История шрамов - Кая Север

жила с осознанием пиздеца, что происходит, я понимала, что рассказать все же придется.

Доплелась с корзиной вещей я ровно к тому моменту, как Джулс, одна из тех бритых крепких девчонок, зачем-то подошла к Альку. Так, стоп… Я ведь просила ее никому не говорить о том, что просила ее купить!

Чуть не выронив свежевыстиранное белье из рук, я ощутимо ускорила шаг, чтобы остановить ее, но не успела. Даже издалека было слышно, как девица что-то говорит на повышенных тонах. 

— …А это, если тест окажется отрицательным, придурок, — услышала я обрывок фразы, когда наконец оказалась рядом.

— Джулс, зачем ты… — голос словно бы пропал из-за ужаса, не желая меня слушаться.

В раскрытых ладонях Алька лежал тест на беременность и упаковка презервативов.

Да какого…

— Пизда тупая, — с плохо скрываемой яростью прорычал парень себе под нос, наконец переводя на меня взгляд.

Тот самый взгляд. Как тогда, когда я поцарапала его тачку. Безумный, совершенно ошалевший, пропитанный ненавистью ко всему вокруг.

— Альк, прости…

Швырнув в меня покупками, он забрал у меня корзину с бельем, после чего развернулся и молча ушел.

Разумеется, я не ожидала, что все повернется вот так. Потому и не хотела втягивать Алька. В первую очередь потому, что не хотела грузить его своими проблемами, а во вторую...

Потому что боялась, что он отреагирует ВОТ ТАК.

Что все полетит к чертям за одно гребанное мгновение.

Ноги отказались меня держать, когда он забрал у меня корзину с бельем, оставив с чертовым тестом один на один. Так я и опустилась на траву, пытаясь заставить себя сделать хоть что-то. Из груди словно разом весь воздух выбили одним точным ударом в солнечное сплетение, и сделать новый вдох было нереально. Жгущим кольцом сдавило горло — нет-нет-нет, Ванда, только не рыдать! И уж точно не на глазах у всех.

Так и держа в руках обе коробки, не осознавая этого, я еле-еле встала на ноги и пошла вперед, не разбирая дороги. Хотелось побыть одной. По-настоящему одной. Не ловить на себе сочувствующие взгляды и вообще не слышать ни обрывка чьих-то разговоров.

Кэмп стоял на холме, поэтому я просто добралась до его пределов и села на траву там, глядя на заходящее солнце и очертания гор вдали. Сколько прошло времени — не знаю. Уже стемнело, а я не могла заставить себя подняться, открыть глаза и посмотреть на реальность, в которой оказалась.

Какая разница, отрицательный тест или нет. Альк в который раз показал, насколько я ему противна и в тягость с любыми из своих проблем. Как продолжать с ним дорогу, я не представляла. А придумывать новый план пока что не было никаких моральных сил.

Больнее всего было осознавать то, что я, похоже… Надеялась на что-то. На то, что если Альк узнает о моем положении, он будет способен если не посочувствовать мне, то хотя бы…пожалеть, что ли? Или это я настолько полна сейчас жалости к себе, что никак не могу принять ужасающую реальность? В этой гребанной настоящей жизни, не такой, как ее показывают в фильмах, никто никогда не заботится о чувствах другого. А в попутчики мне и вовсе достался самый эгоистичный и бессердечный гад, какого только можно вообразить.

Долго сидеть на земле становилось холодно — как в гребанной пустыне, чтоб ее. К тому же, я боялась всяких насекомых и змей, а вокруг начала летать всякая мошкара, так что я решила, что пострадать можно и в машине. Даже несмотря на то, что в ней будет рядом осуждающее лицо Алька. Плевать. Захочет что-то сказать про то, как я порчу его планы и напрягаю жизнь — сейчас у меня хватит смелости и дурости на то, чтобы ему ответить.

Лучше бы он вообще мне ни слова не сказал. А утром — я очень надеюсь! — мне будет куда лучше. Именно с такими надеждами я вернулась, хлопая дверью заднего сиденья и забираясь назад, лицом к спинке. Мысленно я порадовалась, что Альк не сложил обратно задние кресла, пока ездил; но тут же чертыхнулась, понимая, что ему может вздуматься и прогнать меня отсюда, занимая наше спальное место в одиночку. 

Гнетущее молчание нас обоих даже нисколько меня не коробило. Даже наоборот — оказавшись здесь, внутри стальной коробки пикапа, слыша дыхание Алька, который явно не спал и о чем-то думал, сидя спереди, я на удивление начинала понемногу успокаиваться. Ничего он не бессердечный. Просто связался с круглой дурой. Кому понравится таскать за собой беспомощную беременную девку? Мы не в романтической комедии, чтобы тратить время на сочувствие подобным вещам. У нас обоих полным-полно проблем. Так что злость Алька можно понять. Наверное. А то, что на сердце так тяжко — это можно и проглотить. Не впервой.

И чем дольше я находилась в машине, тем сильнее не давало мне покоя только одно — какой-то тошнотворный запах. Прямо здесь, внутри. Настолько отвратный, что я даже не выдержала и нарушила установившуюся незыблемую тишину:

— Что за вонь? — недовольно буркнула я, слегка приподнимая голову.

— Еду тебе принесли, как ты успела договориться, — невозмутимо ответил Альк.

Я даже не поняла по его голосу, злится он еще на меня или нет.

Мне пришлось сесть и повернуться к передним сиденьям лицом, чтобы взглянуть на тарелку с едой, которая грозила провонять всю машину.

Какие-то тушеные овощи с мясом кучей специй. Не знаю, что из этого так не нравилось моим рецепторам, но одно я знала точно — приготовленные овощи всегда было в меня ни за что не засунуть. Какой бы голодной я ни была.

— Можешь съесть сам. Это все тебе.

Альк тоже развернулся наконец ко мне, нехорошо сверкнув глазами.

— Если ты думаешь, что займёшь одна заднее сидение, а я сидя буду спать, то ты сильно ошибаешься. Мне завтра снова в город ехать, не собираюсь с больной спиной это делать.

Он все-таки еще злится. А я не могла уже ни злиться, ни обижаться на него. Внутри осталось одно лишь опустошение из-за пережитого. И висящий над головой груз осознания, что нужно наконец сделать этот гребанный тест, чтобы выйти из состояния неизвестности.

Я ничего не ответила и молча вылезла из машины обратно на холодный, отрезвляющий воздух. Мне срочно требовалось стрельнуть у кого-нибудь поблизости сигарету. Немного потворствования вредным привычкам сегодня мне уж точно не повредит.

Усевшись на капот, я несколько раз щелкнула зажигалкой,