Наложница ледяного дракона (СИ) - Лоренц Катя

И всё еще страх до конца меня не покинул. Я видела, что он зол и не понимала на кого. Может на меня? Ведь я и правда нарушила закон, грубо разговаривала с его матерью. Карима сотню раз говорила мне, как я должна себя вести. А он же сказал – в первую очередь император. И никого не пощадит. Даже маму. Тем более меня. Кто я такая для Сэта?

Входим в покои, он закрывает дверь. Я заворачиваюсь в сюртук, меня бьет мелкая дрожь. Слепым взглядом смотрю в одну точку.

Если мужчина, с которым я провела самую потрясающую ночь, накажет меня, это будет конец нашим едва зародившимся отношениям.

Его руки ложатся на мои плечи. Я вздрагиваю.

– Не бойся, моя девочка. Все позади.

– Ты не отправишь меня в темницу? Не прикажешь выпороть?

– Так ты меня испугалась? – киваю, кусаю губу. – Глупенькая, – чувствую его ухмылку. Сэт снимает сюртук, отбрасывает его в сторону. Его губы нежно касаются оголенной спины.

– Как представлю, что Асхат мог не прийти, или был бы не настолько смелым, чтобы прервать важное собрание…

– Так это он тебя предупредил?

– Угу.

– И ты серьезно хочешь наказать охранников?

– Они ослушались меня! Выволокли тебя на всеобщее обозрение! – взрывается он.

– И что с ними будет?

– То же, что они хотели сделать с тобой.

– Нет. Сэт, пожалуйста! Это же равносильно смертному приговору. Я не хочу, чтобы по моей вине кто-то пострадал.

– Какая ж ты добрая, моя девочка. Они же тебя не пожалели.

– Они люди подневольные. Уволь их. Выгони. Возьми на службу других.

– Это слишком мягкое наказание.

– Ну, пожалуйста.

– Хорошо. Я подумаю.

Он дергает за рукава, изрезанная тряпка, некогда бывшая моим платьем, летит на пол. Я завожу руку назад, накручиваю жесткие волосы на палец. Позволяю его рукам, ласкать мое податливое тело и любуюсь отражением нашей пары в зеркале.

– Красавица моя, – шепчет он, целуя в шею, подталкивая меня к кровати.

Сэт

– Ты снова уходишь? – Аиша обнимает меня со спины.

– Да. Вчера пришлось свернуть заседание Совета.

– И когда все наложницы уедут?

– Это непросто. Я не могу их выгнать на улицу. Многие из них остались без семьи, или вообще не помнят откуда они родом. Слишком маленькими попали в рабство.

– Да, мне Лима рассказывала. Нужно решить этот вопрос. Дети не могут жить в рабстве. Это просто ужас.

– А что ты предлагаешь?

– Нужно построить дома, где о них бы заботились, учили. Чтобы у них появилась возможность выбрать себе профессию. А то так получается, что быть наложницей это единственный выбор. И нужно отметить рабство.

– Это слишком кардинальное решение. Гаремы распустим. А отмена рабства? Думаешь это так просто?

– Ты так и хочешь жить с кучей рабынь и выбирать себе на ночь одну из них?

– Я – нет. У меня есть ты. Но другие знатные люди, которые имеют не малое влияние в Мирвенте, категорически против отмены рабства.

– Еще бы! Извращенцы. А они хоть представляют какого бедным женщинам живется. Сидеть и ждать, когда господин удостоит ласки. Знать, что он в эту минуту с другой? И даже слово против не могут сказать.

– Не преувеличивай! Какие они бедные? У них еда, украшение, одежда. Они не побираются по улицам. Не просят милостыню.

– Они просто не знают другой жизни. У ваших женщин совсем нет прав, одни обязанности.

– Давай не будем ссориться. Я пытаюсь всё решить мирным путём. Но боюсь, будет война. Только уже гражданская.

– Война? – киваю.

– Мне пора.

– А я? Мне снова нельзя выходить?

– Да.

– Чем мне заняться?

– В моем кабинете есть библиотека. Почитай. Я постараюсь освободиться пораньше, и мы покатаемся на грифонах.

Вошел в зал заседаний. Амир, мой верный визирь уже был здесь.

– Все собрались и ожидают Вашего приглашения, император.

– Хорошо. Есть какие-то новости?

– До меня дошли слухи, что вельможи готовят заговор и собирают войско. Решили объединиться с Аидом.

– Имена зачинщиков известны?

– Пока нет.

– Найди их, Амир. И всех предателей казнить. Имущество забрать.

Двадцать вельмож входят в зал, смотрят со злостью. Амир зачитывает приказ о том, что по всей империи нужно распустить гарем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Теперь империей правит не кайзер, – слышу перешёптывания Даата, – а какая-то наложница.

Соскочив с дивана, подхожу к нему.

– Повтори эти слова мне в лицо, Даат.

– Господин, я… – его рыбьи глазки бегают, ища поддержки среди других вельмож.

– Я – император! И я принимаю решение. Не ты ли тот, кто решил пойти против господина?

– Нет, я бы никогда! – на его виске появляется испарина.

– Ты врешь! Трусливый змей. К Аиду решил переметнуться? Знаешь, что бывает с предателями?

Он падает передо мной на колени.

– Пощадите, император! Но я высказал мнение всех присутствующих здесь.

Остальные начинают лить в уши мед, что они преданы мне, что без моей воли даже лист с дерева не упадет.

Я выхватываю меч и казню предателя. В зале воцарятся звенящая тишина.

– Есть еще те, кто считает императора мягким и всепрощающим?

Все начинают клясться, что никогда так не думали.

– Учтите. Такая же участь ждет каждого, кто пойдет против меня и переметнется к Аиду. Все свободны.

– Не слишком ли жёстко, император? И зачем было мараться самому? Есть же палачи.

– Я никогда не прятался за спиной своих подданных. Ты знаешь, что я всегда летел впереди своего войска. И громил противника стоя плечом к плечу со своими солдатами. Что по Даату? Все его земли, имущество переходит империи. Позаботься о семье и его детях.

– А с рабынями как быть? Его гарем насчитывает более пятисот сервус.

– Выдели денежное довольствие.

В зал входит Асхат.

– Император, вас хочет видеть Армина-вентус-Амон.

– Здравствуй, сынок, – мама подошла и поцеловала меня в щеку. – Прошу, поужинай со мной, – жестом пригласила к столу.

– Я поужинаю с Аишей. Она меня ждет, – лицо Армины скривилось.

– А я? Разве я тебя не жду?

– Давай, мама, оставим никому не нужные расшаркивания. Что ты хотела?

– Я слышала про Даата.

– Как быстро распространяются слухи.

– От меня не может быть секретов. Это ужасно, что он посмел пойти против тебя. Готовил заговор вместе с этим грязным сыном той девки, Аидом, – глаза Армины кровожадно блеснули.

Столько лет прошло, уже давно нет отца в живых, а она все еще ненавидит фаворитку Амона, которую он так любил. Больше, чем её.

И тут Аиша права. Наложница может показать себя покорной, смирившейся с положением рабыни, а в душе люто ненавидеть соперницу. Травить, убивать, строить интриги, выгонять из дворца, стараться быть первой для своего господина.

– Он получил по заслугам.

– Да, но сколько таких найдётся? Воины не успевают отдохнуть между походами. Ты же не хочешь, чтобы они еще тратили силы на погашение восстания?

Твое решение распустить гарем – необдуманное! Какой же ты император без гарема? Куда должны пойти бедные девушки? Ты купил рабынь и несешь за них ответственность.

– Асхат уже пристроил третью часть. Многих берут в жены, кого-то в прислуги.

– Кому они нужны? В то время как большинство людей голодают, не знают как прокормить себя. Зачем им лишний рот? Тем более их готовили быть сервус, они не могут выполнять тяжелый труд. И я, как твоя мать, должна тебе это сказать. Ты ослеп, слишком увлекся фавориткой. Забыл про Джамилю. А она мать твоего наследника! Эта землянка превыше всего и всех. Даже матери. Ты слишком много позволяешь ей.

– Я не желаю об этом говорить! – хотел встать, но мама поймала меня за руку.

– Ты должен показать ей, кто главный в ваших отношениях. Кто из вас двоих мужчина.

– А есть сомнения?

– Ни у меня. У других.

Идя по длинному коридору, призадумался. Правда ли я слишком многое позволяю Аише? Отдал ли ей главенствующую роль в наших отношениях? Да и да. Одно ее слово, и я распускаю гарем, меняю привычный уклад жизни.