Смерть князьям и ханам - Рустам Максимов

Дальше ехали без встреч и приключений, до самого вечера, пока солнце не закатилось за горизонт. Заночевать остановились на берегу небольшого озера, на противоположном берегу которого смутно виднелись с полдюжины изб, и оттуда доносился тревожный собачий лай. Раскинув княжеский шатёр поближе к воде, вокруг бронетранспортёров расположились дружинники, расседлали и обиходили лошадей, выставили дозоры, занялись поздней трапезой. С появлением четвероногого транспорта у некоторых из офицеров слегка прибавилось обязанностей и забот, поэтому я с тремя спецназовцами подсел к костру чуть позднее остальных. Прислушиваясь к всплескам рыбы, игравшей в озере, наскоро перекусили, обменялись дорожными впечатлениями, и отправились отдыхать. Доктор вновь отправился проведать своих пациентов, возвратился спустя полчасика, по его словам, не найдя у раненых никаких признаков осложнений. Мне, если честно, показалось, что некоторые бойцы стали вести себя более задумчиво и отстранённо, чем обычно. Что ни говори, а моральное и физическое напряжение последних дней давало о себе знать.

Стрельцов не стал изменять традицию, и распределил парные караулы в том же порядке, как и в предыдущие ночи. Не самый плохой вариант. Как и ранее, «литовские» дружинники исправно тянули лямку охраны и патрулирования внешнего периметра, без лени и отлыниваний. Чувствовалось, что подход к безопасности у князя вполне серьёзный, а дозорные своё дело знают туго. Оно и понятно, когда речь идёт о своей собственной жизни и жизни боевых товарищей.

Во время нашего дежурства у костра мы с майором попытались устроить совместный мозговой штурм истории Евразии конца четырнадцатого века. Увы, кроме уже известных исторических событий и персоналий ничего существенно нового не припомнили. И вовсе не потому, что плохо изучали историю своей страны. Просто не каждый имеет тягу и возможность заседать в архивах, изучая древние манускрипты и рукописи. А если учесть, что у нас по-прежнему существуют закрытые спецхраны, полные «неудобных» для любых властей документов, то неудивительно, что историю раз за разом переписывают и рихтуют.

Поутру из близлежащего лесочка выползли белесые облака тумана, и бесцеремонно вторглись в наш воинский стан. Затем туман совершил маневр, заклубившись над озерком, скрывая от взоров противоположный берег. Как и накануне, в озере вовсю играла и плёскала рыба, создавая определённый шумовой фон. Поэтому внезапно вынырнувший из белой пелены челн едва не устроил в воинском стане небольшой переполох. Трое дозорных дружинников тотчас окликнули приближающееся плавсредство, одновременно шустро выдернули из колчанов стрелы, положа их на тугие луки. Стоявшие у шатра князя часовые покрутили головами, узрев вероятную угрозу, присели на одно колено, слегка развернувшись боком, и прикрывая корпус тела миндалевидными щитами. Капитан Вонг, в это время присевший у костра, мгновенно вскинул ВСС, припав к окуляру оптического прицела.

— Какой-то дед плывёт, седой, как лунь, с длинной бородой, — секунду спустя произнёс снайпер. — Стоит на корме, гребёт одним веслом, причём абсолютно бесшумно. Мы с «литовцами» из-за плеска рыбы его прохлопали.

— Дед, вроде, один. В челне никого, — вскинув бинокль, констатировал наш командир. — Долблёнка низкая, если бы в ней кто-то залёг, то мы бы сразу увидели.

— Угу. Думаю, дед приплыл из посёлка, что на той стороне, — опуская винтовку, предположил капитан.

Тем временем всполошившиеся, было, ратники также опустили свои луки, не усмотрев в действиях мерно работавшего веслом деда никакой угрозы. Пара воинов, охранявших княжеский шатёр, поднялась на ноги, и уперла древки копий в землю. Навстречу причалившему к бережку старику шагнул один из десятников, нагнулся, придерживая долблёнку, чтобы позволить деду ступить на землю, не замочив ног на мелководье. Из шатра появился Остей, словно заранее поджидавший этот момент.

— Здравия тебе, княже Олександр Андреевич, да большой удачи на пути ратном, — на удивление, голос седовласого аксакала был бодрым и сильным, никак не вязавшимся с его внешностью. — Рад я, что лицезрю тебя снова, что полон сил ты да жизни, окружён дружиной верной, воями храбрыми да умелым.

— И тебе здравствовать, Добрыня Изяславович, долгие годы, — «литовец» поклонился остановившемуся в десятке шагов деду. — Не окажешь ли чести принять скромный дар княжеский, да принять из моих рук кубок вина доброго, византийского?

— Из твоих рук приму кубок, княже Олександр Андреевич, — старикан зыркнул по нам глазами, словно лазерным лучом прошёлся. Ой, непростой дед, похоже.

— Прошу в мой шатёр, Добрыня Изяславович, — Остей распахнул полог, подвинулся в сторону, освобождая гостю дорогу внутрь. — Онуфрий, Ярополк, зовите ко мне сотника Володимира, да сотника Лукьяна. Кликните десятников Семиона Острого, Ольгерда, да Михаила Рябого.

Один из тройки лучников тотчас сорвался с места, лавируя между спонтанно собирающимися в группки дружинниками. Оказавшиеся ближе остальных к княжескому шатру ратники вполголоса рассказывали подходившим товарищам о визите седовласого старца, кивая на приткнувшийся к берегу челн. Расталкивая толпу, появились вызванные к Остею сотники и десятники, зашли в шатёр. Спустя минуту-другую из-за полога шатра вынырнул сотник Владимир, и зычным командным голосом велел дружинникам поспешать с лошадьми, не мешкать с выступлением. Собравшиеся напротив ставки князя воины стали расходиться, продолжая обсуждать новости меж собой.

— Забавный дедушка. Как бы мы из-за него здесь не задержались, — осёдлывая жеребца, капитан Коваль высказал вслух наше общее опасение.

— А я не против. Отдохнём, как люди, рыбки половим, уху сварим, — похлопывая по шее лошади, произнёс капитан Хабибуллин. — Эх, красота-та вокруг, какая!

Действительно, оккупировавший озеро туман потихоньку таял, представляя возможность обозреть окружающую местность в свете наступающего дня. Трижды прав Ринат — русская природа прекрасна! Абсолютно неподвижная гладь длинного озера, окружённого хвойным лесом, едва начинающая желтеть берёзовая роща, на опушке которой мы вчера в темноте встали на ночёвку. Метрах в пятистах от нас, на противоположном берегу озера топились очаги крестьянских изб, почти вертикально вверх поднимались столбы серого пушистого дыма. Виднелись фигурки людей, с утра раннего занимавшиеся по хозяйству.

Около полусотни конных дружинников уже покинули лагерь, а мы с помощью мужиков-обозников впрягали последних лошадей, когда из шатра появился тот самый загадочный дедуля. Остей со своими ближними воинами самолично сопроводили старика до его долблёнки, относясь к нему с хорошо заметным со стороны почтением. Кто-то из десятников уложил в челн солидный свёрток, вероятно, с княжескими дарами. Затем ратники во главе с князем неподвижно замерли на берегу, а седовласый дед трижды перекрестил их всех по христианскому обычаю. Пару секунд спустя старик перекрестил и стан заканчивающей приготовления к движению дружины, и нас, вместе с нашими бронетранспортёрами. Минуту спустя долблёнка с загадочным дедом бесшумно удалялась по водной глади озера в сторону противоположного берега, а князь зычным и громким голосом отдавал своим воинам новые распоряжения. Сотник Владимир, обыкновенно словоохотливый, и быстро идущий на контакт, едва столкнувшись глазами с моим взглядом, шустро скрылся в рядах дружинников. А затем целый день старательно уводил разговор в сторону, парируя мои любые попытки порасспрашивать его о седовласом старце. Вот, гусь, какой!

Начало нового дневного перехода не принесло ничего нового и интересного. Часа три мы мерно и неторопливо катили по лесной дороге, лишь иногда пересекая небольшие полянки. Один раз заметили лисицу, светлым пятном мелькнувшую среди деревьев, несколько раз видели белок, скакавших по соснам.

Проведя полтора дня в седле, я почувствовал некоторые неудобства, скажем так, с седалищным местом, и был вынужден пересесть на броню. Сказалось-таки длительное отсутствие практики верховой езды, и мои непривычные к подобным нагрузкам мышцы не выдержали напряжения. Впрочем, не один я взял таймаут в верховой езде. Где-то после полудня Ринат также пересел с седла в кресло бронетранспортёра, а к вечеру к нему присоединился и Юра Вонг.

Часов в одиннадцать дня наша конно-бронетранспортёрная колонна пересекла перекрёсток дорог, минуя расположившийся в потенциально доходном месте трактир, корчму, и постоялый двор за одним забором. Годами накатанная к постройкам колея, присутствие на подворье множества людей, в т. ч., минимум, пары купеческих обозов. Кроме того, на уходящей в северном направлении дороге виднелся удаляющийся хвост третьего обоза. Судя по косвенным признакам, дела у местного предпринимателя шли весьма, и весьма неплохо. Мотель с подворьем в стиле четырнадцатого века стоял примерно метрах в ста от перекрёстка, и поглазеть на нашу экзотическую колонну высыпали все его постояльцы и обитатели во главе с хозяином. Мы проехали мимо корчмы, не останавливаясь, а князь, во главе полусотни воинов сделал небольшой крюк, чтобы предупредить людей о приближении ордынцев.