Рыжее наследство - Инна Ромич

Не удержавшись, он со злостью пнул его ногой. Тело начальника стражи безвольным кулем свалилось с донжона и с глухим стуком упало во двор.

— Все к воротам! — уже не скрываясь, заорал предводитель и быстрыми скачками понесся вниз.

Он должен успеть открыть их, иначе ему конец. А Джон Ноллис вовсе не собирался умирать. В замке уже слышались крики и топот бегущих к воротам воинов, когда тяжелые створки медленно разошлись и во двор хлынула толпа нападающих.

***

Эрика проснулась, когда солнце уже стояло в зените. То есть, скорее всего, оно стояло в зените, поскольку за пеленой серых облаков точно определить это было невозможно. В воздухе была легкая морось, редкие капли срывались с деревьев. В ее временном жилище по-прежнему было сухо. Девушка потянулась, чтобы размять затекшие мышцы. Боже, по-моему, болят даже уши. Да уж, ночная прогулка не прошла для нее даром.

Привстав на локте, Эрика огляделась. Вчера, спасаясь от дождя, она второпях свернула сюда, в эту маленькую пещерку. Здесь обычно укрывались пастухи из Тейндела, когда непогода застигала их по дороге к селению. Маленькое углубление в скале, находившееся на высоте примерно трех ярдов от земли, снизу трудно было различить — так заросло оно кустами ежевики. Девочкой она очень любила тут прятаться, когда отец брал ее с собой на охоту.

Вспомнив о ежевике, Эрика принялась осматривать свои немилосердно саднившие руки. Вчера она сильно ободралась, пока лезла сюда. Девушка вытащила из-за пазухи драгоценное зеркальце и принялась тщательно изучать свое лицо. По правде сказать, хорошо, что зеркало немного потускнело от времени — то, что удалось рассмотреть, выглядело не лучше поцарапанных рук. Да уж, что скажет Кэтрин, когда увидит ее такую — всю в ссадинах и синяках...

В желудке заурчало. Еще бы! Она не ела ничего с самого вечера, шла всю ночь, а сейчас уже полдень. Эрика принялась рыться в своем узелке. Еды было немного. По пути она успела стащить со стола остаток сухого козьего сыра, который Кэтрин забыла спрятать в кладовку, и хлебную горбушку. Но вкус сыра, который она целиком затолкала в рот, показался ей восхитительным.

Ничего, главное, что не забыла кремень, а уж еды она себе добудет — кругом полно всякой дичи. Для нее не в новинку самой себя обеспечивать. Отложив в сторону пращу, девушка любовно протерла свой маленький лук, проверила, не намокла ли тетива. Какая удача, что она сразу нашла эту пещеру! Ей пришло в голову, что незачем искать себе другое убежище. Надолго убегать из дому она не собиралась, а здесь ее никто не найдет — судя по заросшей тропинке, вряд ли пастухи часто сюда наведываются.

План ее был прост: переждать, пока отец перестанет на нее сердиться и начнет волноваться. По расчетам Эрики, это случится через день-два. Тогда можно будет и вернуться. Она достаточно изучила характер отца, чтобы предположить, что он не станет ее очень строго наказывать, когда она сама возвратится домой.

После сухого соленого сыра захотелось пить. Кажется, где-то тут неподалеку был ручей... Ловко цепляясь за каменистые выступы, Эрика спустилась вниз. По дороге она успела сорвать несколько ягод ежевики. Терпкий кисловатый вкус спелых ягод разлился во рту, поднимая настроение. Господи, как хорошо! Несмотря на все неприятности, что с ней произошли, девушка находилась в приподнятом настроении.

Кругом уже чувствовался чуть прелый запах осени, редкие капли дождя срывались с листьев, навевая своим шорохом спокойствие и сон. Боярышник пламенел листвой, выделяясь среди зеленых еще дубов и вязов. Кое-где на полянках краснели волчьи ягоды, заставляя осторожного путника огибать эти места. Птицы попрятались от дождя, и только черные дрозды шуршали в траве, выискивая что-то съедобное.

Пробираясь сквозь заросший дроком и лещиной подлесок, она наконец-то услышала шум бегущей воды. Отодвинув свисавшую с кряжистого дуба длинную «бороду» лишайника, Эрика издала радостный возглас. Небольшой прозрачный поток несся по каменистому руслу, запруженному упавшими деревцами. Напившись и умывшись, она решила исследовать окружающую местность. Напевая песенку себе под нос, девушка стала подниматься на вершину пологого холма, поросшего лесом. Время от времени ее окатывало с ветвей градом капель, так что наверх она выбралась, изрядно вымокнув. На вершине свистел ветер. Деревья величаво покачивались, задевая друг друга ветвями. Эрика нагнулась, увидев в траве коричневую шляпку съедобного гриба.

— Уже удача, — пробормотала она, отряхивая мокрые от росы рукава. — Не зря сюда лезла.

Она выпрямилась и внезапно застыла, выронив гриб. На востоке, в той стороне, где находился невидимый отсюда Тейндел, поднимался вверх столб густого черного дыма. Он четко выделялся на сером небе. Почувствовав, как сердце ухнуло куда-то в пустоту, Эрика с силой сжала руки.

— Нет, — выдохнула она. — Нет, это не там...

Она слишком хорошо знала, что может означать подобный дым. В приграничье это было обычным делом. В любой момент через границу в ту или иную сторону мог перейти вооруженный отряд, и тогда над горами поднимались столбы черного дыма, отмечая людское горе. Сейчас они шли оттуда, где жила ее семья...

Она не разбирая дороги бросилась вниз, к пещере. Камешки сыпались у нее из-под ног, ветки хлестали по лицу, но Эрика не обращала внимания ни на ушибы, ни на колючий кустарник. Она бежала вперед. Споткнувшись о камень, девушка кувырком полетела вниз. Слава богу, холм был достаточно пологим и она ничего себе не сломала. Добравшись до пещеры, Эрика быстро увязала в узел свой плед и забросила за плечи лук. Мысли роем носились в голове, как назойливые мухи. Что могло случиться в Тейнделе? Нападение шотландцев? Пожар? А может, ничего страшного не случилось и ей просто показалось, что дым шел с той стороны?

— Господи, только бы все были живы, — пробормотала она, выбираясь из пещеры. — Ведь они живы?..

Она постаралась взять себя в руки и внимательнее глядеть по сторонам. Надо успокоиться, иначе до дома она не доберется, свернув себе шею на каком-нибудь уступе.

— Нельзя ни о чем думать, — приказала она себе.

Едва заметная тропинка, по которой она спускалась вчера, стала скользкой после дождя. К тому же теперь ей приходилось карабкаться вверх, а не вниз. Уже через час девушка почувствовала, что начинает уставать. Ей пришлось перейти на шаг. Зачем, зачем она удрала вчера из замка! Ей опять захотелось пить, но приходилось терпеть.

Чтобы не упасть духом, она начала вспоминать все молитвы, которым научил ее отец Годвин. Может, так Господь быстрее услышит ее? Она больше не будет убегать из дому, не будет спорить с отцом. Даже поедет в обитель Ромеи, хоть ей и не хочется. Ее шатало от усталости, но Эрика продолжала упрямо двигаться вперед.