Золотая моль - Валерий Фатеев

Майор иногда открывал глаза, но понимал ли он что-то, сказать было трудно. Большей частью он метался в бреду.

Этим же днем Сергей, Данылыч и Коляня оказались в Магадане. Но дальше их дороги разошлись. Майора увезла дожидавшаяся скорая, Данилыч, вызвонив приятеля, отправился к нему отсыпаться и отмываться, а Коляню прямиком повезли в управление милиции.

— Как ты оказался у места катастрофы?

— Я же повторяю… охотился. У реки ну ни одного селезня не встретил, решил подняться вверх, а тут вертолет, взрыв. Я, конечно, туда… может, думаю, спасу кого. Да вы спросите майора, Сергея Степановича.

— Надо будет — спросим.

Здесь следователь помолчал, потом нормальным тоном добавил:

— Конечно, за поступок твой медаль надо бы, будь моя воля, дать. Не каждый затруднится. Но уточнить кое-что я все же обязан. Ведь на этом борту должен был быть и преступник. Неизвестно, успели они его забрать или нет, падение произошло совсем в стороне от Огонера.

— Мое дело, конечно, сторона, — осторожно сказал Коляня, — но, думается, бандит или бандиты еще там, на наледи. Правда, у них вездеход есть… но далеко даже на нем сейчас не уйдешь: Огонер после дождей так разнесло, что его так просто не форсируешь.

— А ты откуда про вездеход знаешь?

— Майор говорил, пока еще в сознании был.

— А дед этот как вышел к вам?

— Заблудился… от старателей сбежал.

— Ладно, разберемся. Все это похоже на правду, но придется тебе еще задержаться.

— За что? — возмутился Коляня, но следователь успокоил:

— Ищет тебя какая-то шишка из областной администрации. Зачем — не знаю, мое дело исполнять.

Шишкой этой был Сарыч. Но когда ему доложили, что такой-то и такой-то разыскан, он не сразу вспомнил о Лилиной просьбе.

— Устройте его в гостиницу СВЗ, и пусть никуда не отлучается, я сейчас подъеду.

Войдя в номер, Сарыч посмотрел на Коляню и на мгновение зажмурился. Ему показалось, будто он смотрел на себя, только лет на двадцать моложе.

— Этого не может быть, — наконец произнес он.

— Наверное, может, — правильно оценил замешательство гостя Коляня. — Я ваш двойник… или сын.

— Тоже мне, сыночек, — пришел в себя Сарыч. — Клювом не вышел или наоборот — вышел. Отец грек, что ли?

— Да нет. Но наша деревня так и зовется — Носовка. А дразнят гусаками.

— Ты что, с деревни?

— Я-то с Атки. Отец с деревни.

Слово за слово разговорились.

Сарыч осторожно выведал у Коляни всю его подноготную. И то, что охотник, и в армии служил в спецназе: со взрывчаткой обращаться умеет, и всякую технику знает, в том числе и рацию.

Потом только сказал:

— Вот тут телефончик тебе передали, очень просили позвонить.

— Это куда, на Луну, что ли, тут десятка три цифр.

— Это Израиль.

Коляня вскочил и даже побледнел. Потом спросил:

— А отсюда можно?

— А отчего ж… если денег хватит. Да я пошутил — звони, все оплачено.

Пока Коляня набирал номер, недоумевал, за что ему такие почести, но потом подумал, что скорее всего за спасение майора, и успокоился.

И вот после нескольких безуспешных попыток, завываний зуммера и космического какого-то посвиста он услышал родной голос.

— Это я, Наташа! — как все люди, малопривычные к телефонному общению, что есть силы закричал он.

После секундной, показавшейся вечностью паузы закричала и Наташа:

— Коля, милый, ты где?

— Тут я, в гостинице. Вчера был на Иче, сейчас в Магадане, а разговариваю с Израилем… Как ты-то?

— Коля, милый, прилетай. Я больше не могу. Коля! Я знаю: ты, если захочешь, пешком придешь.

— Да-да, конечно, ты только не плачь. Я скоро приеду, я обязательно приеду.

Во время разговора Сарыч деликатно отошел к окну. Он думал: «Парень неплохой, положиться на него можно. Денег ему нужно много и срочно. Обмануть не рискнет: и девка, и координаты я его все знаю».

Он спустился в буфет, взял бутылку «Абсолюта» и опять поднялся в номер.

Коляня, так и не положив трубку, сидел как в ступоре. Сарыч забрал у него трубку, положил на телефонный аппарат и сказал:

— Пешком не пешком, а вариант есть. Только все зависит от тебя.

Плеснул по стаканам — Коляня проглотил как воду — и стал рассказывать.

Разговор их был долгим. Точнее, монолог, потому что больше говорил Сарыч, и говорил о вещах, которые легко были понятны Коляне и которые он сам бы сказал, умей говорить так гладко, как этот бес-искуситель.

И то, что страна наша продана.

Наше золото, наша нефть, лес и все остальные богатства за бесценок вывозятся за бугор.

И то, что горняцкие поселки развалены, люди бегут кто куда.

Чиновники получают вдесятеро больше по сравнению с трудящимся людом, который, в общем-то, и кормит этих чиновников.

Наше национальное достоинство унижается: слово «русский» превратилось в синоним лоха. (И такие словечки знал Сарыч).

Нужно действовать. Нужны смелые люди. Есть организация, которая борется с оккупантами, со всем этим дерьмом, что на шею нам село. (Тут Сарыч даже сам восхитился неожиданному повороту своей мысли).

И деньги есть: русские патриоты не жалеют для борьбы с иноземцами их же поганых баксов.

— Что сделать-то надо? — наконец не выдержал Коляня.

Этого вопроса Сарыч ожидал, и наступила очередь серьезного разговора.

— Только вот что, Николай, — предупредил он. — Я подписок о разглашении не беру, но сам понимаешь…

Коля понятливо закивал.

Сарыч рассказал о «Собаке», и в рассказе его «Собака» превратилась в чудовищный насос, вытягивающий не только наше золото, но и нашу кровь, наши жилы.

— Вот если эта компания сработает успешно — уже завтра > такие же будут на Дукате, Карамкене, Матросова. А если нет

— поостерегутся. Поймут, что не такой мы бессловесный народ, не рабы, которых можно купить за нитку стеклянных бус. Короче. Надо разрушить плотину, — деловито заключил он.

— Кроме расходов на оборудование и тому подобное получишь сто тысяч.

— Что? — изумился Коляня и покачал головой. — Круто.

— И сразу уедешь в Израиль.

— А взрывчатка? Помощники нужны и прочее там… машина…

— Это все твои заботы. На это получишь еще сто тысяч и полный план действий. Но инициатива не возбраняется. Помощников будешь подбирать сам, но конечная операция за тобой. Меня ты больше не увидишь, не услышишь. Будешь контактировать с помощником, номер телефона вот… Если что ляпнешь, над тобой посмеются все, но… не мы. Так что решай.

Коляня с минуту сидел неподвижно, затем тряхнул головой — наливай!

Коляня — диверсант, подумать только.