Форма жизни - Андрей Ливадный

Анатолий почувствовал, что ему становится не по себе. В среде клиентов «Фон Брауна» и раньше наблюдались мелкие случаи психоза в отношении человекоподобных машин, но обычно дело ограничивалось терпеливой разъяснительной беседой или заменой неугодной модели на какую-либо иную…

Так… Значит, вся обойма с близкого, если судить по пороховым подпалинам, расстояния и большинство пуль вошли в голову. Последний факт говорил о том, что стрелявший не робкого десятка, но вот об устройстве человекоподобных машин знает лишь понаслышке. На самом деле мозг робота расположен не в голове, а в центральной части грудной полости. Под черепной коробкой для оптико-позитронного процессора слишком мало места.

— Некто Зыбов преподнес нам этот подарок, — подтвердил его догадку голос Николая. — Две недели назад он вызвал охрану рано утром, сообщив, что к нему на участок забрел человекоподобный механизм, который вел себя, мягко говоря, неадекватно программному обеспечению.

Толмачев, слушая пояснения, напряженно всматривался в экран, стараясь ухватить взглядом как можно больше деталей.

Запаздывание сигнала раздражало Анатолия, но он ничего не мог поделать с физикой распространения волновых колебаний. Приходилось ждать, теряясь в мучительных догадках, пока очередная фраза Николая преодолеет бездну разделяющего планеты пространства.

— Мы немедленно начали поиск, но обнаружить машину удалось только сегодня. Это наш механизм, партия закуплена у новоазиатов два месяца назад, предназначалась для нового района, конкретно этот дройд — для одного из домов в городке Нью-Даймонд.

— Так в чем проблема? — устало спросил Анатолий, пытаясь сообразить что к чему, хотя название города его насторожило — Нью-Даймонд находился на территории той самой проклятой зоны заражения, с которой была связана его личная головная боль последних недель. Оборудование вокруг источника проблем удалось отключить, но что творилось в самой зоне, лично для него оставалось загадкой. Может быть, фон Браун или Мошер имели на этот счет более полную информацию, но они явно не спешили делиться ею с новоиспеченным главным инженером корпорации. Всем заправляла служба корпоративной безопасности, и звонок ее шефа откровенно напугал Анатолия.

Его мысли были прерваны очередной репликой Николая:

— Короче, Толя, я докладывал Дейвиду Мошеру, он приказал связаться с тобой. Линия защищена от прослушивания, но все равно от комментариев воздержись, доложишь свои соображения фон Брауну. Просто посмотри и послушай. — Скрягин подошел к столу с распятой на нем человекоподобной машиной и приподнял крышку грудной клетки, под которой скрывались основные процессорные блоки дройда. При этом последний с тонким, едва слышным визгом микромоторов скосил глаза в сторону Скрягина, и Анатолий вдруг услышал синтезированный блоком речи голос:

— Что ты делаешь, мать твою, ублюдок траханый?

У Толмачева ледяной озноб продрал по коже, а Николай, который, видно, уже освоился со своим «пациентом», криво усмехнулся, пояснив:

— Знаешь, с кем он себя ассоциирует? Он осознает себя неким Дунканом Макклайтом, бездомным обитателем городского дна из Нового Гарлема.

С ума сойти…

Толмачев откинулся на спинку кресла, потрясенно глядя в объем стереоэкрана. Дройд продолжал свои попытки вырваться из сковывающих его захватов, грязно ругаясь при этом. Не обращая внимания на его потуги, Николай склонился над вскрытой грудной клеткой. Очевидно, кто-то из его помощников поднес ближе глазок передающей камеры коммуникатора, вынув его из гнезда терминала связи. Изображение на экране помутилось, стало хаотичным, а потом вновь обрело резкость.

Теперь экран передавал крупный план размещенных внутри андроида узлов. Спустя секунду в поле зрения появился чрезмерно увеличенный оптикой кончик авторучки, и голос Скрягина пояснил:

— Мы протестировали все схемы, и могу тебя уверить, что система работает нормально. Сбой, судя по всему, произошел вот тут, — кончик авторучки указал на два продолговатых цилиндра из прозрачного пластика, внутри которых было заключено смятое складками серое вещество нейронных тканей. Анатолий сразу же узнал недавно запущенные в серию биологические модули долгосрочной памяти, которые рекламировали представители концерна «Новая Азия».

Однако внимание Скрягина было сосредоточено не на самих блоках биологической памяти, а на той неожиданной архитектуре, которая в буквальном смысле опутывала их.

Нити… Тонкие серебрящиеся нити толщиной с человеческий волос.

Дройд, которому было положено лежать не шелохнувшись, продолжал свои тщетные попытки вырвать руки из механических захватов, изрыгая при этом поток невнятной ругани.

Передающая камера приблизилась, осуществляя наплыв на пораженный инородными вкраплениями участок. Нити образовывали сложнейшую архитектуру, часть из них, пробив пластиковые кожухи, вонзалась в скопления нейронов.

Изображение опять помутилось, затем в фокусе передающей камеры появилось лицо Скрягина.

— Вот такие дела. — Он криво усмехнулся. — За последние двое суток мои ребята собрали целую коллекцию из тринадцати таких уродов. Все в окрестностях известного тебе места. Все как один — агрессивны и дезориентированы. Пятерых пришлось просто изрешетить — не давались в руки. Информационный пакет по данному образчику, — он неопределенным жестом указал себе за спину, — будет передан тебе в ближайшие минуты. Мошер велел показать тебе это и попросил зайти к шефу, когда переваришь увиденное. Все. Мое дело сделано. Пока, Толя.

Оперативное окно видкома опустело.

Спустя несколько секунд в недрах терминала заработал привод запоминающего устройства — это начала поступать обещанная техническая информация.

Толмачев сидел, вцепившись побелевшими пальцами в край стола, и смотрел, как медленно поворачивается на экране красочная рекламная заставка межпланетной сети «Видком»…

Такого оборота марсианских событий не мог предположить никто…

* * *

В кабинете Майлера фон Брауна в этот момент находился он сам и вице-президент корпорации.

— Андроиды — не единственная проблема, — говорил Мошер, прохаживаясь по кабинету. — Даже мне понятно: в зоне закончился некий инкубационный период, и там теперь происходит процесс образования каких-то новых форм, исходным материалом для которых послужила та самая серебристая погань, что явилась причиной первого взрыва на перерабатывающем комплексе.

Фон Браун, который последние несколько дней провел на американском континенте, теперь болезненно пытался вникнуть в суть дела.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});