Стихотворения - Николай Рубцов

<1969>

Ива

Зачем ты, ива, вырастаешьНад судоходною рекойИ волны мутные ласкаешь,Как будто нужен им покой?

Преград не зная и обходов,Бездумно жизнь твою губя,От проходящих пароходовНесутся волны на тебя!

А есть укромный край природы,Где под церковною горойВ тени мерцающие водыС твоей ласкаются сестрой…

<1969>

Поезд

Поезд мчался с грохотом и воем,Поезд мчался с лязганьем и свистом,И ему навстречу желтым роемПронеслись огни в просторе мглистом.Поезд мчался с полным напряженьемМощных сил, уму непостижимых,Перед самым, может быть, крушеньемПосреди миров несокрушимых.Поезд мчался с прежним напряженьемГде-то в самых дебрях мирозданья,Перед самым, может быть, крушеньем,Посреди явлений без названья…Вот он, глазом огненным сверкая,Вылетает… Дай дорогу, пеший!На разъезде где-то, у сарая,Подхватил меня, понес меня, как леший!Вместе с ним и я в просторе мглистомУж не смею мыслить о покое, —Мчусь куда-то с лязганьем и свистом,Мчусь куда-то с грохотом и воем,Мчусь куда-то с полным напряженьемЯ, как есть, загадка мирозданья.Перед самым, может быть, крушеньемЯ кричу кому-то: «До свиданья!..»

Но довольно! Быстрое движеньеВсе смелее в мире год от году,И какое может быть крушенье,Если столько в поезде народу?

<1969>

На сенокосе

С утра носились,Сенокосили,Отсенокосили, пора!В костер усталоДров подбросилиИ помолчали у костра.

И вот опятьВздыхают женщины —О чем-то думается им?А мужики лежат,Блаженствуя,И в небеса пускают дым!

Они толкуютО политике,О новостях, о том о сем,Не критикуютРади критики,А мудро судят обо всем,

И слышен смехВ тени под ветками,И песни русские слышны,Все чаще новые,Советские,Все реже – грустной старины…

Что вспомню я?

Все движется к темному устью.Когда я очнусь на краю,Наверное, с резкою грустьюЯ родину вспомню свою.

Что вспомню я? Черные баниПо склонам крутых берегов,Как пели обозные саниВ безмолвии лунных снегов.

Как тихо суслоны пшеницыВ полях покидала заря,И грустные, грустные птицыКричали в конце сентября.

И нехотя так на суслоныСадились, клевали зерно, —Что зерна? Усталым и сонным,Им было уже все равно.

Я помню, как с дальнего моряМатроса примчал грузовик,Как в бане повесился с горяКакой-то пропащий мужик.

Как звонко, терзая гармошку,Гуляли под топот и свист,Какую чудесную брошкуНа кепке носил гармонист…

А сколько там было щемящихВсех радостей, болей, чудес,Лишь помнят зеленые чащиДа темный еловый лес!

Село стоит…

Село стоитНа правом берегу,А кладбище —На левом берегу.И самый грустный все жеИ нелепыйВот этот путь,Венчающий борьбу,И все на свете, —С правогоНа левый,Среди цветовВ обыденном гробу…

Девочка играет

Девочка на кладбище играет,Где кусты лепечут, как в бреду.Смех ее веселый разбирает,Безмятежно девочка играетВ этом пышном радостном саду.

Не любуйся этим пышным садом!Но прими душой, как благодать,Что такую крошку видишь рядом,Что под самым грустным нашим взглядомВсе равно ей весело играть!..

Я люблю судьбу свою…

Я люблю судьбу свою,Я бегу от помрачений!Суну морду в полыньюИ напьюсь,Как зверь вечерний!Сколько было здесь чудес,На земле святой и древней,Помнит только темный лес!Он сегодня что-то дремлет.От заснеженного льдаЯ колени поднимаю,Вижу поле, провода,Все на свете понимаю!Вон Есенин —на ветру!Блок стоит чуть-чуть в тумане.Словно лишний на пируСкромно Хлебников шаманит.

Неужели и они —Просто горестные тени?И не светят им огниНовых русских деревенек?Неужелив свой чередНадо мною смерть нависнет, —Голова, как спелый плод,Отлетит от веток жизни?Все умрем.Но есть резонВ том, что ты рожден поэтом.А другой – жнецом рожден…Все уйдем.Но суть не в этом…

Эхо прошлого

Много было в комнате гостей,Пирогов, вина и новостей,Много ели, пили и шутили,Много раз «Катюшу» заводили…А потом один из захмелевших,Голову на хромку уронив,Из тоски мотивов устаревшихВспомнил вдруг кладбищенский мотив:«Вот умру, похоронятНа чужбине меня.И родные не узнают,Где могила моя…»– Эх, ребята, зарыдать хотится!Хошь мы пьем, ребята,Хошь не пьем,Все одно помрем, как говорится,Все, как есть, когда-нибудь помрем.

Парень жалким сделался и кротким,Погрустнели мутные глаза.По щеке, как будто капля водки,Покатилась крупная слеза.«У других на могилахВсё цветы, всё цветы.На моей сырой могилеВсё кусты, всё кусты…»Друг к нему:– Чего ты киснешь, Проня? —Жалобней: – Чего тебе-то выть?Ты умрешь – тебя хоть похоронят.А меня? Кому похоронить? —И дуэтомздоровилы эти,Будто впрямь несчастливы они,Залились слезами, словно дети,На глазах собравшейся родни!

А ведь в песне,так некстати спетой,Все в такую даль отдалено,Что от этих слез,От песни этой,Стало всем не грустно,а смешно!В дружный хохотвкладывали душу.– Ох, умора! Ох и мужики! —Еще звонче пели про КатюшуИ плясали, скинув пиджаки!

По дороге к морю

Въезжаем в рощу золотую,В грибную бабушкину глушь.Лошадка встряхивает сбруюИ пьет порой из теплых луж.

Вот показались вдоль дорогиПоля, деревни, монастырь,А там – с кустарником убогимУнылый тянется пустырь.

Я рад тому, что мы кочуем,Я рад садам монастыряИ мимолетным поцелуямПрохладных листьев сентября.

А где-то в солнечном ТифлисеТы ждешь меня на той горе,Где в теплый день, при легком бризе,Прощались мы лицом к заре.

Я опечален: та вершинаКрута. А ты на ней одна.И азиатская чужбинаБог знает что за сторона?

Еще он долог по селеньям,Мой путь к морскому кораблю,И, как тебе, цветам осеннимЯ все шепчу: «Люблю, люблю…»

Вечерние стихи

Когда в окно осенний ветер свищетИ вносит в жизнь смятенье и тоску, —Не усидеть мне в собственном жилище,Где в час такой меня никто не ищет, —Я уплыву за Вологду-реку!

Перевезет меня дощатый катерС таким родным на мачте огоньком!Перевезет меня к блондинке Кате,С которой я, пожалуй что некстати,Там много лет – не больше чем знаком.

Она спокойно служит в ресторане,В котором дело так заведено,Что на окне стоят цветы герани,И редко здесь бывает голос брани,И подают кадуйское вино.

В том ресторане мглисто и уютно,Он на волнах качается чуть-чуть,Пускай сосед поглядывает мутно

И задает вопросы поминутно, —Что ж из того? Здесь можно отдохнуть!

Сижу себе, разглядываю спинуКого-то уходящего в плаще,Хочу запеть про тонкую рябину,Или про чью-то горькую чужбину,Или о чем-то русском вообще.

Вникаю в мудрость древних изреченийО сложном смысле жизни на земле.Я не боюсь осенних помрачений!Я полюбил ненастный шум вечерний,Огни в реке и Вологду во мгле.

Смотрю в окно и вслушиваюсь в звуки,Но вот, явившись в светлой полосе,Идут к столу, протягивают рукиБог весть откуда взявшиеся други:– Скучаешь?– Нет! Присаживайтесь все.

Вдоль по мосткам несется листьев ворох, —Видать в окно – и слышен ветра стон,И слышен волн печальный шум и шорох,И, как живые, в наших разговорахЕсенин, Пушкин, Лермонтов, Вийон.

Когда опять на мокрый дикий ветерВыходим мы, подняв воротники,Каким-то грустным таинством на светеУ темных волн, в фонарном тусклом светеПройдет прощанье наше у реки.

И снова я подумаю о Кате,О том, что ближе буду с ней знаком,О том, что это будет очень кстати,И вновь домой меня увозит катерС таким родным на мачте огоньком…

<1969>

Листья осенние

Листья осенниеГде-то во мгле мирозданьяВидели, бедные,Сон золотой увяданья,Видели, сонные,Как, натянувши поводья,Всадник мрачнел,Объезжая родные угодья,Как, встрепенувшись,Веселью он вновь предавался, —Выстрел беспечныйВ дремотных лесах раздавался!..

Ночью, как встарь,Не слыхать говорливой гармошки, —Словно как в космосе,Глухо в раскрытом окошке,Глухо настолько,Что слышно бывает, как глухо…

Это и нужноВ моем состоянии духа!К печке остывшейПодброшу поленьев беремя,Сладко в избеКоротать одиночества время,В пору полночнуюВ местности этой невзрачнойСладко мне спитсяНа сене под крышей чердачной,Сладко, вдыхаяРомашковый запах ночлега,Зябнуть пороюВ предчувствии близкого снега…Вдруг, пробудясь,По лесам зароптали березы,Словно сквозь дремуРасслышали чьи-то угрозы,Словно почуялиГибель живые созданья…Вон он и кончился,Сон золотой увяданья.

<1969>