Украденное счастье - Олег Рой

Разговор становился все более фривольным, с пикантных историй о жизни звезд он перешел на особенности сексуальных отношений у разных народов в Европе, Азии, Африке, Австралии… Откуда-то появились альбомы с картинами и скульптурами, изображающими обнаженных мужчин и женщин в совершенно непристойных позах, и Анжела с любопытством их разглядывала. Играла тихая музыка, голова у нее кружилась, прикосновения рук Анре были такими нежными и одновременно настойчивыми… Она опомнилась только тогда, когда обнаружила, что лежит обнаженной на кровати, а ее новый знакомый Анре, который так похож на ее папу Анрэ, тоже совершенно голый, стоит на коленях между ее широко раскинутых ног.

– Нет! – вскрикнула девушка. – Не надо! Я не хочу! Пустите!

– Тише, тише, не кричи, сейчас тебе будет хорошо, – зашептал он, зажимая ей рот рукой.

Анжела хотела вырваться, но тщетно. Мужчина навалился на нее всей тяжестью, елозил по ней, тяжело дышал над ухом, копошился рукой у нее между ног. Пахло от него омерзительно. Анжеле было противно, она пыталась сдвинуть ноги и вытолкнуть эти мерзкие пальцы, но у нее не получалось.

– Пустите, не трогайте меня! Мне больно…

Боль действительно была очень сильной. Анжела не выдержала и потеряла сознание.

Очнулась она под утро и еле смогла подняться с подушки. Во рту пересохло, в голове точно перекатывался свинцовый шар, перед глазами плыли какие-то пятна. С трудом девушка поняла, что находится в чужой комнате. События минувшей ночи постепенно всплыли в памяти, и ужас происшедшего дополнял невыносимую головную боль. Вдруг Анжела замерла и даже похолодела, подумав об Анре. Одна мысль о нем вызвала отвращение, перешедшее в тошноту.

Кое-как собравшись с силами, Анжела оглянулась по сторонам. Анре нигде не было видно. Наручные часики показывали начало пятого. Девушка заставила себя встать и чуть не рухнула на пол. Ее шатало, потолок качался, стены то и дело оказывались в опасной близости от лица; кресла, стулья и стол норовили перебежать дорогу и больно ударить по ногам.

На столе еще сохранялись остатки вчерашнего пиршества. От одного вида спиртного и еды девушку замутило, но тут на глаза попалась минеральная вода. Схватив бутылку, Анжела залпом ее осушила. Стало чуть легче, во всяком случае, пол, потолок, стены и окна закрепились на своих местах.

Анре нигде не было. Она обшарила весь номер, даже заглянула под кровать, в платяные шкафы, ванную, туалет. Нет. Ни его, ни его вещей. Удрал… Вот сволочь! Надругался над ней и сбежал. Только сейчас она ощутила, как сильно болит там, где были его руки ночью. Испуганно кинулась к кровати, откинула одеяло. Так и есть – темно-красное пятно. Небольшое такое пятнышко, за которым обычно следуют большие жизненные проблемы…

Она торопливо оделась, отыскала свою сумочку, проверила, не забыла ли чего-нибудь из своих вещей. До своего номера добралась благополучно. Никто не заметил. Долго стояла под душем, резко меняла горячую воду на холодную, точно хотела смыть с себя омерзительные воспоминания. К завтраку успела вовремя. На вопрос официантки, не знает ли она, где сосед, только равнодушно пожала плечами. Думала не столько о потере девственности и даже не о возможной беременности, сколько о том, соотнесет ли горничная пятно на простыне с ее визитом в чужой номер. И, хоть убей, никак не могла вспомнить, видел ли кто-нибудь ее входящей в комнату Анре.

Всю оставшуюся неделю она была подавлена, врачи не могли понять, что с ней происходит. По долетевшим до нее обрывкам разговоров Анжела поняла, что ее бывший сосед по столу лечился здесь от импотенции на почве алкоголизма и что его внезапный отъезд стал неожиданностью для всех. К счастью для нее, никто не связал исчезновение Анре Пеера с дочерью банкира Орелли. Разве что старшая медсестра Клементина несколько раз остановила на ней излишне внимательный взгляд. Впрочем, не исключено, что это Анжеле только казалось.

Дома родители просто не могли узнать свою дочь, настолько сломленной и удрученной она выглядела. Софи решила, что лучше будет не лезть к девочке в душу, захочет – сама расскажет. Однако Анрэ был иного мнения. Во второй же вечер он заперся с Анжелой в кабинете, усадил ее в кресло напротив и строго приказал: «Рассказывай, что произошло!» И девушка, крепившаяся столько времени, не выдержала и разрыдалась. Всхлипывая и сморкаясь, она выдавила из себя всего лишь несколько фраз, но этого оказалось достаточно.

– Кто этот ублюдок? – прорычал Анрэ.

Она подняла глаза и ужаснулась. Никогда еще в жизни Анжела не видела своего отца таким. Сказать, что он был страшен, – значит не сказать ничего.

Девушка испугалась и растерялась, не зная, стоит ли ей называть имя своего обидчика. Но отец схватил ее за плечи и стал энергично трясти:

– Его имя, имя? – повторял он.

– Анре… Пеер… – прошептала Анжела. – У него часовой бизнес в Локарно…

– Убью! Убью этого выродка! – бушевал отец, а в запертую дверь уже стучала кулаками Софи, встревоженная доносящимися из комнаты криками.

Ей они так ничего и не сказали. Единственный человек на земле, кто еще узнал постыдную тайну Анжелы Орелли, был психоаналитик. По настоянию отца девушка ездила к нему на сеансы в течение нескольких месяцев. В какой-то степени это помогло. Во всяком случае, настало время, когда Анжела смогла вернуться к событиям той ночи почти без внутренней дрожи. И более или менее разобралась с тем, что произошло. Скорее всего, из-за импотенции Анре Пеер не сумел овладеть ею в полном смысле этого слова, и, соответственно, ни беременность, ни заражение какой-нибудь венерической болезнью ей не угрожали, но ее девственная плева, как выяснилось после осмотра гинеколога, была нарушена.

После сеансов у дорогостоящего психоаналитика Анжела стала почти прежней. Она вновь научилась смеяться, но смех ее уже не был таким беззаботным, как раньше. Болтовня с подружками и походы по магазинам ее уже не привлекали, модные журналы были забыты. Теперь девушка в основном проводила время в библиотеке или в лиловой гостиной, где стояло недавнее приобретение отца – японский видеомагнитофон.

Но это были не все последствия той истории. В душе Анжелы появилось отвращение к мужчинам, ощущение физической брезгливости, которое распространилось на всех представителей сильного пола, знакомых и незнакомых, и в первую очередь на отца. Возможно, это случилось потому, что все-таки они чем-то были похожи друг на друга: Анрэ и Анре. И оттого всякий раз при взгляде на руки отца, особенно когда он пытался ее приласкать, обнять или просто потрепать по щеке, она вспоминала руки Анре, и ее начинало мутить…

Спустя пару месяцев Анжеле попалась на глаза газета с криминальной хроникой. Среди описаний прочих происшествий там было сообщение об аварии на пустынном шоссе в окрестностях Локарно. Водитель, очевидно, не справился с управлением, съехал с дороги, врезался в дерево и скончался на месте. Погибшего удалось опознать – это был Анре Пеер, 1938 года рождения, владелец часового бизнеса и двоюродный племянник известного швейцарского поэта.

«Все-таки есть бог на небе! – подумала девушка, откладывая газету. – Зло было наказано свыше… Странно, но я ничего не чувствую, ни удовлетворения, ни злорадства. Весть о том, что Фредерика все-таки не стала моделью, доставила мне гораздо больше радости…»

Несмотря на потерянный год, школу Анжела окончила блестяще. Даже по нелюбимым точным наукам у нее были отличные оценки. Но когда она заговорила о высшем образовании, Анрэ категорически воспротивился:

– Ты еще недостаточно окрепла, а учеба в университете – это такие нагрузки… Поверь мне, я знаю, о чем говорю.

– Но, папа, мне нужно учиться дальше.

– И учись – кто тебе мешает? Изучай языки, посещай какие-нибудь курсы…

– Это не совсем то. Я хочу приобрести профессию и найти интересную работу.

– Работу? – Анрэ удивленно поднял бровь. – Зачем тебе работать? Ни моя мать, ни твоя мать не работали ни одного дня. Рядом с ними всегда были мужчины, которые их обеспечивали. Тебе что, не хватает моих денег?

– Ну как ты не понимаешь? Дело не в деньгах. Разумеется, с таким отцом я ни в чем не нуждаюсь. Но мне хочется чем-то заниматься, делать нечто интересное.

– Так занимайся! Сколько всего интересного на свете! Книги, живопись, музыка, путешествия… Хочешь, я куплю тебе яхту?

– Да не нужна мне яхта! – Анжела чуть не расплакалась.

– Ну полно, полно… – Отец хотел обнять ее, но она отстранилась. – Давай лучше сходим в кино, посмотрим фильм «Джинджер и Фред», о котором столько говорят…

Словом, в университет Анжела так и не поступила, но занятие по душе для нее все же нашлось. Специально для дочери Анрэ Орелли купил журнал – не слишком известный, но издававшийся приличным тиражом. В издательской среде про него говорили: «Для дамочек с претензией на интеллектуальность». Возглавить издание у Анжелы не получилось – не было ни опыта, ни знаний, ни, в общем-то, желания, она слишком боялась, что не справится с такой ответственностью. Зато ей хорошо удавались статьи – о кино и литературных новинках, искусстве, моде, путешествиях. Опытные редакторы доводили ее тексты до совершенства, и девушка казалась вполне довольной своим занятием.