Арбалетчик с Тверской 3 - Вячеслав Юшкин

были застеклены. Туалеты устраивались в виде эркера в стене. Они были неотапливаемыми, поэтому посещение нужника зимой оставляло у людей незабываемые воспоминания. Нельзя не упомянуть о том, что в замке обязательно присутствовало помещение для богослужений (храм, капелла). К числу непременных обитателей замка относился капеллан или священник, который, помимо своих основных обязанностей, исполнял роль писаря и учителя. В наиболее скромных крепостях роль храма выполняла стенная ниша, где стоял небольшой алтарь.

Крупные храмы имели два этажа. Простолюдины молились внизу, а господа собирались в теплом (иногда застекленном) хоре на втором ярусе. Убранство подобных помещений было довольно скромным — алтарь, скамейки и настенные росписи. Иногда храм исполнял роль гробницы для живущего в замке рода. Реже он применялся как убежище (наряду с донжоном).

О подземных ходах в замках рассказывают множество небылиц. Ходы, разумеется, были. Но лишь очень немногие из них вели из замка куда-нибудь в соседний лес и могли использоваться как путь к бегству. Длинных ходов, как правило, вообще не было. Чаще всего встречались короткие тоннели между отдельными зданиями, либо из донжона в комплекс пещер под замком (дополнительное убежище, склад или сокровищница).средняя численность военного гарнизона обычного замка во время ведения активных боевых действий редко когда превышала 30 человек. Этого вполне хватало для обороны, так как обитатели крепости находились в относительной безопасности за ее стенами и не несли таких потерь, как нападающие.

Средняя численность военного гарнизона обычного замка во время ведения активных боевых действий редко когда превышала 30 человек. Этого вполне хватало для обороны, так как обитатели крепости находились в относительной безопасности за ее стенами и не несли таких потерь, как нападающие.

Для взятия замка требовалось его изолировать — то есть перекрыть все пути подвоза продовольствия. Именно поэтому атакующие армии были гораздо крупнее обороняющихся — порядка 150 человек (это справедливо для войны феодалов средней руки).

Вопрос с провиантом был наиболее болезненным. Без воды человек может прожить несколько дней, без еды — около месяца (при этом следует учесть его низкую боеспособность во время голодовки). Поэтому хозяева замка, готовящегося к осаде, часто шли на крайние меры — выгоняли за его пределы всех простолюдинов, которые не могли принести пользу обороне. Как уже было сказано выше, гарнизон замков был небольшим — прокормить целую армию в условиях осады было невозможно.

Обитатели замка нечасто предпринимали контратаки. В этом попросту не имелось смысла — их было меньше, чем нападающих, да и за стенами они чувствовали себя гораздо спокойнее. Особым случаем являются вылазки за едой. Последние осуществлялись, как правило, ночью, небольшими группами, которые шли по плохо охраняемым тропам к ближайшим деревням.

Не меньше проблем было и у нападающих. Осада замков иногда растягивалась на годы (так, немецкий Турант оборонялся с 1245 по 1248), поэтому вопрос о тыловом снабжении армии в несколько сотен человек вставал особенно остро.

В случае с осадой Туранта летописцы утверждают, что за все это время солдаты нападающей армии выпили 300 фудеров вина (фудер — огромная бочка). Это составляет около 2,8 млн. литров. Либо переписчик допустил ошибку, либо постоянное количество осаждающих составляло более 1000 человек.

Для взятия замка измором наиболее предпочтительным сезоном было лето — дождей выпадает меньше, чем весной или осенью (зимой обитатели замка могли получать воду, растапливая снег), урожай еще не созрел, а старые запасы уже закончились.

Нападающие старались лишить замок источника воды (например, строили на реке запруды). В самых крайних случаях применялось «биологическое оружие» — в воду бросались трупы, что могло спровоцировать вспышки эпидемий по всей округе. Тех обитателей замка, которые попали в плен, нападающие увечили и отпускали. Те возвращались назад, и становились невольными нахлебниками. В замке их могли и не принять, но если это были жены или дети осажденных, то голос сердца перевешивал соображения тактической целесообразности.

Не менее жестоко поступали с жителями окрестных деревень, пытавшихся доставлять в замок припасы. В 1161 году во время осады Милана Фридрих Барбаросса приказал отрубить руки 25 горожанам Пьяченцы, которые пытались снабжать врагов провиантом.

Осаждающие разбивали постоянный лагерь неподалеку от замка. Он также имел некоторые простейшие укрепления (палисады, земляные валы) на случай внезапной вылазки защитников крепости. Для затяжных осад рядом с замком возводился так называемый «контрзамок». Обычно он располагался выше, чем осаждаемый, что позволяло вести с его стен эффективное наблюдение за осажденными и, если позволяла дистанция — обстреливать их из метательных орудий.

Война против замков имела свою специфику. Ведь любое мало-мальски высокое каменное укрепление представляло серьезное препятствие для обычных армий. Прямые атаки пехоты на крепость вполне могли увенчаться успехом, который, однако, доставался ценой больших жертв.

Именно поэтому для успешного взятия замка был необходим целый комплекс военных мер (об осаде и взятии измором уже было сказано выше). К числу наиболее трудоемких, но в то же время чрезвычайно успешных способов преодоления защиты замка относился подкоп.

Подкопы делались с двумя целями — предоставить войскам прямой доступ во внутренний двор замка либо разрушить секцию его стены.

Так, во время осады замка Альтвиндштайна в Северном Эльзасе в 1332 бригада саперов из 80 человек воспользовалась отвлекающими маневрами своих войск (периодические короткие атаки на замок) и в течение 10 недель проделала в твердой скальной породе длинный проход в юго-восточную часть крепости.

Если стена замка была не слишком велика и имела ненадежный фундамент, то под ее основание прорывался тоннель, стены которого укреплялись деревянными распорками. Далее распорки поджигались — как раз под стеной. Тоннель обваливался, основание фундамента проседало, а стена над этим местом рассыпалась на части.

С появлением порохового оружия, в подкопы под стены замков закладывались бомбы. Для нейтрализации подкопа осаждаемые иногда рыли контрподкопы. Вражеских саперов заливали кипятком, запускали в тоннель пчел, лили туда фекалии (а в древнее время карфагеняне запускали в римские подкопы живых крокодилов).

Для обнаружения подкопов использовались любопытные приспособления. Например, по всей территории замка расставлялись крупные медные чаши с шарами внутри. Если шар в какой-либо чаше начинал дрожать — это был верный признак того, что рядом ведется подкоп.

Но главным аргументом при нападении на замок были осадные машины — катапульты и тараны. Первые мало чем отличались от тех катапульт, которые применялись еще римлянами. Эти приспособления были оборудованы противовесом, придающим метательному рычагу наибольшее усилие. При должной сноровке «орудийного расчета» катапульты были вполне точным оружием. Они метали крупные, гладко обтесанные камни, причем дальность боя (в среднем — несколько сотен метров) регулировалась весом снарядов.

Помимо обычного тарана, применялись и маятниковые. Они были закреплены на