Возвращение Дестри - Макс Брэнд

Между тем его супруга, для которой такие монологи, видимо, были не в диковинку, только равнодушно пожала плечами.

— Принеси-ка лучше дров, — велела она, — или если самому неохота, так пошли Вилли.

— Вилли, постреленок, слышишь, что мать сказала? — выполнил указания хозяин. — Что стоишь раскрыв рот?

— Только, чур, не рассказывай о Дестри! — умоляюще попросил мальчишка. — Я мигом!

Как только за Вилли с грохотом захлопнулась дверь, Гарри лениво поинтересовался:

— А вы, наверное, близкий приятель Дестри?

— Ближе не бывает! — убежденно заявил папашка. — Он да я, мы с ним чисто родные братья!

— Да уж, лентяй вору всегда брат родной! — пробурчала его супруга не оборачиваясь. Она хлопотала у очага.

Муженек поднял голову, бросил на нее уничтожающий взгляд и продолжил как ни в чем не бывало:

— Дестри и я, мы всю жизнь любили друг друга, как родные.

— Это интересно. А я вот слышал, что у него не так уж много друзей.

— Так оно и есть! Да и на что они ему? Одно беспокойство. Дестри не тот человек, который дарит свою дружбу направо и налево! Он не из таких. Нет, приятель, уж если Дестри кого полюбит, это на всю жизнь! Вот возьмите хоть меня!

— Странно! — задумчиво протянул Гарри.

— А по-моему, если хотите знать, — проворчала женщина, по-прежнему не оборачиваясь, — так мне сдается, он этого самого Дестри отродясь не видел!

Папашка рассмеялся саркастическим смехом.

— Нет, вы только послушайте! Хочешь сказать, что я вот так сижу себе и выдумываю разные истории вроде как сам видел, что Дестри сделал или что сказал! Вот, значит, как? Да ты, никак, меня за обманщика принимаешь, ну-ка, признавайся!

— А ты как думал? — хмыкнула она. — Уж этого ты мне никак не запретишь!

Папашка выбрался из-за стола.

— Женщина! — угрожающе произнес он. — Если уж ты стыда не боишься, смотри, отведаешь моего кулака!

— Твоего кулака?! — отозвалась она. — Твоего кулака?!

Эти слова, да еще, может быть, что-то, известное только ей, заставило супругу папашки согнуться чуть ли не пополам от бурного хохота. Она долго не могла успокоиться, смех то и дело душил ее, даже когда хозяин снова заговорил. Вначале он растерянно заморгал, глядя на Дестри, потом сокрушенно покачал головой, ткнув пальцем назад, туда, где его дражайшая половина все еще содрогалась в приступе неудержимого веселья.

— Да вы не беспокойтесь! — пробормотал Гарри. — Всегда приятно перекинуться парой слов. Так, говорите, хорошо его знаете? Ну и каков он с виду, этот Дестри?

— Он-то? Ну, как вам сказать? Высокий, может, дюйма на три-четыре выше вас. И в плечах пошире. Фунтов этак на тридцать вас тяжелее. Да только не это главное, приятель.

— Неужели?

— Да, я всегда это говорил! Не рост и не широкие плечи делают человека, если хотите знать! Вы на него поначалу, может, и внимания не обратите — сидит себе человек и сидит, а вот только встанет да пройдется, ну, тогда другое дело!

— И что же?

— Вот хотя бы вам когда-нибудь приходилось видеть кошку, когда она дремлет у огня?

— Конечно, и не раз.

— Ведь ничего особенного на первый взгляд — кошка, она и есть кошка. Так?

— Да нет, я бы не сказал. Конечно, если кошка тощая и все такое…

— Но вот наконец она открывает глаза и смотрит на вас — а глаза-то горят зеленым огнем! Потом подходит к столу, выгибает спину и начинает точить когти об ножку стула — вот тогда она совсем другая, согласны?

— Похоже, я понял, что вы хотите сказать.

— И вот в этот момент вы рады, что она не с лошадь ростом, эта самая зверюга.

— М-да, мне такое тоже приходило в голову, особенно когда я видел, как кошка выбирается ночью из дому, чтобы вдоволь поохотиться. Даже как-то раз представил, что я — мышь. Вот страху-то было! Мне даже показалось, что я почувствовал, как это страшилище вытянуло лапу и запустило мне в спину когти, острые, словно ножи!

— Ну, значит, не вам объяснять, что чувствуешь, когда он рядом! Даже те, кто никогда не знал страха, крутые парни, которые шагу не сделают без своей винтовки и под подушкой держат нож, и те прячут глаза, сидят тихонько каждый в своем углу и молятся, чтобы пронесло! А уж стоит ему встать да пройтись, так сразу видно, каков он!

— Ну?! — недоверчиво вытаращив глаза, протянул Дестри.

— Чтоб мне пропасть! Мигнуть не успеете, а он уж разнесет любому голову, словно гнилую тыкву!

— Да что вы говорите?!

— Что я говорю?! Что видел! Дикий зверь, а не человек!

— О Господи! — фыркнула его жена. — И так весь день!

Паренек, который стоял, крепко прижав к груди полную охапку дров, и слушал затаив дыхание, сгорая от любопытства, что же будет дальше, вдруг покосился на окно и воскликнул:

— Эй, взгляните! Что это за странный свет такой над рекой Камбер? И ведь это уже не в первый раз, правда, па?

— Что за свет? Ах это! Так это просто солнце перед закатом отражается от скалы, — махнул рукой отец семейства. — Не помню точно, — продолжил он, — как я увидел Дестри в первый раз…

— Не иначе как во сне, — прокомментировала жена.

Внезапно лицо унылого человечка вспыхнуло от гнева. Он сжал кулаки, приподнялся, но тут же снова опустился на стул. Раздражение его понемногу утихло.

— Вот и поговори с этой женщиной! — буркнул он. — Язык будто помело!

— Но держу пари, не может же этот самый Дестри быть так опасен, как вы говорите! — Гарри с наигранным испугом уставился на папашку.

— Ах вы не думаете?! Он не думает! — патетически воскликнул тот. — А мне вот сдается, Дестри будет даже покруче, чем Малыш Билли и Дикий Билл, так-то я вам скажу!

— А я уверен, они оба ему и в подметки не годятся! — с жаром возразил мальчишка. Его чумазое личико сияло от возбуждения.

— Ну, — недоверчиво протянул Гарри, — говорят, Малыш Билли порешил двадцать одного человека, а Дикий Билл — так вообще больше пятидесяти.

— Точно, приятель, так что же вы хотите от Дестри? Ну, конечно, он не может все это проделывать открыто. Нет, конечно! Вот и бывает, что так незаметно подойдет сзади и говорит: «Эй, приятель, а не пойти ли нам прогуляться? Потолковать нужно!» А у того и язык присыхает к небу. И вот выходят они, спускаются вместе к реке, а возвращается обратно только он один. Да, сэр! Вот как бывает!

— Убийство?! — По лицу Дестри было ясно, что он просто в ужасе.

— Убийство? Кто говорит об убийстве? С какой стати ему марать руки? Может, кому-то это и по душе, но только не Дестри. А уж если и случится такое, так, будьте уверены, он все сделает шито-крыто, так, что и комар носа не подточит! Цап-царап, и нет мышонка! Вот такой он человек. Уж мне ли его не знать? Ведь мы с ним словно родные братья!