Чертово дело - Лада Валентиновна Кутузова

заблокирую сущность, которая в вас сидит.

Сканирование показало наличие беса, не слишком сильного, но Люба компенсировала его слабость своей ненавистью к миру.

– Вы не сможете. – Впервые за время допроса ее голос дрогнул.

– Вы не поверите, – Николай почувствовал наслаждение, когда произнес эти слова, – но я могу и сделаю это – права у меня есть.

Он достал БЗВ-13 и направил его на Любу. Та завизжала и бросилась бежать, но инспекторша перехватила ее.

– Урод! Не смей! – орала Люба.

Ее тело выгибалось, как в припадке, изо рта пошла пена. Над ее головой вспыхнула и лопнула лампочка.

– Держите ее крепче! – Николай попросил отца Любы помочь, тот не отказался.

Люба внезапно успокоилась, зрачки закатились вверх, и она произнесла мужским голосом:

– Все равно вы опоздали, скоро наступит наше время.

После этого Николай выстрелил, затем для надежности еще раз. Тело Любы охватило голубое сияние, и она обмякла. Николай подошел и замкнул на ее запястьях блокираторы.

– Следите за ней, – обратился он к родителям, – если что заметите подозрительное – сразу обращайтесь в наш отдел.

Его потряхивало от нервного напряжения.

В субботу Николай вновь отправился в Кузьминский парк, благо выдался свободный день. Сегодня было прохладно, и он надел легкую куртку. Несмотря на конец лета, народа в парке было больше, чем обычно, – школьники и студенты вернулись в город. Николай решил двинуться к прудам, чтобы прогуляться вдоль берега. В зеленой кроне деревьев проглядывала первая желтизна, точно кто тронул их золотом.

Мимо проносились велосипедисты и дети на самокатах, парочки медленно фланировали по дорожкам. Николай остановился у воды, глядя на темную гладь. С Ольгой все заглохло, она больше не объявлялась, а он о себе не напоминал. Каждый предпочел замкнуться в себе.

Мальчишки лет десяти развлекались тем, что бросали в воду камни. Вдруг один из них вскрикнул и указал вперед – на поверхности виднелся темный предмет. Николай присмотрелся: из воды показалось тело. Похоже, всплыл утопленник. Николай с неясной тревогой наблюдал, как тело, точно поплавок, покачивается на поверхности пруда. Он собрался вызвать полицию, но его охватило странное чувство узнавания.

Он скинул ботинки и одежду, оставшись в одних трусах, и вошел в пруд. Было прохладно: вода уже остыла. Сразу собрались зеваки, кто-то включил запись на телефоне. Николай не обращал на них внимания. Он добрался до утопленника, лицо которого было накрыто панамой. Тело посинело и разбухло, точно опара. Николай испытал нестерпимое желание снять панаму с лица умершего.

– На твоем месте я бы не стал этого делать, – произнес проводник голосом Нины.

Его тело изменилось: приобрело женские очертания, из-под футболки, утратившей прежнюю белизну, выпер беременный живот. Николай сжал зубы: хотелось отшатнуться и закричать, распугивая зевак, – утопленник был одержим. Николаю понадобились остатки выдержки, чтобы толкать мертвеца к берегу, как надувной круг.

– Отойдите! – крикнул Николай. – И вызовите ОБХСС!

Когда он вновь посмотрел на проводника, тот вернулся в прежнее состояние. Это стало спасением для психики: Николаю казалось, что у него шизофрения и все это ему мерещится. С другой стороны, он осознавал, что лучше запереться в дурке, чем участвовать в происходящем и видеть это наяву.

Потом Николай дежурил возле тела, не подпуская к нему случайных прохожих. Прибыла дежурная команда, подъехали шеф и Денис. Николай немного обсох и оделся в свою одежду, хотя трусы следовало выжать – брюки тут же намокли. Шеф возился возле покойника с приборами.

– Есть сигнал! – обрадовался он. – Теперь главное – не упустить.

Шеф записал показания и отправился с Денисом на поиски переходника, велев Николаю возвращаться к себе. Чистильщики упаковали тело проводника в пленку и предложили Николаю подбросить до дома, на что тот не стал отказываться: ехать в мокрых штанах в маршрутке как-то неуместно.

Он сидел в фургоне рядом с трупом и чувствовал себя выпотрошенной рыбиной: мог лишь беззвучно открывать рот и хватать воздух.

– Ты как? – участливо поинтересовался один из чистильщиков.

Николай помотал головой: он был не в состоянии выдавить из себя ни слова.

– Как приедешь домой, выпей что покрепче, – посоветовал другой чистильщик.

Николай кивнул: именно так и поступит – напьется и ляжет спать. Больше его не тревожили. Чистильщики остановили фургон возле дома Николая. Он поднялся в квартиру и открыл бар: там стояла единственная бутылка водки. Он снял крышку и начал пить прямо из горла. Живот скрутило огненной болью, и Николая вырвало. Затем еще раз. Убираться не было никаких сил. Николай скинул одежду, переодел трусы и рухнул в кровать. Проснулся лишь поздним утром в воскресенье.

Утром в понедельник шеф объявил новость: переходник обнаружили. Тот располагался рядом с могильником радиоактивных отходов.

– Потому мы его найти не могли, – добавил Денис. – Фонило из-за отходов.

– Черт! – ругнулся Николай. – Почему именно там?

– Так из-за эмоций жителей, – пояснил Денис. – Слышал о строительстве Юго-Восточной дорожной хорды? Многие этим недовольны, вот и пробило.

Николай вздохнул: если есть возможность для большой гадости, именно она и случится.

– И как его закрыть? – нахмурился Михаил. – Может рвануть так, что весь город радиацией накроет. Надо своих предупредить, чтобы на дачу от греха подальше свалили.

– Это уже не наша забота, – отрезал шеф. – Мы обнаружили проводника и переходник, дальше дело за центром. Так что, Дергунов, с чистой совестью отправляйся в отпуск.

– Я подожду окончания, – ответил Николай: чертово дело далось такими нервами, что хотелось убедиться, что из переходника никто больше не полезет.

– Кстати, – Денис продемонстрировал карту Москвы, – наши «головастики» определили, что квартира, где умерла жена Николая, кафе «Улитка в томате» и стоянка с дальнобойщиками находятся на одной линии.

– Это что-то значит? – напрягся Николай.

– Пока непонятно, – Денис убрал карту, – разбираемся.

– А что с сущностью? – спросил Михаил.

– Та еще красавица. – Денис достал рисунок. – Вот что сканер заснял.

На фотографии жрун выглядел смесью ярко-красных и фиолетовых пятен, сквозь которые проступали сплетение щупалец и пасть с длинными острыми клыками. Николая передернуло: воистину жрун. Название отражало суть энергосущности: хватать и жрать.

– Убралась к себе, – добавил шеф, – судя по эманациям. В проводнике они зашкаливали, но это остаточное явление.

– А точно не перешла в другое тело? – уточнил Михаил. – Мне кажется, Виктор, лучше перестраховаться.

– Точно, – поморщился шеф. – Сейчас ее никакое тело не выдержит, слишком отъелась.

– Значит, нам повезло, – подал голос Николай.

– Можно и так сказать. Мы едва не получили существо, но проводник не сдюжил.

– Это дело будущего, – заметил Денис.

– Надеюсь, что не моего, – отрезал шеф.

– Интересно, Гусейнова и девочка Люба не об этом намекали? – произнес вслух Николай.

Все одновременно посмотрели на него.

Отдел Николая тоже