Кто стрелял в урода? - Андрей Анисимов

– Ты очень любезен…

Беньковский поднял голову. Светлана в пальто стояла на пороге. На ее глазах блестели слезы.

– Извини ради Бога, это очень неприятный звонок. У меня возможны проблемы. – Он подошел к любовнице и, виновато глядя на нее правым глазом, погладил по голове: – Не надо уходить. Мне одному будет плохо.

– Случайно, супругу мента, с которым мы завтра ужинаем, зовут не Надя? – Зло выпалила Светлана.

– Может быть… А почему ты спрашиваешь?

– Да так, из праздного любопытства. – Сквозь слезы усмехнулась женщина и, оттолкнув любовника, выбежала из квартиры. Беньковский поспешил в кабинет, выдвинул ящик стола. Большой белый конверт лежал на прежнем месте. Но один листок из конверта торчал. – Как я прокололся! – Вздохнул огорченный сердцеед. Обычно ящики своего стола он запирал, а тут поленился. Причем, поленился дважды. Если в прошлый раз пропали бумаги, которые он рассчитывал восстановить, то сегодняшняя оплошность могла стоить ему больших денег.

* * *

– Ты ничего не путаешь? – Ерожин встал и, не дожидаясь ответа, подошел к окну. Ему не хотелось, чтобы Волков заметил реакцию шефа.

– Нет, Петр Григорьевич. Не путаю. Он так и сказал – я ждал не Вас, а подполковника Ерожина.

– Странный тип. – Задумчиво проговорил Ерожин, глядя на серое осеннее небо.

– Тип омерзительный. – Поддержал начальника Тимофей: – У меня после встречи с ним всегда желание с мылом руки помыть…

Ерожин пропустил это замечание мимо ушей:

– Придется гражданина Беньковского вызвать, раз он так добивается встречи. Теперь выкладывай, кто такой этот Барри?

– Громила. С мозгами неважно, с мускулами ажур…

Вернувшись с Чистых прудов, Ерожин не успел дойти до кабинета, Волков перехватил его еще в коридоре. Тимофею не терпелось доложить о своем посещении квартиры Натальи Соболевой. Они сидели уже пол часа вдвоем, а Волков только успел пересказать беседу с Беньковским. Ерожин требовал дословного воспроизведения разговора с Андроном Михайловичем. И лишь вникнув в каждое слово Беньковского, перешел к Туганову.

– Сука он, а не друг. Я из за него, блядь, пять лет нищим ходил. Только что помои не хавал. Хорошо, чужие люди помогли… – Выпалил Тимофей.

– Ты чего лаешься? – Ерожин отвернулся от окна и с удивлением уставился на подчиненного. – Он знал, что Волков терпеть не мог жаргона и матерщины.

– Это не я, это Барри так о Хромове отозвался. – Улыбнулся Тимофей и начал излагать историю Туганова:

– В начале девяностых три друга решили открыть свое дело. Имена друзей назвать?

– Не надо, я сам назову. Хромов, Некрасов и Туганов. Чеши дальше.

Волков утвердительно кивнул и продолжил:

– Чтобы собрать начальный капитал, друзья взяли в аренду старенькие легковушки и занялись извозом. Мужики шоферили по двенадцати часов в сутки и порядком выдохлись. Но, по словам Барри, «мешок капусты наквасили».

– И наш убиенный Арнольд Хромов отнес этот мешок в МММ.

– Почти. – Порадовался Тимофей догадливости шефа: – Он отнес свои и Туганова. Некрасов в этих играх участвовать не захотел.

– Умница… Не зря Михеев его в кулаки записал. – Припомнил подполковник нарисованный Глебом портрет владельца тренажерного зала.

– Похоже, что так. – Согласился Волков: – Хромов купил на их общие деньги акции пирамиды и решил поиграть на повышение в течение трех месяцев. Понимал, что дольше рисковать опасно. Туганов мужик нервный. Хромов, чтобы Барри его не дергал, отправил школьного друга на эти три месяца в Ялту.

– Дальше понятно. Пирамида лопнула. Хромов успел бабки забрать, а Туганову навесил лапшу на уши. – Догадался подполковник: – Только я не понимаю, как он потом, уже купив фирму, от Барри отмазался?

– Поясняю. Барри с горя связался со старыми дружками и, через две недели, ограбил с ними обменный пункт. Всех взяли. Барри три года отсидел. Вышел, узнал, что у Хромова бизнес. Пришел к нему. Мол, откуда бабки? А Хромов из сейфа справку о крупном выигрыше в лотерею.

– Ловко… – Восхитился Ерожин: – Так ничего и не дал?

– Подкинул школьному другу на харчишки, пояснил, что больше не может – мол, деньга в обороте. Барри плюнул, обматерил Хромова и больше к нему не обращался.

– С Некрасова и подавно не получишь. Он жмот.

– Барри и не пытался… – Закончил докладывать майор. Но Ерожина интересовали детали:

– А с Беньковским как он познакомился?

– Подвез его на дачу, по дороге пожаловался на жизнь Рассказал, как потерял бабки. Добрый клиент принял участие в судьбе Туганова и стал другом семьи.

Подполковник плотоядно потер руки:

– Урода не проведешь. Он сразу смекнул, откуда взялся лотерейный выигрыш и начал копать. Сумма большая, поэтому найти человека из МММ, который бы запомнил Хромова, шанс был. Этим человеком и оказалась дама из Скарятинского переулка. Беньковский дал ей за информацию тысячу рублей и оставил о себе очень приятное впечатление…

– Все сходится. Беньковский обыкновенный шантажист.

– Ну, уж обыкновенным я бы его называть поостерегся… – Возразил подполковник.

– Пусть не обыкновенный, но смерть Хромова на него не спишешь.

– Не будем спешить с выводами, Тимофей. Остается один вопрос. Откуда проведал господин Пригожев о нашей бухгалтерше пенсионерше? Не думаю, что адрес любительницы бродячих животных ему Беньковский подбросил…

Волков ударил себя по лбу:

– Совсем забыл, Петр Григорьевич, из Ростова пришел факс. Лилия Ивановна Хромова приходится Павлу Захаровичу Пригожеву родной племянницей. В Ростов они прилетели вместе. Коллеги из горотдела взяли родственничков под наблюдение.

– Уже теплее. – Потер руки Ерожин.

– Глеб Михеев, работая на Хромова, отметил, в какой панике находился бизнесмен. – Припомнил майор: – По всему выходит, Хромов застрелился от страха перед Барри Тугановым. Последние факты подтверждают самоубийство.

Ерожин отошел от окна, сел в кресло и, глядя отсутствующим взглядом на подчиненного, тихо сказал: – Нет, Тимофей. Арнольда Хромова убили.

* * *

В субботу утром Надя проснулась рано. Осторожно, чтобы не разбудить мужа, выскользнула из постели и побежала в ванную. После того, как вчера вечером Петр согласился на совместный ужин с ее новым приятелем, молодая супруга пребывала в прекрасном настроении. Улыбка не сходила с ее лица. Напряжение последних недель, когда Надю мучила вина за мысли о другом мужчине, исчезло раньше. Исчезло после возвращение из Самары. С первой ночи, что они с Ерожиным провели вместе. Платоническая влюбленность в странного косоглазого кавалера теперь ей самой казалась комичной. Она любит Петра и никто больше ей не нужен.

Стоя под душем, Надя продолжала улыбаться. И даже шампунь, попавший в глаза, улыбки погасить не мог. Укладывая свою короткую прическу, Надя представляла, как будет стараться Беньковский ее очаровать. «Интересно, явится он один, или с дамой. На его месте, я бы одна не пришла». – Не без ехидства, размышляла Ерожина. Если раньше она свое неожиданное увлечение, воспринимала трагично, то сейчас все превращалась в шутку. Предстоящее приключение немного щекотала нервы, и вызывало легкое приятное волнение.

Они договорились, что Беньковский позвонит в одиннадцать. До звонка оставалось два часа. Надя, мурлыкая себе поднос мотивчик из мюзикла «Моя прекрасная леди – я танцевать хочу», набросила халат и, в бигуди, прошла на кухню. Она решила соорудить красивый завтрак и к тому времени, как Петр проснется, торжественно накрыть стол в столовой. Супруги давно не завтракали вместе без спешки. Обычно Ерожин торопился на работу, глотал на кухне кофе с бутербродом, и убегал. Она и на кухне не могла посидеть рядом спокойно. Ванечка и Леночка просыпались рано, и молодая мама разрывалась между близняшками и мужем. Теперь, когда дети гостили у Алексея и Шуры, она вспомнила первые годы их совместной жизни. Эти воспоминания будили нежность к Петру и делали ее счастливой.

Надя не могла забыть первый день их совместной жизни. Перед ее глазами вновь и вновь возникало постаревшее серое лицо Петра. В обросшем щетиной мужике она тогда с трудом признала любимого. Она была сама виновата. В ее девичью жизнь вошла настоящая трагедия. Выяснилась, что она не родная дочь Аксеновых. Ерожин остановил преступление Фатимы, но чуть не потерял Надю. Она убежала из дому и никому не сказала куда. А убежала она к Ростоцким под Самару. Это Алексей, выслушав историю любви Нади и Петра, погнал ее к Ерожину. Она позвонила в его дверь и увидела старого заросшего щетиной мужика. «Здесь жил Петр Ерожин?» – Растерялась Надя. Потом пригляделась и узнала. Петр очень страдал без нее. С того дня они не расставались.

– Уже хлопочешь? – Услышала Надя и от неожиданности вздрогнула. Петр явился на кухню в трусах и успел некоторое время понаблюдать за женой не замеченный.

– Ты меня напугал. Так не честно. – Смутилась молодая хозяйка: – Прости, что в бигуди. Не успела причесаться. Надеялась, ты еще поспишь…