С любовью, искренне, твоя - Меган Куин

груди.

— Тебе нужно остановиться.

— Тебе некомфортно, когда я честна?

— Нет. Я предпочитаю, когда люди лгут. — Я не закатывал глаза так сильно с тринадцати лет.

— Что ж, если сегодня День Отрицания, то я рада, что больше не работаю на тебя, и что больше никогда не увижу твоё недовольное лицо.

Подождите. Что?

Я понятия не имею, что, бл*дь, сказать, но Пейтон стоит передо мной и выжидающе смотрит — как и все остальные.

Сквозь стиснутые зубы говорю:

— Люди смотрят.

Она наклоняет голову. Улыбается.

— Так и есть.

— Тебе, наверное, следует вернуться на свою вечеринку.

Я не сказал ничего из того, ради чего спустился на этот этаж — что она увольняется и не заслуживает гребаной прощальной вечеринки. Что она непрофессиональна… ну ладно, это я говорил. Ещё, что в этом голубом платье она выглядит безумно сексуальной.

И я думаю о ней чаще, чем следовало бы, ещё до того, как понял, что она HandsRomingMyBody.

И что я адски зол на неё за то, что она заставила меня излить душу, заставила ощущать неподобающие чувства к сотруднику, и потому, что я в равной степени взбешен и возбужден — потому что она охрененно сексуальна, — у меня возникает искушение устроить сцену. А я никогда не устраиваю сцен.

Как она заставила меня вести себя как человек, которым я не являюсь? Я едва узнаю себя.

И почему я не только растерян, но и хочу нагнуть ее над стулом и отшлепать, чтобы преподать ей урок?

ГЛАВА 15

ПЕЙТОН

— Тебе, наверное, следует вернуться на свою вечеринку. — Голос Рима резкий и властный, он одержим идеей быть крутым. Одержим идеей быть главным.

Но я не хочу возвращаться на вечеринку.

Ни капельки. Я бы предпочла стоять на месте и обмениваться оскорблениями. С Римом. Который смотрит на меня свысока, как будто я последний человек на земле, с которым он хочет, чтобы его видели рядом.

Огонь в его глазах выдает его.

Он не может оторвать от меня взгляда.

Хорошо.

Скрещиваю руки на груди и говорю:

— Или, может быть, я постою здесь и ещё немного поспорю с тобой.

Наклонившись еще ближе, Рим шепчет, практически шипя:

— В моем кабинете через пятнадцать минут, мисс Левек.

Развернувшись на пятках, он направляется к лифту, великолепные джинсы демонстрируют его упругий и аппетитный зад. Они выглядят дорого, как будто он сшил их на заказ для своего тела.

Ставлю десять баксов на то, что Рим их погладил.

Его плечи напряжены, он запускает загорелые пальцы в свои густые волосы, поправляет воротник, пока нетерпеливо стоит в ожидании лифта, не удостоив меня ответным взглядом.

Хищницам требуется две секунды для нападения.

— Ёперный театр, что это было? — спрашивает Жен с чашкой в руке, пугая меня до смерти.

— Ага, — произносит другой голос, на этот раз глубокий и определенно мужской. — Что всё это значит?

В изумлении оборачиваюсь и вижу, что Хантер О’Рурк пристально смотрит на меня, тарелка с тортом и мороженым парит у его рта, он накалывает кусочек на вилку и кладет в рот, пока его взгляд мечется туда-сюда между рядом лифтов и мной.

Жует. Глотает, отправляя в рот кусочек за кусочком.

Он выжидающе смотрит на меня, приподняв брови.

— Что заползло Риму в задницу и сдохло там?

Я почти смеюсь. Почти. Но технически Хантер тоже мой босс, и я не хочу ставить себя в неловкое положение.

— Э-э, нам нужно было обсудить незаконченные дела.

— Какие ещё незаконченные дела? — Хантер оглядывает меня с ног до головы, отправляя в рот очередной кусочек шоколадного торта. Он облизывает вилку, прежде чем поднять её и направить зубцами в мою сторону. — Рим выглядел слишком нервным для обсуждения дел. Ты напи́сала ему в хлопья?

О, боже.

— Возможно, я немного надавила на его кнопки.

— В свой последний рабочий день. Представляю. — Он качает головой. — Думаю, это один из способов, придать своему уходу эффектности. — Хантер кладет в рот ещё один большой кусок своего бездонного торта. — Спасибо за угощения. Удачи в жизни. Если останутся объедки, дай знать. Торт был охрененно влажным и вкусным.

Хантер дружески толкает меня бедром на прощание, затем медленно шагает к лифтам, скорее всего, направляясь в кабинет Рима. Судя по тому, как эти двое препираются и ведут себя, я не сомневаюсь, что Хантер собирается немного поиздеваться над Римом.

Как только он оказывается вне пределов слышимости, Жен, которая терпеливо ждала, когда Хантер уйдет, больше не может сдерживаться.

— Хорошо, выкладывай. Какого дьявола здесь делал Рим Блэкберн?

Никто не обращает на нас ни малейшего внимания, поэтому я оттаскиваю Жен в сторону, за угол, подальше от других сотрудников. Схватив её за плечи, смотрю ей в глаза, телепатически пытаясь рассказать ей правду, не говоря ни слова.

— Почему ты так смотришь на меня, чудачка? Он загипнотизировал тебя?

Я закатываю глаза.

— В самом деле. Если я скажу «виски, танго, фокстрот», ты начнешь прыгать на одной ноге?

— Жен. Он знает.

— Он знает что знает? — Подруга хмурит брови, на мгновение смущаясь. Я медленно киваю, поджав губы, ожидая, пока она поймет. И когда до неё доходит, ее глаза расширяются.

— Быть такого не может.

— Я серьезно.

— Ты серьезно?

Честно говоря, почему я беспокоюсь о ней?

Но Женевьева продолжает вопить:

— Боже мой, Пейтон. Он знает. Ёлки-палки!

— Я знаю. — Я тоже потрясена. Каким-то образом мне удавалось держать себя в руках, когда Рим стоял прямо передо мной — у меня перед носом, — когда я чувствовала запах его восхитительного одеколона и видела каждую крупинку в его великолепных серых глазах. Господи, я так хотела, чтобы он наклонился и крепко поцеловал меня. И всё же он держался стойко… даже когда я сказала ему, что это была я. Сейчас? Теперь я безумно волнуюсь. Рим. Знает. Что. Это. Была. Я.

Подруга хватает меня за плечи, слегка встряхивая.

— Это безумие. Блэкберн знает и не устраивал сцен. Вау. Это… вау.

— Я имею в виду… у него действительно шёл дым из ушей, совсем чуть-чуть.

— Как, черт возьми, он узнал?

— Я понятия не имею. Я знаю лишь, что он ворвался на вечеринку, чтобы позвать меня. Теперь Рим ждет, что я прибегу к нему в кабинет через пятнадцать минут, вероятно, чтобы еще раз вставить мне пистон.

Жен ухмыляется.

— Вставить пистон. — Подруга шевелит бровями. — Мечтать не вредно.

Я шлепаю её.

— Заткнись.

— Возможно, он сделает тебе прощальный подарок, который перевернет твой мир.

Морщу нос.

— О чем ты говоришь?

Жен вздыхает и