновременно оба крыла, чтобы «не позволить разорвать армию на части». Однако через полтора часа Рыдз-Смиглы, представлявший себе обстановку довольно фантастически, передумал и приказал «обождать с отходом еще сутки». Он захотел, чтобы Шиллинг «создал резервы за счет войск, обороняющихся на менее угрожаемых участках», и продолжал оборону. Какие резервы? Где эти участки? Штаб армии «Краков» пережил еще два мучительных часа, пока решение главкома вновь не изменилось.