Химия чувств. Тинктура доктора Джекила - Бет Фантаски

— Тристен, что ты наделал? — прогремел он; от его горячего мерзостного дыхания мне стало дурно. Он снова принялся трясти меня, сжимая горло, и едва не задыхался. — ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ, ТВОЮ МАТЬ?

— Ты знаешь, что я сделал. — Я жадно глотнул воздуха, — Я и тебе бы мог помочь, папа.

— Твоего отца НЕТ, — рявкнул он. — Ему уже не поможешь! Я ВМЕСТО НЕГО!

— Не верю, — сказал я, глядя ему прямо в глаза, ища в них хоть что-то, что могло остаться от папы, хоть малейший намек на то, что он еще где-то есть. Пусть и задавленный схватившей меня тварью. — Я могу тебе помочь! Я нашел способ!

Позже, когда все уже уляжется, я не раз еще задумаюсь о том, что, наверное, в этот момент я как-то все же достучался до отца, и это спасло мне жизнь, потому что зверь на долю секунды заколебался, немного отодвинул лезвие от шеи, даже взгляд его стал мягче.

А потом, громко зарычав, он размахнулся и резанул ножом по щеке. На белоснежный холодильник брызнули капли крови, я зажал рану рукой. Он меня выпустил, и я чуть не упал, сильно ударившись рукой об острый край стола — кости хрустнули, я рухнул на колени, забыв о порезе и вцепившись в переломанную руку.

Как он мог?.. Так со мной?..

Я поднял взгляд на него, вглядываясь в такое знакомое и в то же время такое чужое лицо — после того, что он со мной сделал, я чувствовал себя преданным, все еще наивно думая: мы же родственники.

Но мы конечно же не были родственниками. Нависший надо мной монстр не был моим отцом. А во мне больше не жил зверь, которого он считал своим сыном. Своим наследником.

Я убил его дитя.

—Где раствор? — прорычал он, гневно глядя на меня сверху вниз. — Выпей его снова! Исправь то, что ты наделал!

— Больше раствора нет,— соврал я.

— Сделай!

Я покачал головой:

— Нет. Ни за что.

Нож так и остался у него в руке, он замахнулся, но ударил кулаком, а не лезвием, и моя голова резко дернулась в сторону.

Это почему-то стало последней каплей. Большего я не мог вынести.

— Ты убил мою мать, и я тебя прирежу, — рычал я, пытаясь встать на ноги. Но боль в сломанном запястье снова пронзила меня, так что я повалился на пол от его пинка.

— Ты сам захочешь выпить снадобье, — сказал он, внезапно улыбнувшись: это была улыбка победителя. — Ты Хайд, и ты будешь скучать по своему зверю.

— Нет. Не буду.

— Будешь, Тристен, — пообещал он уже серьезно. — Жаль, что мне не удалось поводить тебя за нос чуть дольше. Жаль, что ты не успел испытать того кайфа, который чувствуешь, когда невинное, доверчивое существо умирает прямо у тебя в руках. Тристен, ты же чуть не убил ее. Ту девушку, которую ты любишь, точно так же, как я прирезал твою мать.

Несмотря на то что я это уже знал, от его признания меня чуть не вырвало — такое глубокое удовлетворение слышалось в голосе монстра. К горлу действительно подкатило. Я и вправду жил с убийцей моей мамы.

— Нет...

— Да, Тристен, да, — подтвердил он. — И если бы ты испытал это наслаждение хоть однажды, вкусил бы ни с чем не сравнимое удовольствие, которое испытываешь, лишая жизни свою любовницу, ты бы охотно пошел за мной. — Он сердито посмотрел на меня, вытер рукавом слюну с губ и бороды. — Ты еще пойдешь за мной... сынок.

Нет. Я не такой. Я доказал это, когда мы были с Джилл вместе. Я остановил зверя и остановился сам.

— Ни за что, — настойчиво повторил я, в кухне как-то потемнело. По лицу текла кровь, я попытался встать, готовясь к борьбе, в запястье снова хрустнули кости. — Я не...

— Тристен, я дам тебе время прийти в себя, потому что возлагал на тебя большие надежды, — сказал он. — Ты лучший, из нашего рода, и я пока не готов списать тебя со счетов. Пока.

— Ни за что! — поклялся я в последний раз, а вокруг тем временем стало совсем темно. — Я скорее умру, чем выпью!

— Выпьешь, — сказал он, смеясь. — Причем по собственному желанию.

Я покачнулся, стоя на коленях, теряя равновесие:

— А если не выпью?

Он перестал смеяться, его угрозу я услышал как будто издалека и сразу же потерял сознание.

— Я прикончу то, что породил.

Глава 50

Джилл

— Джилл, я тебя спрашиваю, что мне с этим делать. — Бекка слегка толкнула меня локтем, показывая на мензурку. — Ты сегодня какая-то растерянная.

С усилием я оторвала взгляд от пустой парты Тристена и попыталась вспомнить, чем мы там с Беккой занимались.

— Вылей в другую мензурку, — сказала я. Все эти мелочи меня ничуть не волновали.

Не сдержавшись, я снова посмотрела на стол Тристена. Где он? Очевидно, что-то случилось...

— Джилл, может, повернешься и поможешь мне? — раздраженно попросила Бекка. — Тристена сегодня нет, успокойся. Отвлекись. Я тут одна все делаю, и это несправедливо!

— Извини, — сказала я рассеянно и даже не пошевелилась, чтобы ей помочь. Я упрямо смотрела на пустое место, где по идее должен стоять Тристен, и прокручивала в голове всякие страшные варианты. Например, Тристен просыпается от кошмара и понимает, что зверь все там же, идет в ванную, берет лезвие, подносит к запястью... Я не могла остановить в своем воображении эти кровавые картины...

Но реальность совсем выбила меня из колен: класс ахнул, а Бекка воскликнула:

— О боже! Что с ним случилось?

Глава 51

Джилл

Тристен шел к своему столу в тишине, которая казалась громче бурных оваций. Мы все были в шоке, но он шагал хладнокровно, словно не замечая того, как все уставились на него.

В том числе и я — я с ужасом смотрела на глубокую рану у него на щеке и на запястье, туго перевязанное разорванной майкой. Но, несмотря на это, рука висела криво, точно какой-то безумный айболит отрезал ее и поленился пришить как следует.

— Да, ему давно уже пора огрести, — тихонько буркнул Флик, нарушая тишину. — Надеюсь, и у него сезон испорчен.

— Заткнись, — бросила я.

Флик вспыхнул — его, похоже, больше удивила моя резкость, чем ранения Тристена. Он открыл рот, чтобы ответить, а я продолжала пристально смотреть на него, впервые в жизни не принимая в расчет, что он самый крутой парень во всей школе. И Тодд закрыл рот, а я вдруг поняла, что зря терпела его насмешки все эти годы — получается, я одним взглядом могу его заткнуть. Столько времени наблюдая, как Дарси Грей манипулирует Тоддом, точно куклой, которой он, несомненно, и был, я только сейчас поняла, что могу делать то же самое.

Но, к сожалению, и Дарси надо было вставить слово.

— Я же говорила, что он склонен к насилию, — напомнила она мне, и это прозвучало так, будто на Тристена ей вообще плевать. Он для нее был не важнее, чем поломанная горелка на лабораторном столе. — Предупреждала я тебя, Джилл.

Я и на Дарен посмотрела так же свирепо, думая, что она себе просто не представляет, что случилось с Тристеном. Она же ничего не знала — а вдруг он просто в аварию попал? Но Дарси считала, что знает все, и была уверена, что в данном случае она тоже права. Меня от этого просто выворачивало, как и от того, что она действительно не ошибалась, выворачивало и от себя самой, потому что, я хоть и рявкнула на Тодда, спорить с Дарси не смогла.

Я повернулась к Тристену: он сел на свое место, скривившись от боли, когда его запястье легло на стол.

Наверняка это сделал отец. Глядя на темный порез на лице, я была абсолютно уверена в этом. Разумеется, вернувшись домой, Тристен попытался и излечить и его. Но что-то пошло не так. Как же я раньше не догадалась? Я была слишком занята своими новыми ощущениями...

— Достаточно, — сказал мистер Мессершмидт, направившись к Тристену. — Хватит таращиться на него, продолжаем работу.

Я послушно повернулась к своему столу, но то и дело оборачивалась назад — учитель беседовал с Тристеном.

О чем они говорили? Что же мог сказать мистер Мессершмидт, что вызвало у Тристена Хайда такой интерес?

— Эй, Джилл! — Это Бекка похлопала меня по плечу. — За этот опыт оценки будут ставить, помнишь?

В кои-то веки мне было все равно. Меня не интересовала ни собственная оценка, ни подруги. Я следила за происходящей в конце кабинета беседой.

Я смотрела на Тристена и гадала: почему он не смотрит на меня?

Глава 52

Тристен

Меньше всего мне хотелось выслушивать лекцию от химика. Достаточно было того, что одноклассники так таращились. И без них паршиво.

Но он вперевалочку направлялся ко мне с озабоченным выражением на обрюзгшем лице.

— Тристен, — сказал он, и я удивился тому, что он обратился ко мне по имени. Он начал учить меня год назад и называл исключительно «мистером Хайдом». Похоже, обращался с сарказмом, но выходило, наоборот, очень уж почтительно. — Что произошло? — спросил он. — Снова подрался?