Смысл жизни - Александр. Омильянович

Руководивший операцией лейтенант Фукс решил нагрянуть в квартиру разведчиков в тот момент, когда отзовется в эфире таинственная радиостанция. Он считал, что тем самым застигнет их врасплох. В результате двухдневных наблюдений было установлено, что, кроме мужчины с повязкой на лице, никто не входил и не выходил из этого дома. Фукс считался с возможностью существования подземного хода и поэтому расставил солдат не только вокруг дома, но и на значительном расстоянии от него, а также заблокировал все выходы из соседних домов.

В этот день Агнесса и Ганс испытывали какое-то волнение и беспокойство. Агнесса быстро подготовила радиостанцию, чтобы передать как можно скорее последнее донесение из Голдапа. Ганс стоял у окна и наблюдал через занавеску за темной улицей. Успокоенные царящей вокруг ночной тишиной, они приступили к работе. Агнесса передала в эфир свои позывные и, получив подтверждение, что связь установлена, начала быстро выстукивать текст радиограммы. Вдруг Ганс увидел в окно несколько фигур, подкрадывающихся к их дому. Он тотчас же предупредил Агнессу. Радиостанция оборвала свою передачу на полуслове.

Раздался сильный стук во входную дверь, дома. Агнесса схватила дрожащей рукой спички, сожгла текст радиограммы и коды, спрятанные в библии. Затем они вынули пистолеты и прижались на минуту друг к другу…

Хлопнула дверь внизу, послышался топот ног на лестнице. Ганс шепнул Агнессе:

— Встань у стены сзади меня. Я открою дверь и начну стрелять в них. А ты беги за мной на лестницу. Гранатой проложим себе дорогу во двор. Там нас уже не схватят, а до фронта недалеко…

Минута тишины, затем резкий стук в соседнюю дверь, треск выламываемых досок, лучи фонариков. Немцы проверяли каждую квартиру, поскольку не знали, в какой из них находятся разведчики.

Ганс, сжимая рукоятку маузера, стоял у стены рядом с дверью. Как глупо они попались! Видно, успехи притупили их бдительность. Однако раздумывать было поздно — немцы остановились уже за их дверью. Раздался настойчивый стук.

— Кто там? — спросил Ганс спокойно, будто бы сонным голосом.

— Полиция! Проверка документов! Открывайте скорее!

— Господа, а может быть, лучше утром, у меня жена очень больна, — старался выиграть время Ганс.

— Немедленно открывайте, иначе взломаем дверь!

— Сейчас открою, только, пожалуйста, тише, господа!

Ганс медленно левой рукой отодвинул задвижку и, прежде чем дверь полностью распахнулась, несколько раз выстрелил из маузера. Он стрелял наугад, вслепую, поскольку на лестнице было темно. Однако он знал, что его пули должны попасть в цель. Он услышал стоны, крики и грохот падающих тел. Он удивлялся глупости немцев, которые гурьбой столпились возле двери.

Ганс бросился по лестнице вниз. За ним бежала Агнесса с пистолетом в руке. Но уже на первой лестничной площадке их остановили выстрелы снизу, с лестничной клетки и через окна со двора.

Ганс достал единственную гранату, сорвал предохранительную чеку и бросил ее вниз. Сами они прижались к стене. Раздался взрыв и звон разбитых стекол. Однако, когда они попытались сойти вниз, их снова встретил сильный огонь. Они отступили вначале на лестничную площадку, а затем в комнату. Хотя их квартира располагалась на втором этаже, они решили выпрыгнуть через окно на улицу. Однако и эта сторона дома находилась под обстрелом. Едва только Ганс подошел к окну и отодвинул занавеску, как град пуль ударил по стеклам, стенам и в потолок.

Ганс решил сражаться до последней пули.

Снизу кричали, чтобы они сдавались. Они понимали, что немцы любой ценой хотят взять их живыми. В ответ они лишь молча сжимали рукоятки пистолетов, которые могли продлить им жизнь еще на несколько минут.

На лестнице снова послышались выстрелы и шум голосов. Ганс и Агнесса, прижимаясь к стене, осторожно спускались по лестнице. Первая лестничная площадка. Здесь они остановились. Произнесли свои последние слова. Простились друг с другом.

Ганс, не раздумывая, бросился по лестнице вниз. Он стрелял наугад. Еще секунда, две. Оставалось сделать буквально несколько шагов — и он окажется во дворе. А дальше… Вдруг он почувствовал сильный удар в грудь, в глазах потемнело, и он упал на землю. Потом раздались еще два, а может быть, три выстрела из пистолета Агнессы, и все стихло.

В эту ночь в эфире долго звучал настойчивый голос: «Я — «Неман», я — «Неман», как меня слышишь?»

Утром тысячи орудий обрушили лавину огня на немецкие позиции под Житкеймами, а затем под Голдапом. Танковые армии генерала Черняховского двинулись на Голдап. Они шли по дорогам, которые им указали два героя советской разведки, погибшие в эту ночь: майор Георгий Багровский, он же Ганс, и лейтенант Татьяна Лоновицкая, Агнесса.

Куст орешника

Часовой некоторое время пристально рассматривал идущего офицера, затем отдал честь и приветливо улыбнулся. Сергей отвел рукой ветки березы, вошел в блиндаж и доложил:

— Товарищ полковник, капитан Сергей Галин прибыл по вашему приказанию.

Склонившиеся над картами офицеры штаба подняли головы.

— Хорошо, садитесь! — показал полковник на скамейку и взглянул на своего любимого офицера.

Сергей был красивым парнем. Стройный, с юношеским загорелым лицом южанина, черными как смоль взъерошенными волосами и большими мечтательными глазами. На аэродроме его звали «артистом». И надо сказать, он гордился этим прозвищем. Когда-то, будучи еще студентом консерватории в Одессе, он мечтал о мировых эстрадах, концертах, славе артиста. Войну он ненавидел: она прервала его учебу и спокойную жизнь. Но от авиации был в восторге. В воздухе он чувствовал себя также артистом. Красоту неба, облаков при лунном свете, рев моторов и даже разрывы снарядов и визг осколков вокруг самолета он перекладывал на язык музыки. В свободные минуты, которых выпадало так мало на полевом аэродроме, он записывал ту музыку, которую сам придумывал. Командиром звена бомбардировщиков он стал недавно. Это произошло после того, как из боевого полета на Восточную Пруссию не вернулся Андрей, бывший командир звена.

Сергей подошел к заваленному картами столу. Спустя минуту в штаб явились пилоты и штурманы его звена.

Полковник окинул всех взглядом, затем спросил:

— Ну как, готовы?

— Готовы, товарищ полковник, — дружно ответили все.

— Отдохнули?

— Так точно!

— Возьмите карты с квадратом А-6. Сегодня на станцию Голдап прибудут три воинских эшелона. Это — подкрепление для 4-й полевой армии генерала Хоссбаха. В помощь ему направлены несколько полков танкового корпуса «Великая Германия». Их необходимо уничтожить. Понимаешь, Сергей? Во что бы то ни стало уничтожить! — полковник взглянул на Сергея, затем на остальных собравшихся и добавил: — Это приказ!

— Понимаю, товарищ полковник, — ответил спокойно Сергей.

— У немцев в этом районе сильная противовоздушная оборона. С вами полетят наши ночные истребители. Они атакуют зенитки и позиции прожекторов. Вы же ударите бомбами и бортовым огнем. Впрочем, зачем я это говорю… — махнул он рукой. — Линию фронта пересечете в районе населенного пункта Дубенаи, — показал полковник на карте, а летчики отметили его на своих картах. — Высота 7000 метров. Остальное расскажет начальник авиационной разведки, — кивнул полковник на майора.

Майор развернул на столе свернутые в рулон снимки Голдапа и его окрестностей. Летчики столпились вокруг майора. Начальник разведки показал им на фотографиях позиции зенитной артиллерии противника, расположение станции Голдап, и прежде всего железнодорожных путей и веток, на которых стояли эшелоны, обсудил с летчиками другие детали, связанные с предстоящей операцией. Летчики внимательно слушали его информацию, записывая нужные сведения в свои блокноты, отмечая что-то на картах.

Совещание окончилось.

— Сергей, ты понял задание?

— Так точно, товарищ полковник, понял!

Полковник подошел к нему и положил руку на плечо.

— Приказ надо обязательно выполнить. Действуй смело, но не играй со смертью. Мне рассказывали, как ты летаешь, артист…

— Да что вы, товарищ полковник! — смутился Сергей, и румянец выступил на его смуглом лице. — Это все шутки…

— Помни об этом… — погрозил тот ему пальцем. Сергей, еще больше смутившись, отдал честь и обратился к полковнику:

— Разрешите выполнять приказ?

Полковник задержал на минуту на нем свой взгляд, затем кивнул головой. Вместе с Сергеем вышли летчики и штурманы его звена. Взглянули на небо. Луны не было видно, тьма стояла кромешная.

* * *

Плавным движением он включил рычаг газа и освободил тормоз. Земля замелькала под крыльями самолета. Сергей быстро окинул взглядом бортовые приборы и уставился на красные огни, горевшие в конце короткой взлетной полосы. Самолет, едва не задев верхушки деревьев, с трудом оторвался от земли. Каждый раз он испытывал такое ощущение, будто вот-вот заденет крыльями за стройные березы. Он убрал шасси, вошел в вираж и начал искать взглядом машины своего звена, взлетавшие одна за другой вслед за ним в воздух. Он чувствовал, как тяжело нагруженный самолет с трудом набирает высоту. Он поднимался вверх по большой спирали, поджидая, пока к нему присоединятся остальные и построятся в боевой порядок.