Над нами темные воды. Британские подводные лодки во Второй мировой войне - Джон Гибсон

Разумеется, нам трудно было сдержать обещание, и вскоре после того, как лодка вышла в море, эти две компании встретились. Мы опасались, что начнется потасовка, но ничего такого не произошло. Они учтиво представились друг другу и завели спокойную беседу на греческом языке.

Сначала наша лодка подошла к острову Родос. Ночь была тихая, светила полная луна. Вдалеке темнели берега острова. Лишь в глубине, на холмах светили редкие огни. Когда крепыши из отдела БО заметили эти огни с мостика, они с трудом сдержали свои чувства, потому что были в двух шагах от дома. Мы определили наше местоположение и начали готовить надувные лодки к спуску на воду. Легкий туман позволял надеяться на то, что немцы не заметят подлодку со своего укрепленного берегового узла.

По плану высадка должна была пройти в три этапа. Сначала необходимо было убедиться в том, что мы подошли к острову в нужном месте. Затем немного удалиться от берега, открыть люки и вытащить надувные лодки на бридждек. И наконец, надуть лодки, вновь приблизиться к берегу и спустить их на воду. Третий этап был наиболее опасным, так как с открытым люком лодка в случае опасности не смогла бы быстро погрузиться.

Парни из БО зачем-то выкрасили свою надувную лодку в ярко-желтый цвет. Мы умоляли их не делать этого. Командир пытался объяснить им, что в желтый цвет красят только спасательные шлюпки, чтобы их было хорошо видно, и что такой цвет едва ли годится для рыцарей плаща и кинжала, но они были непреклонны. Оказалось, этот цвет выбран ими для того, чтобы военные разведчики, не дай бог, не спутали их надувную шлюпку со своей. Парни из ВР, в свою очередь, заявили, что они и близко не подойдут к желтой шлюпке. Как бы там ни было, шлюпка осталась желтой.

Все шло хорошо, пока мы не открыли люк и не достали шлюпку из торпедного отсека. Неожиданно по системе радиовещания поступил приказ: «Пулеметчикам занять позицию у «эрликона». Вскоре после этого послышался гул самолетных двигателей. Как часто случалось, тревога оказалась ложной. «Юнкерс-88» покружил над берегом, сбросил две осветительные бомбы и исчез за холмами. Моряки облегченно вздохнули и вытащили шлюпку на палубу, где новозеландец Гарри и двое его помощников принялись надувать ее с помощью баллонов с воздухом. Мы с мостика внимательно следили за происходящим. Поначалу ничто не предвещало беды. Шлюпка быстро надулась и достигла нужных размеров. Однако воздух продолжал поступать, и она становилась все больше и больше. Вскоре шлюпка стала такой огромной, что от ее ярко-желтого цвета заныли глаза. Командир чертыхнулся. Через мгновение раздался оглушительный взрыв, эхом пронесшийся над островом, и шлюпка исчезла. Матросы склонились над тем, что от нее осталось. В конце концов Гарри выпрямился, подошел к мостику и с убитым видом прошептал:

– Шлюпка взорвалась, сэр.

У парней из Б О была только одна шлюпка, и теоретически они оказались отрезанными от своего острова, но тут командир решил взять политическое будущее Греции в свои руки и приказал надуть запасную шлюпку военных разведчиков. Пришлось все начинать сначала. На этот раз мы отказались от баллонов и надували шлюпку с помощью регулируемого потока сжатого воздуха, который подавался наверх через трубку. Все прошло как нельзя лучше, и вскоре дюжие ребята из БО спустились в резиновый круг и принялись грести к берегу. Моряки провожали их взглядом, пока они не исчезли в темноте.

После этого мы переключили внимание на место, обозначенное на карте как X, где должны были сойти агенты ВР. Нам было запрещено начинать охоту за вражескими судами, прежде чем эти две группы благополучно не высадятся на берег, поэтому нужно было торопиться. У побережья острова Эвбея погода стала портиться. С моря подул сильный ветер, небо затянулось тучами. Стемнело. Командир решил немного подождать, чтобы можно было точно определить местонахождение лодки. Когда солнце взошло, вдали показался берег. К вечеру ветер стих, однако волнение на море осталось. Командир нервничал. Он не был уверен, что молодые холеные греки из ВР смогут благополучно добраться до берега среди этих волн.

Операция началась в полночь. В миле от берега мы открыли люк и повернулись к берегу кормой. Волны обдавали нас брызгами. Если моряки соблюдали осторожность и действовали молча, то гости, напротив, вели себя шумно и раскованно. Над водой неподалеку мелькнул огонек. Мы насторожились. Что это? Рыболовное судно? Сигнальный буй? Эти вопросы остались без ответа.

Оказавшись в шлюпке, греки продолжали кричать и махать руками. Потом во весь голос затянули британский гимн. Мы попрыгали в лодку и на полной скорости стали уходить в открытое море. О дальнейшей судьбе этих веселых греков мне ничего неизвестно.

В проливе Дарданеллы, где проходило много вражеских судов, были очень сильные течения. Нас послали туда для перехвата танкера, который совершил несколько рейсов между Стамбулом и Пиреем. Кажется, тогда в Эгейском море оставалось только два таких судна. На севере были видны зеленые берега мыса Эллада, далеко на юго-востоке раскинулось побережье Турции. Чуть южнее нас находился небольшой остров. Мы нанесли на карту наше местоположение, а также дневные и ночные линии патрулирования. Сильные морские течения подхватывали и швыряли нашу лодку, словно игрушечную. Часто приходилось идти полным ходом, чтобы лодку не выбросило на берег. Ни на минуту нельзя было терять бдительность.

Первое, что мы делали, когда прибывали в район патрулирования, это определяли, где находятся слои скачка плотности. Подводная лодка может опираться на эти слои, подобно тому как дирижабль опирается на облака или глиссер – на воздушную подушку. Под водой имеются места, похожие на воздушные ямы, в которые падают самолеты. Важно было знать глубину нахождения слоев скачка плотности, так как они могли изменять направление сигнала итальянских противолодочных устройств. После атаки мы обычно быстро погружались, и, если над нами был такой слой, мы могли чувствовать себя в относительной безопасности.

В Дарданеллах имелись такие слои, но они не отличались постоянством. В одном месте они находились на глубине 200 футов, в другом – 350 футов и так далее. В конце концов мы махнули рукой и решили надеяться на самих себя.

Ночью появились огни Турции. Огромный лайнер, сверкая бортовыми огнями, отошел от берега и взял курс на Смирну. Мы провожали его взглядом. Мало кто знал, что турки были нашими союзниками. Они сделали для нас больше, чем многие страны, входившие в антигитлеровскую коалицию.

Однажды утром вскоре после завтрака командир через перископ увидел две мачты. Они находились недалеко от острова Лемнос и двигались в нашу сторону. Пронзительно зазвучал сигнал тревоги. Мы повскакивали и быстро заняли свои места по боевому расписанию. Лодку обесшумили, выключили все вентиляторы. Было жарко, пот ручьями струился по нашим телам. Как всегда в подобных случаях, нами овладело странное чувство – смесь страха и возбуждения, и наши взгляды были устремлены на лицо командира. Он приказал опустить перископ и принялся медленно расхаживать по главному посту, комкая пальцами бумажные листки. Время шло, пот стекал все быстрее, бумажных комков становилось все больше. Оператор гидрофона хранил молчание, потому что ничего не слышал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});