Труба Иерихона - Юрий Никитин

Я жрал в три горла, а она красиво изогнула бровь, глаза насмешливо наблюдали, как я грубо разрываю мясо руками. По этикету полагалось бы ножом и вилкой, вот их целый набор, да ещё и оттопыривать мизинец... Плевать, я не придурок, которого разбуди ночью и спроси, какое вино к рыбе, какое к мясу, выпалит без запинки, но путает Гегеля с Гоголем, а теократизм с эмпириокритицизмом.

Метрдотель подошел неслышно, спросил почтительно:

Рыбу подавать?

Стелла открыла рот, но я отмахнулся:

На фиг рыбу. Тащи мяса. Горячего, жареного!

Он спросил заговорщицки:

С кровью?

Нет, ответил я. Хорошо прожаренное.

Стелла молчала, в глазах было непонимание и смятение. Даже те, которые пальцы веером... ну, депутаты, уже знают, что сейчас надо рыбу, а когда заказывают мясо, то обязательно с кровью, но... с другой стороны, если такой вот... футуролог заказывает мясо, то это что-то знаковое, в этом какой-то смысл. Может быть, высокое и тайное знание древних или же подсказка подсознания через внесознание, минуя простое знание... в том числе и обрядовое знание этикета...

А я жрал в три горла, ибо после трёх чашек кофе и простенького непатриотичного биг-мака в желудок ничего не падало, а теперь он прыгал в моем брюхе, на лету, как пёс, хватал полупережеванные куски.

Мясо, произнесла она с сомнением. Это нездорово... Я имею в виду, нездоровый образ жизни. Мыслители, как я слышала, предпочитают вегетарианство. Чтобы мысли текли ровно, чисто, незамутненно...

Это те, сообщил я, кто выйогивается... Есть такое направление йогизм. А я создал собственную философскую систему.

Ого!

Абсолютно верно.

Что же это?

Яректизм, ответил я важно.

Она вскинула брови. Я ожидал, что она понимающе кивнет, любая бы женщина поступила бы так... даже большинство мужчин, но Стелла поинтересовалась:

Яректизм?.. Это что же?

Ее прекрасные глаза смотрели с ленивым любопытством. Тонкие пальцы поднесли к полным губам крупную виноградину, такую же налитую сладким соком, поспевшую. Что ж, красивым женщинам можно чего-то не знать, еще как можно...

Философское понятие, объяснил я. Обосновывающее правильность утверждения. Могу похвастаться, хотя это и не совсем скромно, что этот термин в мировую практику ввёл именно я, ваш... не могу сказать «покорный» и тем более «слуга», но мне нравится слово «ваш». Что-то в нём есть эдакое обещающее...

Она прервала с некоторым удивлением:

Я была уверена, что новых слов уже не придумывают! По крайней мере, в философии. Там уже все придумано и перепридумано с их коммунизмами, фашизмами, идеализмами... Что означает ваш яректизм?

Я рёк, объяснил я с некоторым снисхождением к её тупости. Что означает я сказал. То есть утверждение, которое я произнёс, не требует дополнительных доказательств и прочих базисных подпорок. Почему? Да просто достаточно и того, что его произнёс я, Никольский!

Она смотрела пристально, не понимая, где грань между моим нахальством и манией величия. Я напыжился и неспешно тянул пиво. Вообще-то философы вроде бы должны предпочитать коньяк, так почему-то думает простой народ, но ведь все величайшие философы: Кант, Юм, Фихте, Гегель, Маркс, Мабли... все не мыслили жизни без пива. Даже современные Кьеркегор, Камю и Ясперс употребляли только пиво, хотя жили в коньячной Франции.

Да, произнесла она ледяным тоном, от скромности ты не умрёшь.

Это уже было что-то: «ты» вместо «вы».

О да, согласился я. У меня есть более богатый набор, от чего умереть!

Она поинтересовалась:

Ты под какой звездой родился?

Под счастливой, сообщил я.

Да не то, поморщилась она. В каком созвездии?

В шестьдесят первой Лебедя, ответил я беспечно. Если не вру. Вроде бы астрономы вдвинули Солнце в это созвездие. А может быть, оно и без астрономов там уже было...

Не то, сказала она снова с ноткой превосходства. Под знаком Овна? Или Рака?

Я посмотрел на нее оценивающе. Помню, она была хороша в позе этого астрономического знака, но и сейчас хороша, с этими внезапными переходами от абсолютной уверенности аристократки, да еще красивой аристократки, к сомнениям в своей правоте неглупой вообще-то, несмотря на ослепительную красоту, женщины.

Ее глаза несколько мгновений выдерживали мой взгляд. Щеки окрасились нежнейшим румянцем. Ей это очень шло. Что-то в этом аристократизме есть, есть. Моя Хрюка тоже плод многолетнего скрещивания пород, а потом, когда вывели этих замечательных хрюк, её всюду поддерживают в чистоте, не позволяя примешаться «нечистой» породе двортерьеров...

Какая у тебя роль сегодня? поинтересовался я. Снова Мата Хари?.. Или светская львица?.. Или эта придурка... придурица... как женский род от «придурок»?.. помешанная на спиритизме? Говори честно, бить не буду.

Она уронила взгляд. Пальцы нервно потеребили край стола.

Ты всё равно не поверишь, ответила она изломанным голосом. Но на этот раз... я сама.

Не поверю, честно ответил я. Не такой уж я и красавец. И не князь... вроде бы. А машины у меня так и вовсе нет...

Она чуть взяла себя в руки, покачала головой:

Машина тебе без надобности, тебя возит шофёр. Насчет князя тоже не знаешь. Может быть, ты сын императора, ведь своего отца не помнишь... А насчет красивости... Среди женщин бытует поговорка, что если мужчина чуть-чуть красивее обезьяны, то уже красавец! Ты же... а ну-ка, поверни голову... нет-нет, в профиль, а теперь анфас... ты намного интереснее из всех знакомых мне обезьян.

Я кивал, соглашался. Она в самом деле сама заинтересовалась мной, это ж понятно, особенно после того жестоковатого... гм... продолжения знакомства в первый же день. Но мне понятно и то, что к этой заинтересованности её подталкивали долго и упорно, переламывая её обиду и понятное отвращение при звуках одного моего имени.

Ты мой адрес ещё помнишь? спросила она.

Я довольно прорычал:

Еще бы!

Если вздумаешь заглянуть... я не стану звать милицию.

Она поднялась, я провожал её взглядом к самому выходу. Метрдотель что-то спросил на выходе, поклонился. Я остался допивать пиво, в смеси с непереваренным теплым молоком это будет что-то ужасное, но и отказаться нет сил...

Глава 21

Когда я вышел из кафе на улицу, серебристого опеля княгини уже не было, как и доджа. Я не успел подойти к бровке, как подкатил чёрный автомобиль, распахнулась дверца. Я сел на заднее сиденье, в зеркале видел осуждающие глаза Володи.

Если учесть, что он же и телохранитель, то ему пришлось несладко ожидать вот так, не зная, кто там в меня стреляет или бросается с отравленным кинжалом.

В кабинет я успел до прихода Кречета, тот после обеда успел съездить в Думу, сейчас он пользовался на диво крепкой поддержкой, почти три четверти его предложений проходили с первой же попытки, невиданное дело для его предшественника...

Вернулся Кречет довольный, потёр ладони, поинтересовался:

Ну, что у нас на очереди? Начнём с главного?

Да, поддержал Коган льстиво, наливайте, Платон Тарасович!

Законопроект о выделении дополнительных средств на армию, доложил Кречет, принят!.. Саудовская Аравия выделяет семь миллиардов долларов на разработку военно-космического корабля «Зуль-аль-Факар». Каково?.. А что у вас?

Зуль-аль-Факар, повторил Коломиец, губы его шевелились. Если не ошибаюсь, это Меч Аллаха?

Верно.

Дожили, прошептал Коломиец убито.

Яузов наморщил лоб:

Это какого такого военно-космического? Таких не бывает. Есть транспортные «Протоны», носители для спутников «Энергия», челночные «Бураны»... Если им нужны баллистические ракеты, то мы поможем наладить выпуск транспортных. Разница только в начинке...

А Сказбуш ответил, не обращая внимания на печального министра культуры, на его тонких губах играла двусмысленная улыбка:

Да так, мелочи... Но показательные. Я сейчас заехал по дороге в клуб самообороны, что организовали жильцы дома по Малой Грузинской. Да не тот, когда всяк за себя, а коллективный... Теперь к их дому ни один пьяный не подойдёт, ни одна шайка подростков не посмеет буянить на детской площадке... Глядя на них, организовались и жильцы соседних домов. Теперь весь микрорайон закрыт для...

Посторонних? спросил Кречет.

Нет, ответил Сказбуш все с той же двусмысленностью, но теперь нашей власти там почти нет. Сами вершат суд и расправу.

Суд шариата?

Нет, но похоже. Об исламе и слушать не хотят, плюются, но захваченных подростков, что били окна и расписывали стены в подъезде матерными словами, пороли прилюдно. На площадке для выгула собак.

Кречет пожал плечами:

Ну и что? Ты хочешь сказать, что с этими людьми будет труднее? Что с ними придется договариваться?.. Вот и хорошо. Договоримся. Они же сами часть ноши, которую тащит государство, взяли на свои плечи!.. А что не всегда их действия совпадают со статьями Уголовного кодекса, так это кодекс должен идти за ними, узаконивать их действия, а не они должны дуром идти за чёрт-те чем, придуманным чёрт-те кем и для совсем другого общества, нравов и чёрт-те чего!.. Что у вас, Виктор Александрович?