Пассажир из Франкфурта - Агата Кристи

– Помнится, на Нюрнбергском процессе…

– Незачем говорить о Нюрнбергском процессе, – отрезал мистер Лейзенби. – Все это осталось далеко в прошлом. Нас ждет светлое будущее на Общем рынке, который мы создадим с помощью вашего правительства, правительства мсье Гросжана и других европейских коллег. Прошлое есть прошлое.

– Совершенно верно, – согласился герр Шписс, – именно о прошлом мы теперь и говорим. Мартин Б. и герр Гитлер вышли из комнаты довольно быстро, минут через семь. По словам герра Б., встреча прошла очень хорошо. И теперь, сказал он, им с герром Гитлером необходимо отправляться на следующую встречу. Они поспешно покинули клинику.

Все молчали.

– А что было потом? – нарушил воцарившееся молчание полковник Пайкавей. – Что-то произошло? Или произошло до того?

– Поведение одного из наших Гитлеров оказалось непредсказуемым, – ответил доктор Райхардт. – Он был больше всех похож на герра Гитлера и поэтому особенно уверенно выдавал себя за него. Так вот, теперь он яростнее, чем всегда, настаивал на том, что он настоящий фюрер, что он должен немедленно ехать в Берлин и возглавить Совет Генерального штаба. Фактически у него исчезли наметившиеся было прежде признаки некоторого улучшения. Теперь он был настолько не похож на себя, что я никак не мог понять причин этой внезапной перемены. Так что, когда через два дня приехали родственники и увезли его домой для последующего частного лечения, я вздохнул с облегчением.

– И вы его отпустили! – сказал герр Шписс.

– Естественно, отпустил. С родственниками приезжал квалифицированный врач, пациент лечился добровольно, без принуждения, и поэтому имел право покинуть клинику.

– Я не вижу… – начал сэр Джордж Пэкхем.

– У герра Шписса есть версия…

– Это не версия, – возразил Шписс. – То, что я вам рассказываю, – реальный факт. Русские скрывали его, мы его тоже скрывали. Но появилось много фактов и доказательств. Гитлер, наш фюрер, по собственной воле остался в тот день в психиатрической лечебнице, а человек, обладавший наибольшим сходством с настоящим Гитлером, уехал с Мартином Б. Потом в бункере было найдено тело этого пациента. Я буду говорить прямо и не стану вдаваться в ненужные подробности.

– Мы все должны знать правду, – сказал Лейзенби.

– Настоящий фюрер был тайно вывезен заранее продуманным способом в Аргентину и жил там несколько лет. Там у него родился сын от красивой арийской девушки из хорошей семьи. Некоторые говорят, что она была англичанкой. Психическое состояние Гитлера ухудшалось, и он умер душевнобольным, продолжая до последнего часа «командовать своими армиями на поле сражения». Для него это был единственный способ бежать из Германии, и он им воспользовался.

– И вы хотите сказать, что за все эти годы об этом не просочилось никаких сведений?

– Слухи были, они есть всегда. Помните, поговаривали, что одна из дочерей русского царя избежала кровавой казни ее семьи?

– Но это же была… – Джордж Пэкхем помедлил. – Это была ложь.

– Одни доказывали, что эти слухи лживые, другие считали их правдой. Одни верили, что Анастасия и в самом деле Анастасия, великая княгиня России, а другие – что она обыкновенная крестьянская девушка. Какая из этих историй – правда? Слухи! Чем дольше гуляют слухи, тем меньше людей в них верит, не считая законченных романтиков. Много ходило слухов о том, что Гитлер жив. Никто не утверждал с уверенностью, что осматривал его труп. Русские заявили об этом, но не представили никаких доказательств.

– Вы действительно хотите сказать… Доктор Райхардт, а сами вы верите в эту необычайную историю?

– Ох, – вздохнул доктор Райхардт, – вы спрашиваете меня, но я уже рассказал вам все, что знал. В мою клинику действительно приезжал Мартин Б. Именно Мартин Б. привез с собой фюрера. Именно Мартин Б. обращался с ним почтительно, как и подобает вести себя с фюрером. Что касается меня, то я на своем веку перевидал сотни фюреров, Наполеонов и Юлиев Цезарей. Вы должны понять, что Гитлеры, лечившиеся в моей клинике, были похожи на него и каждый или почти каждый из них мог бы быть Адольфом Гитлером. Они никогда не смогли бы уверовать в свое тождество с ним с такой страстью и силой, если бы не обладали внешним сходством, если бы не гримировались, не одевались соответствующим образом и постоянно не играли бы его роль. До того случая я никогда лично не встречался с герром Адольфом Гитлером. Я видел его портреты в газетах, примерно знал, как выглядит наш великий гений, но видел только те портреты, которые он желал сделать нашим достоянием. Итак, он появился у меня в клинике собственной персоной, по крайней мере, так сказал Мартин Б., человек, пользовавшийся в моих глазах полным доверием. Естественно, у меня не было и не могло быть сомнений. Я повиновался приказам.

Герр Гитлер хотел встретиться со своими – как бы это сказать – двойниками наедине. Встреча проходила каких-то семь минут. За это время можно было успеть переодеться, тем более что их одежда не так уж отличалась. Кто вышел, он сам или один из самозваных Гитлеров? Вышел в сопровождении Мартина Б. и был увезен прочь, тогда как настоящий остался, наслаждаясь своей ролью и зная, что таким путем, и только таким путем, он получит шанс исчезнуть из страны, которая в любой момент может оказаться поверженной врагом. Он был уже психически нездоров, охвачен гневом и яростью от того, что его дикие приказы не исполнялись подчиненными, как прежде, беспрекословно. Возможно, он уже понимал, что утратил власть. Но у него оставалось еще два-три приверженца, и они разработали план его бегства из Германии в другую страну на другом континенте, где он мог бы собрать последователей нацизма – молодых людей, которые так страстно в него верили. Там должна была возродиться свастика. Он играл свою роль. Несомненно, она ему нравилась.

Да, это вполне в духе человека с помутившимся разумом. Он покажет этим людям, что может играть роль Адольфа Гитлера лучше их. Иногда он вдруг начинал – ни с того, казалось бы, ни с сего – смеяться, а мои врачи и медсестры, заглядывавшие к нему, отмечали лишь некоторую небольшую перемену в поведении пациента с необычным душевным расстройством. Подумаешь, ничего странного, с ними такое бывает, с этими Наполеонами, Юлиями Цезарями и всеми прочими. Иногда, говоря языком дилетанта, они делаются более сумасшедшими, чем обычно. Другого выражения я подобрать не могу. Теперь пусть говорит герр Шписс.

– Невероятно! – воскликнул министр внутренних дел.

– Да, невероятно, – согласился герр Шписс, – но, знаете ли, невероятные события случаются в истории, в реальной жизни, и не важно, насколько они невероятны.

– Но неужели никто ни о чем не подозревал, никто ничего не знал?

– Все было очень хорошо продумано и спланировано. Путь для бегства был готов, точные детали нам пока не ясны, но их можно восстановить. Понимаете ли, оказалось, что те люди, которые принимали участие в таких делах, перевозили конкретного человека из одного места в другое в разной одежде и под разными именами, жили потом не так долго, как могли бы.

– Вы имеете в виду, если они выдавали тайну или слишком много говорили?

– Так работала СС. Щедрое вознаграждение, похвала, обещание высоких должностей в будущем, а потом… Смерть – гораздо проще. Для СС это было обычным делом, они умели избавляться от трупов… О да, скажу я вам, мы уже довольно долго выясняем этот вопрос. Информацию приходится добывать по крохам, мы опрашиваем людей, покупаем документы, и дело понемногу проясняется. Адольф Гитлер определенно добрался до Южной Америки. По слухам, там состоялась брачная церемония, родился ребенок. Еще в младенчестве на ноге у него было выжжено клеймо – свастика. Я встречался с надежными агентами. Они видели эту клейменую ногу в Южной Америке. Там этого ребенка воспитывали, тщательно охраняли, защищали, готовили так, как готовят далай-ламу для его грядущего предназначения. Потому что фанатичная молодежь вынашивает идею более великую, чем та, с которой все начиналось: не просто возрождение новых наций, новой немецкой сверхрасы, но нечто большее.

Идея состояла в том, чтобы молодежь многих других наций, сверхраса молодых людей в разных европейских странах объединилась в отряды приверженцев анархии, разрушила старый мир, мир материализма, и возвестила приход огромного нового братства убивающих, уничтожающих, жестоких людей, стремящихся все сокрушить до основания, а потом построить новый мир по своему образу и подобию. И теперь у них появился вождь. Вождь, в жилах которого течет нужная кровь. Он не очень похож на своего покойного отца, но он – золотоволосый нордический мальчик, унаследовавший внешность, по-видимому, от своей матери. Золотой мальчик. Мальчик, которого примет и признает весь мир. Сначала немцы и австрийцы, поскольку Юный Зигфрид – объект их веры и поклонения.