Купчино, бастарды с севера - Андрей Бондаренко

— Стройная и грамотная, — согласился Пашка. — Только наблюдается несколько существенных нестыковок.

— Например?

— Во-первых, граната, брошенная из приоткрытого окошка белого «Жигулёнка». Во-вторых, отрезанная мужская голова, коварно подброшенная на строительную площадку.

— Может, это обыкновенные и случайные совпадения? — легкомысленно фыркнула Александра. — Не рассматривал, уважаемый господин майор, такую элементарную версию? А, между прочим, напрасно… Гранату могли бросить из хулиганских побуждений. Мол, ехали по улице Димитрова подвыпившие молодые отморозки. Глядь, народ усиленно митингует. Посовещались и решили — ради смеха — метнуть шумовую гранату. Типа — слегка приколоться… Отрезанная голова? Покойный Ковтун, по твоим же словам, раньше был судим. Значит, мог приехать к нам в Питер именно по уголовно-криминальным делам. Угнал неприметную машину, привинтил биробиджанские номера. Потом в чём-то провинился перед подельниками. К примеру, легкомысленно бросил из окна «Жигулей» гранату, чем мог засветить всю банду. За это его, бедолагу-неудачника, и убили, а тело, заметая следы, предусмотрительно расчленили на составные части. Голову подбросили в одно место, ноги — в другое, руки — в третье… Зачем всё усложнять?

— Извини, но попахивает откровенным горячечным бредом, — хмуро подытожил Сомов. — А кто, по-твоему, регулярно названивает Тощему бастарду и хочет его поссорить с Толстым?

— Мало ли желающих? Может, кто-нибудь из районной Администрации Фрунзенского района, кого — по служебной необходимости — обидел Бокий. Может, завистливый коллега Назарова по РУВД. Или же тайный питерский любовник Маришки. У неё же, как недавно выяснилось, наличествует повышенный сексуальный аппетит… Черт, уже половина двенадцатого, а завтра, как назло, рано вставать. Пошли-ка, законный супруг, в койку…

Наступивший день никаких положительных и радостных новостей не принёс.

— Не выгорело в «Прибалтийской», — виновато вздыхая, сообщил генерал-лейтенант. — Ничего у ребятишек не получилось. Ни у моих, ни у «фээсбэшных». Фигуранты заседали в отдельном ресторанном кабинете, который депутатские охранники предварительно «прощупали» на предмет наличия-отсутствия подслушивающих и записывающих устройств. «Прощупали», запустили хозяина с гостями, плотно прикрыли дверь и встали рядом с ней — по разные стороны, грозно нахмурив брови. Даже официантов, суки недоверчивые, не пускали внутрь. Сами — поочерёдно — заносили в кабинет блюда, напитки и десерты. Ладно, не унывай, майор. Сегодня не выгорело — обязательно выгорит в следующий раз. Диалектика…

Потом Пашка безрезультатно «убил» три вечера подряд, бездарно просидев в тёмно-вишнёвой «девятке» возле Офицерского дома. Никто к Тощему бастарду в гости не приходил. Никаких интересных телефонных разговоров зафиксировать не удалось. Назаров в положенное время возвращался с работы домой, переодевался, бесцельно гулял час-другой по вечернему Купчино, потом возвращался, принимал душ, ужинал, смотрел телевизор и ложился спать.

Придя домой после последнего вечернего бдения, Сомов пожаловался жене:

— Похоже, что расследование — в очередной раз — зашло в тупик. Митрофаненко укатил в Москву. Бастарды, включая Марию, судя по всему, «легли на дно».

— А что у нас с биробиджанским ГУВД? — напомнила Сашенция. — Прислали обещанные материалы?

— Сегодня после обеда. Пустышка, к сожалению…

— Это в каком же смысле?

— В обыкновенном, — расстроено вздохнул Пашка. — Гражданка Приходько-Соколова-Бокий никогда не встречалась и не пересекалась с гражданином Ковтуном. И общих друзей-знакомых у них не было. Ковтун в первый раз приехал в Биробиджан только через семь с половиной лет после Маринкиного отъезда. Она же, покинув Биробиджан, больше туда ни разу не наведывалась. Замкнутый круг, короче говоря… Что Ковтун позабыл в Санкт-Петербурге? А он, по утверждению гражданской жены, сюда и не собирался. Мол, должен был в Москве пересесть в самолёт до Мурманска, планировал навестить двоюродного брата. Знакомые в нашем городе? Мать покойного вспомнила, что в Питере проживает армейский дружок покойного сына. Но, ни имени-фамилии, ни адреса, к сожалению, так и не вспомнила… Что теперь делать? Ума не приложу.

— Для начала следует вспомнить о том, что завтра — суббота. То бишь, выходной день, — посоветовала Александра. — Ещё предлагаю сходить на рыбалку. Ты же обещал?

— Обещал.

— А я сегодня — по журналистским делам — проезжала на трамвае по Бухарестской. Пруд, между прочим, полностью освободился от зимнего льда. Да и строительный забор — по новой — разобрали.

— Серьёзно? — недоверчиво прищурился Сомов.

— Что здесь удивительного? Весна зверствует вовсю. Уже несколько дней подряд температура окружающего воздуха стабильно переваливает — конечно, на солнышке — за двадцатиградусную отметку. Вот, ледок и растаял в момент… Забор сняли? Насквозь предсказуемое действо. Типа — от греха подальше… Э-э, а что это ты задумал?

— Снасти и рыбацкую одежду надо достать с антресолей. Твоё заманчивое и своевременное предложение, красавица, принято…

Пашка, опорожнив антресоли наполовину, принялся знакомиться с содержимым многочисленных мешочков, свёртков и коробочек.

— Почему ты не достал надувную лодку и вёсла? — спросила наблюдательная Сашенция. — А почему подсачник запихал обратно? Я по телеку смотрела передачу про рыбалку. Там крупную рыбу извлекали из воды, как раз, с помощью подсачника.

— Почемучка выискалась, — неодобрительно покачал головой Сомов. — Отвечаю на заданные вопросы… Нет в нашем пруду крупной рыбы, да и не было никогда. Поэтому подсачник — без надобности, лишний груз. Да и лодка нам не нужна, будем рыбачить с берега.

— Почему — с берега? С лодочки же гораздо интереснее…

— Потому. Моя лодка не оснащена деревянными сиденьями. Поэтому приходится сидеть на надувных подушках. А сейчас по утрам ещё достаточно холодно. Можно — ненароком — застудится.

— Ты хотел сказать — простудится?

— Я хотел сказать именно то, что и сказал. В том смысле, что можно застудить некоторые важные женские органы. А некоторым барышням, как я понимаю, ещё предстоит рожать. В том плане, что детишек…

— Вот, ты о чём, оболтус! — развеселилась Александра. — Хочешь, чтобы я родила тебе маленького майорчика?

— И маленького майора, и крохотную корреспондентку… Кстати, надо бинокль — в обязательном порядке — прихватить с собой.

— Зачем?

— На серьёзной рыбалке наблюдать за коварными конкурентами — дело святое…

Из дома они вышли в призрачных предрассветных сумерках. Небо было звёздным. Дул лёгкий южный ветерок. Температура окружающего воздуха составляла примерно плюс девять-десять градусов.

У Пашки за плечами размещался объёмный брезентовый рюкзак со снастями, сухим пайком, термосом и запасной одеждой. В руках он нёс удочки в чехлах. А на долю Александры достался раскладной дачный стульчик.

За неполные полчаса они дошагали — по пустынным улицам — до искомого пруда.

— Тихо-тихо вокруг. Ни души. Прямо как на деревенском кладбище, — зачарованно прошептала Санька. — Лёгкая туманная дымка стелется над серой водой. Очень красиво и… И немного страшно. Совсем чуть-чуть.

— Временное явление, — заверил Сомов. — Скоро взойдёт ласковое весеннее солнышко, нагреет купчинский воздух и прогонит туман. Да и тишине осталось недолго…

— Р-ры-ры! — прозвучало со стороны улицы Димитрова.

— Вот, я и говорю, что про утреннюю беззаботную тишину скоро придётся позабыть. Просыпаются шоферюги. Ещё минут двадцать-тридцать, и гудеть будет безостановочно.

— А как же — пойманная рыба? — забеспокоилась мнительная Сашенция. — Ну, раз экология в этом месте небезупречная? Думаешь, что её — рыбу, то бишь, можно кушать?

— Людям, конечно, не стоит. Во избежание печальных и негативных последствий для здоровья.

— Значит, мы будем рыбку ловить и тут же её отпускать?

— Плохая и неверная примета. Удачу можно спугнуть. Причём, что характерно, навсегда, — улыбнулся Пашка. — Знаешь, как мы поступим?

— Как?

— Наловим рыбы, вернёмся домой и переоденемся. Потом сходим к метро и купим там маленького котёнка. Хочешь — дымчатого. Хочешь — серо-полосатого. Хочешь — рыженького… Пройдёт время. Котёнок, понятное дело, подрастёт и станет взрослым котом. К этому времени ты, любимая, родишь. И у нашего первого ребёночка — в конечном итоге — будет полноценная нянька.

— Какой ты дальновидный и хитрый. Одобряю. Поцелуй меня, майор, пожалуйста… Спасибо. Что дальше?

— Идём, никуда особо не торопясь, берегом пруда и старательно высматриваем подходящую точку для рыбалки на поплавочную удочку… Ага, вон удобное местечко — просторное «окошко» между сизыми камышовыми зарослями, чуть левее островка. И ивовых кустов нет поблизости. Значит — при забросах — не будет глупых зацепов за ветки. А возле берега из воды торчат свежие рогатки-держалки для удочек. Здесь, предварительно раздвинув, и устанавливай свой стульчик.