Прохоровка. Без грифа секретности - Лев Николаевич Лопуховский

поставленной задаче».

По неполным данным, от огня своих танков подразделения полка имеют потери: 25 человек убито, 37 ранено.

Потери личного состава подразделений полка — в основном по 3 и 5 ср — главным образом получились по вине 99 танковой бригады, командование которой не уяснило себе обстановки, не предупредило о предстоящем наступлении меня, командование бригады пошло в наступление по нашим подразделениям 285 сп. В результате чего расстреляли бойцов и <…> подорвали свои танки на наших минных полях.

Докладывая Вам об этом, прошу Вашего распоряжения принять строгие меры к лицам, допустившим преступную беспечность, повлекшую за собой расстрел и подавление гусеницами бойцов наших подразделений, а также подрыв своих танков на наших минных полях»{122}.

Документ говорит о многом и, собственно, не требует дополнительного комментария.

В 2.30 9.07.43 г. командир 2-го тк доложил, что корпус в течение дня вел бои с частями тд «Райх» и к исходу дня закрепился в районе — свх. Комсомолец, восточнее Тетеревино, выс. 258.2. Потери: сгорело Т-34 — 12, «Черчилль» — 2. Подбито Т-34 — 14, Т-70 — 3, «Черчилль» — 1. На ходу: Т-34 — 57, Т-70 — 58, «Черчилль» — 11{123}.

В контрударе в направлении Кр. Поляна 6-я гв. армия участвовала частью сил при поддержке 6-го тк 1-й ТА. Артиллерийская и авиационная подготовка началась с 10 часов. Однако перешедшие в наступление части были остановлены сильными ударами авиации, огнем артиллерии и танков противника. Чтобы избежать ненужных потерь, командующий фронтом приказал закрепиться на достигнутом рубеже. Затем в связи с большими потерями от авиации и артиллерийского огня противника командир 6-го тк дал распоряжение отойти за р. Пена и там окопаться. К исходу дня части корпуса были оттеснены на 5–6 км, но продолжали удерживать за собой высоту 260.0 с рощами, прилегающими к ней с запада и востока. 31-й тк в течение дня также отбивал атаки противника, но к исходу дня был вынужден отойти к Кочетовке.

По словам командующего 40-й армией К.С. Москаленко, Н.Ф. Ватутин в ходе контрудара 8 июля разрешил ему заменить наступление демонстративными действиями. После 30-минутной артподготовки 161-я и 71-я гв. сд в течение дня лишь демонстрировали наступление в направлении Герцовки{124}. Можно верить или не верить словам К.С. Москаленко, но о подобном указании Ватутина уже 12 июля вспоминал и М.Е. Катуков.

Из сводки 2-го тк СС за 8 июля:

«В течение всего дня дивизия «ДР» вела напряженный оборонительный бой на рубеже Лучки — Тетеревино против новых и новых волн, накатывающих с востока, северо-востока и севера. Все атаки отражались до сих пор при тяжелых потерях противника в танках. Танковые ударные группы дивизий «ДР» и «АГ», занявшие после ожесточенного боя Веселый (2 км северо-западнее Мал. Маячки. — Л.Л.) и высоты в 3-х км севернее, <…> были вынуждены отойти назад».

«С 5 по 7 июля включительно подбито и уничтожено танков частями тд «АГ» — 123, тд «ДР» — 29, тд «МГ» — 31, всего 183 танка. Взято в плен 2192 чел. <… > По уточненным данным, 2-й тк СС в течение 8 июля уничтожил 121 танк. Входе боев дивизии корпуса потеряли 17танков, около 100 танков нуждаются в ремонте. В строю осталось 283 танка и штурмового орудия»{125}.

Довольно редкий случай, когда Штадлер сообщает о потерях, под которыми немцы подразумевают только безвозвратные — 17 танков за четыре дня операции. В ежедневных донесениях соединений указывается лишь число боеготовых танков и штурмовых орудий. Это не позволяет оценить результаты боя с достаточной степенью достоверности. Тем более что донесения от соединений, особенно в начале операции, поступали нерегулярно и на разное время. Например, от тд «АГ» донесений за 6 и 7 июля в архиве не имеется. Поэтому состав 2-го тк СС на утро 8 июля можно определить лишь ориентировочно.

Согласно архивным документам, из примерно 306 танков и штурмовых орудий{126}, имевшихся на утро в составе корпуса, к 18.50 (20.50) 8 июля в строю осталось 224 танка и 54 штурмовых орудия, всего 278{127}. Но реальная убыль в бронетехнике значительно превышала образовавшуюся разницу (порядка 30 боевых машин), так как потери за день были компенсированы за счет восстановленных танков из числа подбитых в предыдущие дни операции (количество штурмовых орудий даже увеличилось на 14–15 штук). Это можно проследить хотя бы на примере тд «ДР», в которой на утро 8 июля насчитывалось 95 танков, в том числе: 43 Т-III, 25 T-IV, 6 «тигров», 7 командирских, 14 Т-34 и 7 штурмовых орудий, всего 102. К исходу 8 июля в строю осталось 64 танка, в том числе: 31 Т-III, 14 T-IV, один «тигр», 7 командирских, 12 Т-34 и 21 штурмовое орудие, всего 85. В тд «МГ» было выведено из строя не менее 11 танков{128}. Таким образом, реальные потери только двух дивизий противника составили не менее 42 танков. Но все они, в отличие от наших боевых машин, остались на территории, захваченной врагом, и были эвакуированы в ближайший тыл для последующего ремонта. За счет непрерывного пополнения танкового парка дивизий отремонтированными машинами противнику удавалось поддерживать боеспособность на приемлемом для дальнейшего наступления уровне.

Наши потери за 8 июля, согласно справке начальника штаба БТ и MB фронта полковника Маряхина, составили (без учета 1-й. ТА): танков различных типов — 160, САУ — 25. 1-я танковая армия в этот день потеряла 1485 солдат и офицеров, в том числе убитыми — 334, пропавшими без вести — 473, а также 145 танков Т-34 (90 сгорело) и 13 Т-70 (сгорело 10){129}.

Таким образом, за один день 8 июля наши войска потеряли 343 танка и САУ, в том числе 10-й тк — один танк Т-34 и одну СУ-122, а 5-й гв. тк — 54 Т-34 и 23 Т-70. И дело здесь отнюдь не в искусстве их командиров. Пытаясь оправдаться, командир 10-го тк при переговорах по телеграфу в 1.35 9 июля с Ватутиным доложил, что к 13,00 части были готовы к наступлению. Бурков четыре раза посылал представителей во 2-й тк, который опаздывал, чтобы договориться о взаимодействии, но безрезультатно. Противник упредил в переходе к активным действиям силами до 100 танков, нанес удары авиацией. Бурков решил воздержаться от атаки, чтобы не нести напрасных потерь.

Командующий фронтом отчитал генерала В.Г. Буркова: «В течение 8 июля Вы допустили непростительную, грубейшую ошибку, проявили