Что я без тебя... - Джудит Макнот

— Неужели наступило Рождество? — спросил он, войдя в круг.

Даже держи он в каждой руке по заряженному пистолету, его появление не произвело бы более отрезвляющего действия на веселившихся слуг. Все разом прекратили пение и стали пятясь двигаться к дверям, в суматохе сталкиваясь друг с другом. Даже мальчик соскочил с колен Шерри прежде, чем она успела его удержать. Только Кольфакс, Дэмсон и Ходжкин, поклонившись и сохраняя достоинство, хотя и оглядываясь, удалились из комнаты.

— Да они просто боятся вас, верно? — спросила Шерри. Обрадованная его неожиданным возвращением, она вся светилась.

— Мало боятся, иначе занимались бы делом, — возразил он и тут же улыбнулся; она выглядела такой виноватой!

— Это все я придумала.

— Знаю.

— Откуда?

— Вычислил с помощью моего блестящего дедуктивного метода. Я ни разу не слышал их пения и ни разу не снял сам пальто. Это всегда делают слуги.

— Мне было так одиноко, тоскливо, что я стала бродить по дому и забрела сюда. А в это время Эрнест задел рукой котел и ошпарил руку.

— И тогда вы решили подбодрить его, организовав хор?

— Нет, просто мне показалось, что подбодрить надо их всех, в том числе и себя.

— Вы плохо себя чувствовали? — встревожился Стивен, внимательно разглядывая ее лицо. Выглядела она просто блестяще: милая, возбужденная, только очень смущенная.

— Нет, просто…

— Ну, ну, смелее!

— Мне было жаль, что вы ушли.

От этого искреннего признания у Стивена екнуло сердце… Волной накатило какое-то незнакомое чувство. Но он не хотел сейчас ни о чем думать. Как бы то ни было, в настоящий момент она его невеста. А потому вполне уместно, а еще более приятно чмокнуть ее в покрасневшую щечку, забыв о данной себе клятве поддерживать с ней чисто платонические отношения. И ничего не было страшного в том, что он не ограничился щечкой, а стал целовать ее в губы. И обнял за плечи. Не была только уместной и безобидной мгновенная реакция его самой уязвимой части тела, сегодня уже отработавшей свое, когда Шерри слегка прижалась к нему и положила руку ему на грудь, а также вдруг пронзившая его сладостная мысль:

«Мне не хватало тебя этой ночью».

Стивен отпустил ее, словно обжегся, и отпрянул назад, но при этом ни единый мускул не дрогнул на его лице. Одолеваемый лишь одной мыслью, он машинально кивнул, когда Шерри сказала ему, что сейчас приготовит что-нибудь выпить.

Расставив на подносе чашки и заварной чайник, Шерри вернулась к столу и села напротив Стивена.

Подперев подбородок ладонями, она смотрела на него с легкой улыбкой, в то время как он любовался игравшими в ее волосах отблесками огня.

— Трудно, наверное, быть графом, — заметила она. — А как вы им стали?

— Кем, графом?

Она кивнула, бросила взгляд на чайник и поспешно встала.

— Как-то после ужина вы сказали, что ваш старший брат — герцог, а сами вы унаследовали свои титулы случайно.

— Мне просто повезло, — небрежно бросил Стивен, не в силах оторвать взгляд от девушки, грациозно расставлявшей на столе приборы. — Мой брат унаследовал титул герцога и все остальные титулы от отца. А я — от дяди. Согласно королевской грамоте, пожалованной одному из моих предков несколько веков назад и дающей определенные имущественные права, графы Лэнгфорды, если не имели детей, могли передавать свои титулы, кому считали нужным.

К немалому удивлению Стивена, Шерри, рассеянно улыбнувшись, кивнула, не выказав ни малейшего интереса к этой животрепещущей для других женщин теме.

— Шоколадный напиток готов, — сказала она, взявшись за тяжелый поднос с чайником для заварки, чашками, ложками и аппетитными пирожными, которые, видимо, нашла в буфете. — По-моему, я умею его готовить и надеюсь, он вам понравится, — сказала Шерри, передавая ему поднос и нисколько не сомневаясь в том, что таскать подносы по всему дому для графа дело привычное. — Не знаю только, насколько хорошо он у меня получается. — Она вспомнила, как готовится шоколад, и не могла этому не обрадоваться.

Стивен же был несколько удивлен. Она умела делать то, что обычно делают слуги. Впрочем, она американка и, возможно, занимается кухней больше, чем английские женщины.

— Надеюсь, он вам понравится, — с сомнением повторила она, когда они направились в переднюю часть дома.

— Уверен в этом, — солгал Стивен. В последний раз он пил горячий шоколад, еще когда учился ходить. Теперь же, особенно поздним вечером, предпочитал стакан выдержанного бренди. Но чтобы она, упаси Боже, не догадалась о его мыслях, добавил:

— Аромат потрясающий. Так хочется поскорее отведать! Должно быть, это после ваших песен про снег и святочное полено.

Глава 19

С узорчатым серебряным подносом Стивен прошел по коридору мимо трех ошеломленных лакеев по направлению к гостиной. Кольфакс находился на своем месте у парадной двери и поспешил к господину, намереваясь забрать у него поднос, но Стивен шутливо заметил, что они справились сами и помощь им не требуется.

Они уже подходили к гостиной, когда у парадной двери застучал молоточек. Поскольку Стивен велел всем говорить, что его нет дома, то не обратил на стук никакого внимания, однако через минуту услышал шум и веселые голоса и про себя чертыхнулся.

— Он наверняка дома, Кольфакс, — говорила мать Стивена дворецкому. — Приехав два часа назад в Лондон, мы нашли его записку, в которой он сообщал о своем намерении уехать в загородное поместье. Мы могли и не застать его, если бы не приехали несколькими днями раньше, чем планировали. Ладно, говори, где он прячется?

Проклиная все на свете, Стивен обернулся как раз в тот момент, когда мать в сопровождении брата, невестки и ее друга буквально вплыли в гостиную, полные решимости наставить на путь истинный отбившегося от рук члена семьи, если даже придется выдержать бой.

— Я не допущу этого, дорогой! — заявила мать, собираясь поцеловать его в щеку. — Ты стал… — тут она заметила Шерри и, запинаясь, совсем тихо проговорила:

— настоящим отшельником.

— Это уже слишком! — заявила Уитни Уэстморленд, повернувшись спиной к гостиной, пока Кольфакс снимал с нее накидку. — Мы с Клейтоном постараемся проследить, чтобы в ближайшие шесть недель ты посещал все главные балы и рауты, — продолжала она, беря мужа под руку. Однако сделав два шага, оба остановились как вкопанные.

Стивен с виноватым видом посмотрел на растерявшуюся, близкую к панике Шерри и шепнул:

— Не волнуйтесь. Они полюбят вас, как только придут в себя от удивления.

Стивен лихорадочно прокручивал в голове все мыслимые и немыслимые выходы из грозившей обернуться катастрофой ситуации, но остановился на двух: попросить Шерри выйти и дать ему возможность объясниться с родственниками, что было бы для него унизительно, или же на ходу придумать легенду и разыграть фарс, а когда Шерри пойдет спать, рассказать родным правду.