Наследница чужой жизни - Татьяна Юрьевна Лисицына

на один день.

Стас вдруг почувствовал, как навалилась тоска. Даже дышать стало трудно. И ощущение одиночества, словно ты один в этом мире, который пеленой заволокло. Алла и Екатерина Семёновна  расплылись, словно их туманом накрыло. Из правой руки, упала на скатерть чашка с недопитым чаем, оставив бурое пятно.

Что со мной? Зачем я здесь?

- Стасик, - бросилась к нему Алла, еле успев удержать стул, с которого он чуть не упал. – Что с тобой? Давай приляжешь.

С помощью Аллы он проковылял к дивану.

- Её нет.

- Кого нет? – удивилась Алла.

– Я снова потерял её.

- О ком он говорит? – спросила Екатерина Семёновна, наклоняясь над ним.

- Ты про Алису? – сообразила Алла.

- Алиса ушла. Оставила меня. Меня предупреждали, чтобы я не лез в чужие дела, - Стас, несмотря на слабость, попытался подняться, но Алла снова уложила его на подушки. – Да никуда  не делась твоя Алиса. Сегодня опять командовала, как мне одеться. – Алла показала на строгую чёрную юбку и синюю блузку в белый горошек. – Это не моя одежда. Это из её гардероба.

Стас коснулся рукава блузки, но тут же отдёрнул руку, почувствовав тёплое тело Аллы.

- Красивая кофточка.

- Это в её вкусе, не в моём. А приходится носить. Ты не раскисай, Стасик. Мы сейчас сходим с Екатериной Семёновной к …. папе. А потом домой поедем. Сегодня муженёк на корпоративе, так что ты сможешь подняться ко мне  и убедиться, что Алиса там.

- Хорошо, - у Стаса не было сил сопротивляться. Ему казалось, что от него осталась ровно половина. Он был на сто процентов уверен: Алисы в этом мире больше нет. Валерий Никандрович оказался прав: не нужно соваться в чужие дела.

Стас не заметил, как задремал. Ему приснилась девушка со светлыми волосами, раскинувшимися на подушке. Прекрасное нежное лицо, измученное болезнью. Голубые глаза, потерявшие надежду. Ему хотелось сказать ей, чтобы она держалась. Он был уверен, что это Алиса. Он чувствовал её, хотя она выглядела по-другому.

Стас проснулся от звука шагов. Над ним склонилась Алла. Ещё во власти сна, он протянул к ней руки:

- Алиса. Ты не ушла. Ты со мной.

- Это всего лишь я, - тихо сказала Алла, кладя прохладную руку на ему лоб. – Стасик, у тебя температура.  Ты бредишь.

- Пусть останется у меня, - вмешалась Екатерина Семёновна, но Стас приподнял голову с диванной подушки. – Всё в порядке. Мне нужно идти.  Как … дела?

Алла  улыбнулась.

- Ох, ну нам, конечно, пришлось побороться и не обошлось без валокордина,  но мне удалось его убедить. Рассказала, как в детстве он научил меня играть в домино, а мама ругалась. Однажды меня застукали во дворе, я играла со стариками на деньги и выиграла целый рубль. Мама хотела меня выпороть, а отец заступился. После этой истории отец мне поверил.  Ты не представляешь: моя комната осталась в том же виде. Это, конечно, приятно, но так несовременно. Я думаю, сделать там ремонт. И вот, она потрясла перед его глазами учебником: я собираюсь доделать то задание по французскому.

Стас поморщился, голова ещё больше разболелась. Появилось ощущение, что Алисе, где бы она ни была, очень и очень плохо и нельзя терять времени. Он должен быть рядом с ней.

- Алла, - тронула её за плечо Екатерина Семёновна. – Ты потом расскажешь. Может вам чаю? – спросила она Стаса.

- Нет, спасибо. Если найдётся, я бы выпил таблетку от головной боли, - он спустил ноги на пол. Комната плыла перед глазами. Сфокусировался на сахарнице и с усилием поднялся на ноги. Покачнулся.

- Держись за меня, - подскочила Алла. – Да что же это такое с тобой?!

Это не со мной, подумал Стас. Это Алисе очень плохо, а я чувствую её боль. Прости меня, что бросил тебя. Я найду тебя, где бы ты ни была. Только держись, милая. Только держись. Я бы молился за тебя, если бы умел. Я бы взял твою боль.

- Вот анальгин и стакан воды, - подошла к нему Екатерина Семёновна.

Стас опустился на стул, выпил таблетку. Обе женщины не сводили с него глаз, а он был там. С Алисой. Милая, только дождись меня.

На мгновение перед ним снова возникло лицо той девушки. Длинные ресницы отбрасывали тень на бледные щёки, а на лице вместо страдания появилось упрямство, которое он так часто замечал в Алисе. То самое упрямство, с которым  Мари пыталась предотвратить восстание, а потом ползла по льду, чтобы вытащить его из Невы. Чем бы там ни болела эта девушка, сильная душа Алисы победит болезнь.

Головная боль отступила, Стас поднялся на ноги. Вышли в коридор. Нашлись силы подать Алле шубку. Ему нравилась эта светлая шубка. В ней была Алиса в их первый день. Он незаметно провёл рукой по меху. Может, где-то здесь ещё сохранились  прикосновения любимой?

Домой Алла гнала машину, словно участвовала в ралли. Даже проскочила на красный три светофора.

- Ты что, хочешь убиться? – спросил Стас. – Новое горе отцу принести?

- Извини, я просто нервничаю, - Алла сбавила скорость. – Хочу собрать вещи до прихода мужа, и если Алисы там нет,  поеду к отцу.

- Быстро у тебя всё получается, - заметил Стас.

Алла повернулась к нему, вильнув рулём,  чуть не въехав в соседний автомобиль.

– Ты уверен, что тридцать пять лет, это мало? Отец показал мне моё свидетельство о рождении. Я родилась в 1967 году, вышла из окна в восемнадцать. Тридцать пять лет наказания между мирами, это мало, по-твоему? – Алиса нажала на газ и вырвалась из потока автомобилей под протестующие гудки.

Какой-то лихой водитель, догнав их и посмотрев в окно на Аллу, покрутил у виска.

- Вот козёл! Сейчас я его сделаю! – Алла прибавила газу.

- Если ты это сделаешь, я высажу тебя из-за руля, - твёрдо сказал Стас. – Неужели тебе не понять, что сейчас тебе нельзя рисковать жизнью?! Это тело, вообще, не твоё и ты не имеешь никакого морального права разбивать его в аварии. Ты взяла его напрокат и должна вернуть в целости и сохранности!

Стас чувствовал, как его распирает от злости за потерянное время. Хотелось взять Аллу за плечи и вытрясти из тела эту чужую неугомонную душу. Стас ожидал взрыва, но Алла притихла, поехала медленнее и даже