Смерть князьям и ханам - Рустам Максимов

Следом за нами на берег реки выехали и «литовские» дружинники, сразу же принявшиеся снимать панцири, кольчуги, и прочее защитное железо. Практически каждый воин имел при себе надувной кожаный мешок, чтобы обеспечить переправу своего оружия. Застучали топоры: несколько ратников принялись рубить пару деревьев, чтобы связав их, перевезти на импровизированном плоту наиболее тяжёлую амуницию. Наконец-то нашлось применение и трофейной бандитской лодке, которая столь долго каталась на броне «триста четвёртой» машины.

— Шварц и Ком, сплавайте-ка на тот берег, и посмотрите, проходима ли для БТРов та поляна, — опустив бинокль, приказал наш командир. — Если, вдруг, сдуру застрянем на какой-нибудь пожне, то это будет полный (цензура)… Володимир, чуть подождём с переправой, пока мои бойцы не дадут отмашку.

Сотник кивнул, соглашаясь со словами майора. Капитаны Коваль и Вонг легко подхватили пластиковое плавсредство, спустили лодочку на воду, и шустро погребли к противоположному берегу. Тем временем, остальные офицеры, деловито перебрасываясь малопонятными для местных терминами, изготавливали бронетранспортёры к форсированию реки. Сотник Владимир и его конники то и дело кидали на спецназовцев любопытные взгляды, но ни с какими с вопросами не лезли. Я пристроился за башней «триста первого» БТРа, наблюдая в бинокль за противоположным берегом, готовый, если что, поддержать Володю и Юру из «калашникова». Вообще, потенциальный супостат имел все шансы схлопотать более крупных неприятностей из башенных ПКТ и КПВТ: на месте наводчика сидел лейтенант Скорохватов, ас пулемётного дела. Однако открывать огонь не понадобилось.

Благополучно достигнув противоположного берега, спецназовцы пристали к нему, и, пригибаясь, быстро чесанули через поляну. Минуту спустя офицеры оказались уже на опушке соснового леса, и на какое-то время исчезли из поля зрения среди стволов деревьев. Ещё пару-тройку минут спустя ожила рация нашего командира. Коваль доложил, что поляна без какого-нибудь подвоха, а вокруг всё чисто, нет ни единой души.

Первыми в воду вошли дружинники, и поплыли, держась за своих лошадей. Подождав, пока все ратники и их четвероногие средства передвижение достигнут противоположного берега, Стрельцов приказал нам переправляться. Мы подцепили на буксир плот, срубленный из пары берёзок, и он благополучно пересёк реку, не развалившись на полпути, несмотря на мои опасения по поводу хлипкости конструкции.

БТРы выползли на поляну, и, взревев моторами, покатили в сторону сосняка. Впереди нас скакал десяток конных лучников, посланных сотником в головной дозор. Остальные «литовские» ратники во главе с самим Владимиром пристроились колонной по двое следом за нами. Лошадям, похоже, не особо нравились едущие впереди ревущие и чадящие смрадным дымом восьмиколёсные чудовища, но им пришлось смириться с волей своих наездников.

У крайних сосен мы приняли на броню капитанов Вонга и Коваля, и медленно двинулись по указанному ими направлению. Десятка два дружинников рассыпались по флангам, выступая в роли боковых дозоров нашего конно-механизированного отряда. Затем сотник вдвое усилил авангард, отправив вперёд ещё один десяток. Эти воины получили приказ искать наиболее удобную дорогу для заморских бояр с их габаритными железными повозками. В целом ратники с поставленной задачей справились, хотя в паре мест нам всё же пришлось разворачиваться, и искать другой, более подходящий путь. Фланговые десятки прочёсывали сосняк в поисках затаившихся, прячущихся от татар местных жителей, но так никого и не нашли на протяжении пары километров. А затем сосновый лес закончился, и колонна вырулила на какую-то дорогу. Как пошутил Стрельцов — на автобан четырнадцатого века. Если верить словам княжеских сотников, эта дорога шла по опушке леса, местами сближаясь с рекой, местами удаляясь от берега на вполне приличное расстояние, в чём мы вскоре смогли сами убедиться. С противоположной стороны просёлка лес отодвигался метров на сто-двести, уступая место поросшим густой травой и кустарникам полянам и пустошам.

Сотник Владимир перестроил походный ордер своего отряда, выслав в головной дозор третий десяток конных лучников, а остальным двум отдал приказ двигаться впереди наших бронетранспортёров. Проехав по дороге в таком порядке, может быть, с километр, мы услышали прямо по курсу какой-то шум, а затем увидели группу вооруженных кто, чем крестьян, с бабами и детишками, сбившихся в кучу возле трёх повозок. Подле крестьян гарцевал один десяток «литовцев», то ли охраняя их, то ли собираясь напасть. Хотя, если бы дружинники хотели уничтожить ту группу, то просто перестреляли бы землепашцев из луков, и дело с концом. Тем более что у крестьян напрочь отсутствовали луки, самострелы, либо какое-то иное дистанционное оружие.

При виде наших машин пуще прежнего заревели напуганные дети, заголосили, завыли во весь голос бабы, а на лицах мужиков появилось тоскливое выражение полной обречённости и безысходности. Ну, да, в дополнение к татарам, да чужим дружинникам ещё и драконы пожаловали, с зелёными демонами на спинах. Здесь не помогут ни сжимаемые мозолистыми пальцами рогатины, ни топоры, ни деревянные вилы в руках баб. Капут, тьфу, ты, аминь, здравствуй, царствие небесное.

«Триста первый» БТР притормозил всего в десятке метров от кучки крестьян, вызвав дикую истерику у некоторых баб и детишек. Подозреваю, что большая часть народа просто разбежалась бы, кто куда, если бы не присутствие на месте действия конных ратников. А так мужики всё же удержали своих домочадцев от необдуманных поступков, понимая, что пешему от конных никак не убежать. Уж лучше помереть, стоя плечом к плечу, вдруг, и удастся прихватить с собой кого-нибудь из врагов.

Десятник сразу же принялся рассказывать нам и сотнику, как передовой дозор встретил группу бегущих от татар крестьян, а те приняли «литовцев» за ордынских союзников, и приготовились умирать в бою. Что же, вполне логично: русские князья постоянно ходили войной друг на друга, заручившись поддержкой степняков, вырубая мирное население на земле соседей, словно траву сорную. В такой ситуации любой ратник «чужого» князя для крестьянина первый враг и лиходей, и, зачастую, страшнее тех самых татар будет.

Поначалу мне показалось, что мы подоспели как раз вовремя, чтобы разрешить «зависшую» на дороге ситуацию. Однако нас ожидал сюрприз: готовые биться насмерть землепашцы не слушали ни сотника Владимира, ни майора Стрельцова. Крестьяне воспринимали всех нас, как врагов, и вовсе не собирались следовать советам и рекомендациям, куда и как ехать. Так и продолжали стоять всей толпой, запихнув в середину детей и баб, готовые драться, а на все наши вопросы отвечали туманно и уклончиво. Потратив минут пять на бесполезную болтовню, наш командир плюнул на это пустое занятие, и приказал сотнику двигать дальше. В самом деле, не разоружать же нам мужиков силой, и не тащить их повозки и домочадцев вперёд, на встречу с татарами. Пусть берут ноги в руки, и спасаются, как хотят.

Проехав ещё метров восемьсот, мы оказались на большой поляне, в центре которой вольготно расположился постоялый двор на пять строений. Пустой. Судя по всему, его хозяева и постояльцы заранее подались в бега, возможно, ещё этим утром, едва до них дошли известия о татарах. Либо, попрятались в окрестных лесах, надеясь отсидеться в укромных местах, куда степняки по незнанию своему вряд ли сунутся. Дружинники Владимира в скором темпе прочесали дом, все дворовые постройки, не найдя ни фуража, ни продовольствия. Это подтверждало версию, что сбежавшие хозяева сами вымели всё подчистую, оставив будущим грабителям в подарок лишь попискивающих мышей в опустевшем амбаре.

Пока «литовские» ратники проверяли строения, мы готовились провести воздушную разведку окружающей местности. Разогнав БТР по уже отработанной ранее схеме, подняли в воздух парапланериста — капитана Хабибуллина, вооружив того рацией, биноклем, и фотоаппаратом, на всякий случай. Едва поднявшись в небо, Ринат сразу же доложил, что видит впереди, километрах в пяти, деревеньку. Которую, судя по всему, в скором времени запалят снующие по её улочкам всадники. Точнее, уже начинают поджигать, пока что с крайних домов и сараев. По оценке капитана, всадников было не меньше сотни, а то и более. Дорога, по которой мы ехали, вела прямо к обнаруженной с воздуха деревне, следовательно, конно-механизированная колонна имела все шансы пересечься с грабителями и поджигателями, скорее всего, ордынского происхождения. По словам набравшего высоту Рината, дальше на юг уже полыхали пять-шесть деревень, хуторов, либо каких-то иных поселений.

Выслушав доклад воздушного разведчика, майор сразу же отдал тому приказ идти на посадку, не теряя ни одной минуты. В этот самый момент на дороге появился скачущий во весь опор всадник, в котором мы опознали одного из «литовцев», посланных в передовой дозор. Подлетев к нам, дружинник сообщил, что дозорные вошли в визуальный контакт с передовым отрядом Тохтамыша, тем самым, что хозяйничал в поджигаемой деревушке. По словам ратника, почти все мирные жители успели покинуть поселение, частью спрятавшись в лесу, а частью двинувшись в сторону реки Москвы. В домах остались лишь некоторое количество немощных стариков и старух, в силу возраста и состояния здоровья не страшившихся неизбежной смерти. По подсчётам командира передового дозора — десятника Михаила Рябого — авангард ордынцев состоял из пары сотен кованой рати, как и мы, имевшей при себе заводных лошадей. Важный момент — татары не подозревали о наличии на их пути какого-либо крупного русского отряда, и не обнаружили следящих за ними «литовцев». Это давало основание полагать, что воины князя Остея неплохо обучены маскировке и скрытному передвижению по лесной местности.