Боевая добродетель. Секреты боевых искусств Китая - Алексей Маслов

Другой разновидностью тренировки передвижений являются «ямки мэйхуа» (мэйхуакэн). В земле выкапываются четыре, девять или семнадцать ямок глубиной в пять — десять сантиметров, занимающих в общей сложности пространство примерно два на два метра. Перепрыгивая из одной ямки в другую, бойцы могут отрабатывать целые комплексы с мечами и палками, а иногда проводят парные поединки.

Боевая техника стиля базируется на принципе, называемом «восемью направлениями» (бафан), который и связывает с древним учением о восьми триграммах. «Восемь направлений» представляют собой восемь типов передвижений в сочетании с ударами ног, рук и движениями корпусом.

Сегодня мэйхуачжуан в своем истинном виде сохранился в некоторых деревнях в Хэбэе, Шаньдуне и Хэнани. Практикуется он и под Пекином, его можно даже увидеть на показательных выступлениях спортсменов. Но знатоки говорят, что эти демонстрации очень далеки от истинной традиции «цветка сливы».

Загадка Гань Фэнчи

Одним из самых известных стилей, практиковавшихся в тайных обществах, стал «Кулак цветков» (хуацюань). С этим стилем связана жизнь удивительного человека — Гань Фэнчи. Жил он в 1723–1796 гг. в местечке близ современного Нанкина. Хроники того времени уважительно писали о нем: «Гань Фэнчи обладает огромной волшебной силой, он постиг глубины кулачного искусства стилей внутренней и внешней семьи, и поэтому нет ему равных» [209]. В молодости Гань Фэнчи обучался у известных мастеров «внутренней семьи» Хуан Байцзя и Ся Пина и даже считался их прямым преемником. В зрелом возрасте он, как гласит его биография в «Записках об истории династии Цин» («Цинши гао. Гань Фэнчи чжуань»), «достигнув мастерства во внутренних стилях, совместил их с боевыми методами внешних стилей, в результате чего и появился хуацюань» [241]. Гань Фэнчи уже при жизни считался одним из «восьми великих бойцов» эпохи Цин. Он без труда поднимал быка, мог убить тигра, дробил у себя на ладони камни в порошок.

Правда, с виду он отнюдь не выглядел могучим человеком и все свои подвиги совершал за счет феноменального владения ци, приобретенного благодаря занятиям «внутренними» стилями. Однажды, гостя в доме одного уездного начальника, он поразил присутствующих тем, что на расстоянии ста шагов сбил с дерева гроздь слив мэйхуа ватным шариком, при этом ни одна нить на шарике не растрепалась! [209].

Этот человек стал настоящим героем народных легенд. В конце XIX в. появился даже народный роман, где действовал Гань Фэнчи под прозвищем Рыцарь Меча (Цзяньцзя). С ранней молодости он состоял в антицинском тайном объединении, принадлежавшем к группе «Общество Неба и Земли» — знаменитой Триаде. Гань быстро стал руководителем одного из отрядов, по некоторым сведениям в его подчинении находилось 185 бойцов, немало по тем временам [336]. Его ученики возглавляли многие «алтари» тайных обществ в Нанкине и в провинции Хэнань.

Первоначально цинская администрация не оценила всей опасности таких обществ. Гань Фэнчи свободно ходил по деревням и проповедовал восстановление китайской династии Мин. Его несколько раз арестовывали, но неизменно отпускали.

Первый раз Гань Фэнчи арестовали в 1706 г. за то, что он, «занимаясь гунфу, попирает законы», причем было подозрение, что он «чинил серьезную смуту». Гань дважды подвергался наказанию палками, но ни в чем не сознался, и его пришлось отпустить, что, однако, не помешало чиновникам в официальном донесении записать: «Такого рода бандиты являются настоящей бедой, грозящей нашему государству изнутри. Ни в коем случае нельзя несерьезно относится к ним или пренебрегать этим» [294].

До нас дошел примечательный документ об участии мастеров боевых искусств в тайных обществах. Это доклад императорского наместника в провинции Чжэцзян Ли Вэя на имя самого императора Сюйчжэна от декабря 1729 г. Тогда и начались серьезные гонения на мастеров ушу, подозреваемых в принадлежности к незаконным организациям, Ли Вэй был страшно напутан ростом антицинских настроений, а в особенности тем, что в тайные общества приходит все больше и больше известных мастеров боя. Самым могучим из них Ли Вэй считал Гань Фэнчи, который, «пестуя ци, достиг необычайной силы, весьма искушен в боевых искусствах, во всех местностях звучит его имя, а авторитет его очень велик». Беспокоили его также буддийский монах Инянь, отец Гань Фэнчи и некий Чжан Юньжу. Ли Вэй докладывал, что Чжан Юньжу и Гань Фэнчи «воспитали в себе величайшее гунфу и не боятся ни наказаний, ни законов. Ни в коем случае нельзя недооценивать эту угрозу». Ли требовал немедленно послать в провинцию чиновника высокого ранга, чтобы подвергнуть деятельность Гань Фэнчи судебному разбирательству.

Гань Фэнчи же, памятуя о том, как легко он выходил из всех переделок, продолжал, не таясь, расхаживать по деревням. Ли Вэй предупреждал: «Гань Фэнчи хорошо знаком с небесными письменами военного искусства (т. е. трактатами по военному искусству. — А. М.), поэтому он и отвечает за руководство [мятежниками], люди желают видеть его в качестве своего полководца и нет тех, кто не приглашал бы его к себе»[336].

При аресте Гань Фэнчи обнаружилось, что с собой он «тайно носил две рукописи, где описывал рельеф стратегически важных мест по рекам и горам во всех провинциях, обрисовывал возможные устройства для обороны и нападения». Он составлял подробные комментарии к древним способам сражений, дабы иметь возможность применить их на практике. Вероятно, Гань Фэнчи действительно готовил крупное восстание. Но что-то помешало ему, скорее всего арест, к тому же он особенно и не скрывался, считая себя абсолютно неуязвимым.

Гань Фэнчи был вновь отдан под суд. На этот раз судьи вынесли жесткое решение: поскольку он вместе с монахом Инянем участвует в антицинской деятельности, наказание должно быть суровым.

После ареста мастера Ли Вэй в особом секретном донесении давал понять начальству, что «необходимо обрубить корни преступных связей», следовательно, Гань Фэнчи должен быть казнен. Гань пропал в тюремных застенках, а среди тайных участников обществ распространился лозунг «Отомстим за смерть Гань Фэнчи». По другой, более правдоподобной версии, Гань Фэнчи все же получил императорское помилование в обмен на обещание больше не заниматься преступной деятельностью, отошел от бывших друзей и последователей и мирно окончил свои дни на родине в возрасте 80 лет. А может быть, слух об отступлении Гань Фэнчи от идеалов молодости был специально пущен цинскими властями, дабы опорочить его имя? История до сих пор не раскрыла загадку этого удивительного человека.

Как ни странно, мы почти ничего не знаем о том, как выглядела система боевых искусств Гань Фэнчи. До нас дошел трактат, приписываемый Гань Фэнчи и озаглавленный «Общие объяснения методики Кулака цветков» («Хуацюань цзунцзянфа»), который долгое время распространялся среди тайных обществ в рукописном виде и до сих пор считается «тайной книгой».

Чуть позже в разных провинциях стали возникать школы с аналогичным названием — хуацюань, которые считали за честь вести свою историю от знаменитого Гань Фэнчи, хотя в реальности никак с ним не соотносились. Одним из первых такой стиль возник среди тайных обществ в Шэньси. Его лидерами стали известные мастера начала нашего века, прозванные «сань сань» — «трое Третьих». В их именах содержался иероглиф «три», сообщавший, что они были третьими сыновьями в семьях. Гао Сань, Се Сань и Су Сань иероглиф «хуа» в названии стиля понимали как «цветок», символ естественности, красоты и легкости жизни, а знаками тайного общества, где практиковался хуацюань, стали цветки груши и сливы.

В Шаньдуне возникает другой стиль хуацюань, патриархом которого стал выходец из области Нинчжоу Хуа Чжэньфань. Одни его последователи считали, что стиль назван в память о Гань Фэнчи, другие придерживались того мнения, что название стиля просто содержит фамильный иероглиф патриарха — Хуа Чжэньфаня.

Эти два стиля технически значительно отличались друг от друга. Хуацюань из Шэньси строился на широких движениях, мощных ударах ладонью с про воротом, многочисленных движениях корпусом — в этом выражалась теория «вечных трансформаций», положенная в основу стиля. В противоположность ему хуацюань из Шаньдуна базировался на коротких ударах, предусматривалось и широкое использование разных видов оружия, например «двулунной алебарды» (особого вида трезубца) и длинного, очень узкого ножа, называется «игла цветка лотоса».

Сектанты — бойцы

Занятия ушу стали одной из самых характерных сторон сектантской практики в Китае. В частности немало времени посвящали занятиям боевыми искусствами последователи китайского манихейства. Это учение, когда-то основанное проповедником Мани в Персии и говорившее о вечной борьбе Света и Тьмы, уже в VIII в. проникло в Китай, а еще через столетие столкнулось с мощными преследованиями со стороны властей. Китайские манихеи обычно воспринимались как особая буддийская секта, а на юге страны выступали как даосы. Официально манихейство было запрещено, но тем не менее широко проповедовалось сектой «Учение света» (Минцзяо), следы его влияния заметны и в идеологии «Белого лотоса». Считалось, что искренние последователи истины в конце времен спасутся и обретут вечное наслаждение. Немало проповедников подкрепляло свои проповеди мастерским преподаванием ушу.