Движущая сила - Дик Фрэнсис

— Нет.

— Настоящий вандализм, — заключил он. — Мерзость.

Меня мучило предчувствие, заставлявшее болезненно сжиматься сердце, и я попросил его отвезти меня на ферму.

Он сразу сообразил, чего я боюсь, и немедленно согласился. Лиззи встала, держа в руке крыло и голову птицы, и заявила, что поедет с нами, не можем же мы оставить ее здесь одну.

Мы поехали на машине Сэнди, с мигалкой, но без сирены. Ворота во двор все еще были открыты, но фургоны, как я увидел с огромным облегчением, целехоньки.

Контора закрыта. Мои ключи исчезли давным-давно, но, насколько можно было видеть сквозь окна, внутри все три комнаты выглядели как обычно. Несмотря на открытую дверь, столовая тоже не удостоилась внимания.

Я пошел в сарай. Инструменты на месте. Ничего не тронуто Я вернулся к Сэнди и Лиззи и отчитался: все цело, никого нет.

Сэнди смотрел на меня как-то странно.

— Мисс Крофт, — проговорил он, — сообщила мне, что кто-то пытался тебя убить.

— Лиззи! — возмутился я. Лиззи сказала:

— Констебль Смит спросил, где мы были, когда все это... весь этот ужас произошел. Так что хочешь не хочешь, а мне пришлось ему рассказать.

— Я не уверен, что меня действительно пытались убить, — сказал я и вкратце поведал Сэнди, как очнулся в Саутгемптоне. — Может, меня и отвезли туда, чтобы иметь время потрудиться у меня в доме.

Сэнди задумался, машинально застегнул китель и объявил, что, учитывая все обстоятельства, пожалуй, ему стоит доложить начальству.

— Нельзя подождать до утра? — попросил я. — Я бы поспал немного.

— У тебя два мертвеца с прошлого четверга, — заметил Сэнди, — а теперь это. Фредди, мне нагорит, если я не доложу.

— Два покойника — совпадение.

— Но твой дом — не совпадение.

Я пожал плечами и стоял, прислонившись к его машине, пока он звонил. Нет, говорил он, никто не умер, никто не пострадал, кроме имущества. Он назвал мой адрес и выслушал указания, которые впоследствии передал мне. Два детектива в штатском вскоре прибудут.

— Когда это — вскоре? — спросила Лиззи.

— Там в Винчестере заварушка, — объяснил Сэнди, — так что как освободятся.

— Почему вы сказали, что никто не пострадал? — возмущенно спросила Лиззи. — Фредди пострадал. Сэнди оценивающе посмотрел на меня.

— Пострадал — для него означает переломанные ноги и кишки наружу.

— Уж эти мужчины! — сказала Лиззи.

— Ты хочешь, чтобы я позвал доктора Фаруэя? — спросил меня Сэнди.

— Нет, не хочу.

Выслушав мой решительный отказ, он улыбнулся Лиззи.

— Ну, что я говорил?

— Который час? — спросил я.

Сэнди и Лиззи одновременно взглянули на часы.

— Половина четвертого, — ответил Сэнди. — Я звонил в штаб в три двадцать шесть.

Я все еще стоял у машины Сэнди и никак не мог решить, что же мне дороже, моя фирма или мой дом. Неприятности могли не кончиться уже причиненным ущербом. Когда имеешь дело с таким бессмысленным вандализмом, как раздавленные нарциссы, пытаться что-то логически предусмотреть бесполезно. Злобный ум, желание швырять в окна камнями, грабить, уничтожать просто ради процесса — все это естественные свойства необузданной человеческой натуры. Вот цивилизация и общественное сознание — понятия искусственные.

Боковая дверь дома Харва выходила прямо во двор фермы. Мы видели, как он вышел оттуда, в джинсах, на ходу засовывая руки в рукава куртки, явно обеспокоенный.

— Фредди! Сэнди! — Он немного успокоился. — Один из моих ребятишек пошел в туалет и разбудил меня, чтобы сказать, что во дворе полицейская машина. Что случилось? — Он посмотрел на фургоны, мирно стоящие на своих местах, и снова удивленно переспросил:

— Что случилось?

— Какое-то хулиганье ворвалось в мой дом, — объяснил я. — Мы приехали посмотреть, не побывали ли они и тут, но, к счастью, нет.

Харв снова разволновался.

— Я не так давно тут все проверял, — сказал он. — Все было в порядке.

— Когда именно? — спросил я.

— Ну, где-то около десяти.

— Гм, — заметил я, — а часом позже ты случайно не выходил? И ничего не слышал? Он отрицательно покачал головой.

— Вернувшись, я немного посмотрел футбольный матч по видео и лег спать. — Он все никак не мог успокоиться. — А что?

— Я приехал сюда где-то в половине двенадцатого. Ворота были открыты, и по двору кто-то ходил. Думал, это ты.

— Нет, так поздно я не выходил. Ворота закрыл в десять. Все к тому времени уже вернулись, так ведь?

— Спасибо, Харв.

— Но кто же был здесь в полдвенадцатого? — потребовал он ответа.

— В том-то и дело, что не знаю. Вблизи я никого не видел, так что узнать не мог.

— Но если они ничего не сделали... — Харв нахмурился, — то зачем они сюда явились?

Хотелось бы знать ответ на этот вопрос, но я не был готов высказать единственное пришедшее мне на ум предположение. Оно было логичным, пожалуй, даже чересчур логичным для полтергейстовской бессмысленности всего произошедшего в этот вечер.

Сэнди и Лиззи на пару поведали Харву о моем морском купании. Харв пришел в ужас.

— Ты же мог утонуть! — воскликнул он.

— Вполне. Но, как видишь, не утонул. — Я несколько запоздало попросил Харва присмотреть за фермой остаток ночи. — Подремли в своем фургоне, — предложил я, — и звони мне немедленно, если заметишь что-либо необычное.

Заручившись его обещанием так и поступить после того, как он предупредит жену и возьмет что-нибудь горячее и одеяло, мы с Лиззи и Сэнди вернулись домой. Оставив их сокрушаться по поводу жизненных неурядиц над кружками горячего чая, я отправился наверх, решил было принять душ, но вместо этого на минутку прилег, как был, в меховых сапогах и куртке, на диван, почувствовал, как голова пошла кругом, и тут же провалился в глубокий со".

Проснулся я от того, что Лиззи трясла меня за плечо.

— Фредди! Фредди! Ты в порядке?

— М-м. — Я попытался выбраться из объятий сна. — В чем дело?

— Полицейские приехали.

— Что?

Окончательно проснувшись, я сразу все вспомнил так ясно, что дальше некуда. Я застонал. Чувствовал себя препаршиво. Почему-то припомнил Альфреда, короля Уэссекса, который освободил свою страну от датских завоевателей, несмотря на то что болел половиной болезней, известных в девятом веке. Надо же, какая выносливость! И он еще прекрасно знал латынь.

— Фредди, полицейские хотят с тобой поговорить. У короля Альфреда к тому же был геморрой.

Столько забот, стоит ли удивляться, что он долго не протянул.

— Фредди!

— Скажи, что я приду через пять минут. Она ушла, а я разделся, принял душ, побрился, снова оделся, только во все чистое, аккуратно причесался и, хотя бы внешне, снова стал похож на Фредди Крофта, за душой у которого было несколько вещей, но о них в данный момент думать не хотелось.

В бледном свете зари гостиная выглядела не лучше, как и куча металлолома — еще вчера моя драгоценная машина. Я походил вокруг всего этого вместе с полицейскими, не теми, что вчера приезжали по поводу Джоггера. Эти были старше, опытнее, безразличнее. На них мои невзгоды не произвели никакого впечатления. По-видимому, они считали, что я сам во всем виноват. Я коротко отвечал на их вопросы и не только потому, что не знал ответа, но и потому, что злился.

Нет, я не знаю, кто виновен во всех этих разрушениях.

Нет, и не догадываюсь.

Нет, я не знаю никого в нашем деле, кто бы держал на меня зло.

Уволил ли я водителя? Нет. Один недавно ушел по собственному желанию.

Есть ли у меня враги? Таковых не знаю.

Должны быть, заметили они. У всех есть.

А про себя я подумал, что у меня нет врага, который бы знал, что меня не будет дома в два часа ночи в среду, в день скачек в Челтенгеме. Если только он сам не стукнул меня по голове...

Кто мог так меня ненавидеть? Знал бы, обязательно бы сказал.

Что-нибудь украдено?

Вопрос застал меня врасплох. Столько всего было разбито, что о возможной краже я и не подумал. Могли бы украсть машину Или телевизор, или компьютер, или китайских птиц, или уотерфордовскую вазу, то есть что-то ценное. Пришлось сказать, что я не проверил сейф.

Они вошли со мной в дом, и вид у них был такой, будто они не могли поверить, что я не осмотрел сейф в первую очередь.

— Там совсем немного, — сказал я.

— Денег?

— Да, денег.

— Что значит немного?

— Меньше тысячи, — уточнил я.

Сейф находился в углу, за письменным столом, в металлическом футляре, замаскированном под ящик из полированного дерева. Дверцы ящика оказались в порядке и легко открылись, но наборный замок внутри был изрублен чем-то острым, как и все остальное. Однако он выдержал, но сам механизм заело.

— Ничего не украдено, — сказал я. — Сейф не скрывается.

Факсом, стоящим на верхней крышке ящики, уже никогда больше не придется пользоваться. Копировальная машина, стоящая рядом на столе, уже сделала свою последнюю копию. Один хороший удар, и им Пришел конец.