В самое сердце, или Девочка для Туманова (СИ) - Раевская Тиана

— Маш, только давай без крайностей… — Ник снова напрягся. Помнит, чем кончилось предыдущее посещение этих господ.

Я лишь буркнула что-то в ответ. Устало вздохнул и завел двигатель.

Тут и у меня отлегло. Вместо безумного желания разрушать, причинять боль, навалилась апатия. И пока мы ехали в салон красоты, я даже не пыталась с ней справиться.

Появление парней заставило меня таки улыбнуться. А следующие слова Ника едва ли не расхохотаться:

— Помните, что я просил в прошлый раз?

Марк озабоченно почесал черепушку.

— Сделать ее взрослой дамой? Что? Опять?

Ник резко дернул головой и ослабил на шее галстук.

— Нет! Наоборот. Сделайте из нее саму Невинность. Чтоб каждый, кто взглянет с нехорошими намерениями, почувствовал себя педофилом и совратителем малолетних.

Я стояла за его спиной, переглядываясь с ребятами, и закатывала глаза. Шутливо зажала шею рукой, изображая удушение. Но они молодцы. Не сорвались на хохот в присутствие начальства, пока дверь за ним не захлопнулась. Только тогда нас троих прорвало.

Минут десять ржали, аки кони, и я, наконец-то, почувствовала некоторое облегчение.

— Что у тебя случилось тем вечером? — неожиданно серьезно спросил Марк, когда мы успокоились и попили водички.

— Самый потрясающий поцелуй! — выдала я правду.

— Ммм… как интересно! Расскажешь?

Меня снова взяли в оборот. Эти двое, моя голову, разводя краску и выполняя прочие привычные действия, понемногу вытягивали информацию, а я поддавалась на их провокации, второй раз за день рассказывая про Туманова и поцелуй на той террасе. А потом слово за слово выдала и все остальное, что случилось со мной, пока не виделись.

Закончила рассказ как раз, когда прическа была завершена. Меня повернули к зеркалу, закрыв глаза.

— Как тебе? — спросил Марк у друга. — По-моему, то, что нужно. Так этот красавчик-следователь точно не посягнет на ее невинность…

— Которую уже умыкнул очаровашка Туманчик, — пропел Тим. — Я его видел, кстати, пару раз в клубе. Мужик что надо.

— Думаешь, не зря она попала под его чары?

— Марк, я взрослый мужик, и то попал. Понимаешь? А она девочка-цел…припевочка. Конечно, влюбилась.

— Он ее похитил! Держал в своем доме. Лишил девственности. Это ж ужас! У нее определенно стокгольм. Куда нам спорить со специалистом? Ты что?

— Где бы мне найти такого похитителя и отдать ему свое любящее сердечко? — с придыханием произнес Тим. Я прыснула и, мы снова засмеялись. Мне открыли, наконец, глаза, погружая в шок.

Нет, они могли приколоться и сделать из меня ребенка с хвостиками, могли еще какой-то детский макияж выбрать. Но на меня из зеркала смотрело то, что Ник просил — сама Невинность. Пряди волос спадали на лицо, очерчивая нежный овал. Кожа ровная как у младенчика, только веснушки на месте. Губы, словно розочки. Глаза светятся какой-то наивностью. Я даже представить не могу реакцию Алексея на это безобразие.

Туманов бы точно повелся и увез домой со свидания ровно в девять, пока еще детское время. И без всяких поползновений. Платье, принесенное Тимом, лишь усиливало эффект.

— Маш, — Марк снова стал очень серьезным. — Выкини эту чушь про стокгольм. Нет его у тебя! Это я как психолог со стажем работы в парикмахерской говорю. Знаешь сколько через меня женщин прошло влюбленных? Я абсолютно точно и ответственно заявляю: ты просто влюбилась! Всё! Никаких синдромов и прочей хрени. Шли всех нафиг и верь в себя, и в него, и в вашу любовь. — У меня аж слёзы навернулись на глаза от его слов. — Эй! А ну не реветь! Еще слез нам тут не хватало. Не порть нашу работу, пожалуйста, а…

Глава 31

Алексей, как и предсказывали друзья стилисты, действительно слегка растерялся, когда я вышла к нему. Погода стояла отличная, поэтому мне не пришлось надевать куртку и прятать красоту. Просто прихватила ее с собой на всякий случай. А воздушное короткое платье, как ни крути, привлекало внимание, мне самой оно весьма приглянулось. С другими аксессуарами, например, с джинсовкой или кожаной косухой, в сочетании с кроссами, будет неплохо смотреться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Не знаю, чем именно его так впечатлил образ, но рада произведенному эффекту — тому, которого и добивались. После разговора со стилистами мне вдруг стало совестно. Ника только-только перевели из больницы в СИЗО, а я уже помчалась на свидание, еще и умудрилась сто раз засомневаться в нем, в нас.

В общем, я бы с радостью отменила эту встречу, но не смогла. Я хочу потихоньку выведать у Алексея, как там обстоят дела? Понимаю, мне вряд ли расскажут что-то важное, но я уже несколько дней словно в информационном вакууме. Ник заявил, что на данную тему больше говорить со мной не намерен, и опять безапелляционно потребовал, чтобы не лезла. Андрея я больше не видела, и номера его у меня не было.

Попробую как-нибудь ненавязчиво затронуть тему, а там, может, он и сам ее разовьет.

Алексей тряхнул головой.

— Чудесно выглядишь.

— Спасибо.

Интересно, под словом «чудесно» он имел в виду хорошо или в прямом смысле, как в сказке? Я и сама себе напоминала этакую девочку-ромашку или какую-нибудь феечку, только радужных крылышек не хватало.

Меня усадили в машину и велели пристегнуться. Ух, еще один «папочка». Да что ж их всех так и тянет со мной нянчиться.

Однако, что удивительно, наш ужин в хорошем уютном ресторане, не отпугивающем излишним пафосом и кричащей роскошью, оказался намного интереснее, чем я ожидала. Спустя некоторое время Алексей привык ко мне, и у нас завязалась непринужденная беседа. Мне и самой стало комфортно с ним, но нужную тему все никак не удавалось завести — не было повода. По всей видимости, он реально заинтересовался лично мной, а не моим участием в деле Туманова.

Повод поговорить о Никите появился внезапно и совершенно не тот, которого я с нетерпением ждала. В ресторан вошли очередные посетители, случайно подняв глаза, наткнулась на уже знакомую мне пару — Воронцов и его Таня.

Черт! Как нехорошо! Что они обо мне подумают? А ведь Андрей наверняка видится с другом. Расскажет ему?

Вот и он меня увидел, узнал. Бровь дернулась, выказывая удивление. Бросил быстрый взгляд на моего спутника и нахмурился. Ему явно не понравилось увиденное. А я… мои щеки как всегда заполыхали огнем под его вопросительным выражением лица.

Тут еще и Алексей заметил мое смущение, оглянулся. Увидев Андрея, махнул ему рукой, как старому знакомому. Они не могли пройти мимо и оказались у нашего столика.

— Маша, ты в порядке? — любезно спросила Таня. Ничего не оставалось иного, кроме как кивнуть. Не могу же я здесь и сейчас рассказать, насколько мне на самом деле паршиво. Пролепетала что-то в благодарность и уткнулась в тарелку. Смотреть им в глаза просто не было сил. Не хочу видеть осуждение. Но увы, даже если они и не допустят подобного, я все равно буду убеждена в обратном. Потому что сама знаю — виновата.

— Лёш, как дела? — обратился Воронцов к моему спутнику. — Не ожидал встретить.

Тот явно был не в курсе моих отношений с Тумановым и его друзьями. Пока не в курсе. Поэтому как ни в чем не бывало перекинулся несколькими дружескими фразами о том, о сем.

Когда они отошли, решила хотя бы воспользоваться неприятной ситуацией и вытянуть из Алексея какие-никакие крупицы информации.

— Вы с Андреем хорошо знаете друг друга?

— Да, когда-то давно занимались в одной секции кикбоксинга. Потом и в студенческие годы общались. С твоим похитителем тоже, кстати, но больше все-таки с Андреем. На некоторое время потеряли друг друга из виду и недавно снова встретились. Женой вот обзавелся… а я все никак не решусь.

Это был совершенно определенный намек сменить направление беседы. И если бы я собиралась по-настоящему избавиться от своей болезненной привязанности к Никите, обязательно воспользовалась бы отличным моментом, чтобы переключиться, начать легкий флирт, пошутить. Но я вернулась к интересующей теме.