Рыжее наследство - Инна Ромич

— Иди, Кэт, — словно прочтя ее мысли, вздохнул сэр Родерик. — Уже очень поздно, а завтра тяжелый день.

— Я зайду к ней, — сказала она.

Глядя, как она поднимается по ступеням, барон Тейндел подумал, что знает Кэтрин уже больше тридцати лет. Она стала неотъемлемой частью этого замка, да и всей его жизни — его дурацкой, никчемной жизни. Как быстро летит время... Казалось, совсем недавно они с Эйлин, молодые и счастливые, поселились здесь. Их не очень заботило, что они небогаты — главное, что они были вместе. Кто же знал, что счастье продлится всего лишь три года? Три коротких года, стремительно пронесшихся, словно маленькая лодочка по стремнине быстрой реки. И он останется один с детьми в этом пустом древнем замке, наедине с мучительными воспоминаниями, отравляющими душу днем и не дающими заснуть ночью. Только вино и позволяло ему иногда забыть... Не видеть по ночам бледного лица жены и этой ужасной раны на шее, из которой хлестала кровь, не слышать ее ужасного предсмертного хрипа... Когда он ворвался в комнату, она уже умирала, даже не увидела его перед смертью. А Дуглас, проклятый Дуглас ушел безнаказанно...

Родерик заскрежетал зубами, пытаясь отогнать видение. Не глядя, плеснул себе полный кубок вина. Да, его маленькая дочурка права: он очень много пьет. Но без этого слишком тяжело. Морщась, он одним махом выпил кислое пойло и с размаху грохнул деревянной посудой об стол.

— Будь ты проклят, Уильям Дуглас! — выкрикнул он, и его слова странно прозвучали в этом пустом зале, гулко отразившись от грязных закопченных стен. — Будь ты проклят! Эйлин, Эйлин... Зачем ты оставила меня здесь одного?

Он схватил кувшин дрожащей рукой и, второпях проливая вино на одежду, выпил его большими глотками, словно боялся, что кто-то его отнимет. Кислый напиток застывал на губах. Опустив всклокоченную голову на стол, Родерик обхватил ее руками и затих.

— Ничего, скоро все изменится, — прошептал рыцарь, закрывая глаза. — Скоро, Эйлин... Я отомщу и вернусь к тебе.

Перед его мысленным взором возникло ее прекрасное лицо — юное, с нежным румянцем, такое, каким он первый раз увидел его тогда на празднике. Они встретились ранней весной, когда было еще холодно, и он дул на ее окоченевшие розовые пальчики, поражаясь, какие они тонкие. Какая она была красивая! Нежная девушка в самом расцвете своей юности, и он не смог устоять. Что значили тогда все эти слова: наследство, деньги, богатство? Ему была нужна только она, его Эйлин.

Сэр Родерик не заметил, как уснул. Во сне губы Эйлин шевелились, будто она что-то пыталась сказать ему, но он не слышал, блаженно улыбаясь и глядя на нее. Она так редко снилась ему такой — юной и красивой, без этой ужасной раны на шее... Потом рядом с женой оказалась Эрика, и две девушки слились в одну, он уже не мог их различить, словно они были одним и тем же человеком... Господи, какая же она красавица, его Эрика, и как похожа на мать.

Сэр Родерик спал и счастливо улыбался.

***

— Я так и думала, что ты не спишь, — услышала Эрика знакомый скрипучий голос.

Вслед за этим она почувствовала, как легкая старческая рука ложится на ее затылок, привычным движением поправляя сбившиеся волосы.

— И когда ты научишься аккуратно заплетать косу? — проворчала Кэтрин, садясь рядом. — Ну? Чего молчишь? Я же знаю, что ты не спишь, можешь не притворяться — все равно твое усердное сопение не собьет меня с толку.

Эрика с досадой подняла голову с шерстяного валика, служившего ей подушкой. Глаза у нее были заплаканные.

— Чего тебе надо, Кэт? — недовольно спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал построже. — Пришла меня отчитывать? Так я не в настроении выслушивать твои наставления, как и проповеди отца Годвина.

— Я пришла проститься, — со вздохом произнесла нянька.

Эрика, удивленно моргая, привстала на постели. Что это случилось с ее строгой нянькой? Она с недоверием следила, как та смахивает слезу с морщинистой щеки. Кэтрин молчала и грустно глядела на нее, и Эрику это насторожило. Она привыкла, что ее старая нянька чаще ворчит или ругается, чего особенно можно было бы ожидать после того, что она натворила в Хоике... Нехорошее предчувствие заползло в душу, словно змея. О боже, она пришла проститься! Девушка похолодела. Значит, отец все-таки отправляет ее из Тейндела. Но куда?

— Отец приказал мне... — она проглотила противный комок, ставший поперек горла. — Он отправляет меня прочь?

Кэтрин ласково улыбнулась.

— Да, Эрика. Но ты не должна...

Брови девушки сошлись на переносице точь-в-точь, как у сэра Родерика, зеленые глаза метали молнии.

— Я не должна сердиться на него, ты хочешь сказать? Он отправляет меня в какой-то там монастырь, и лишь потому, что я осмелилась перечить ему. А если я не хочу туда ехать? Если мне не хочется становиться леди? Да и зачем? Чем поможет мне моя ученость в этой глуши? Леди вересковых пустошей и голого холма!

Она вскочила с постели и гротескно присела в низком реверансе, придавая своему личику надменное выражение.

— Смешно! — Эрика фыркнула и выпрямилась. — Он просто хочет избавиться от меня.

Кэтрин осуждающе покачала головой и зацокала языком.

— Да уж, — произнесла она, вставая и медленно обходя ее вокруг. — Видать, и впрямь сэр Родерик прав. Если твой норов не укротить, он наделает дел. И хорошо еще, если округа уцелеет. Ну это ж надо быть таким чертенком! Ничего не выслушать, наговорить кучу дерзостей...

Эрика угрюмо молчала.

— Твой отец хочет тебе только добра, запомни это, глупышка, — принялась она объяснять ей, как маленькой. — Он хочет спрятать тебя, оградить от опасности. Дуглас опять вернулся в эти края, а значит, быть беде... Что мы будем делать, если он решит напасть на Тейндел? Горцы не прощают обид. А твой отец нанес ему страшную обиду, женившись на девушке, которую он любил. Мы не сможем отбиться от нападения Дугласа своими силами! До сих пор святая Дева Мария хранила нас, но кто знает, что случится завтра? Поэтому у сэра Родерика нет иного выхода, как согласиться на предложение своего младшего брата. Ты поучишься в монастыре, а потом поедешь в Беверли. Может, и жених достойный тебе там сыщется...

Кэтрин ласково погладила ее по голове, но Эрика резко дернулась, сбрасывая ее руку.

— Ты опять за свое, Кэт! Не хочу я никуда уезжать. Мое место возле моей семьи, подле отца! Если уж на то пошло, я тоже сумею защитить Тейндел с оружием в руках. Я здесь выросла, это мой замок, и я его не покину.

Нянька недовольно поджала губы.

— Ну вот, опять за свое. Говорю тебе, отец хочет сделать как лучше. Не упрямься! Он боится за тебя и вовсе не сердится за твою выходку, хотя, по-моему, тебя все же следовало выдрать прутом. — Она уперла свои сухонькие руки в бока. — Хочешь или нет, но ты поедешь в обитель Ромеи в ближайшие дни. Тем более что вы выручили достаточно денег на ярмарке в Хоике. На первое время хватит заплатить за обучение.