Жара и лихорадка - Люциан Воляновский

Пятнадцать минут отдыха, пятнадцать минут размышлений

Все, о чем я писал до сих пор, вряд ли можно назвать развлекательным чтивом. Не правда ли? Мне думается, что сейчас самое время сделать пятнадцатиминутный перерыв и рассказать вам о своих «заметках на полях», рассказать о вопросах второстепенных. А вдруг и среди неглавного найдется что-нибудь серьезное? Как мне подсказывает мой журналистский опыт, какой бы страшной ни была трагедия, она не может убить человеческую улыбку… Кроме того, я всегда верил, что самые сложные и запутанные вопросы можно изложить лаконично. Нет скучных тем, есть скучные писатели… Итак, я выключаю магнитофон, откладываю в сторону исписанные карточки и просто так, на память, рассказываю несколько забавных историй.

В столице Малайзии — Кучинге (северная часть острова Калимантан), огромные плакаты рекламируют верное средство, чтобы… потолстеть. Когда европейки и американки активно худеют, когда крупнейшие фармацевтические концерны и скромные анонимные общества сколачивают состояния на выпуске средств, «гарантирующих» похудание, словом, когда европейки и американки интенсивно голодают (что не всегда полезно), здесь — желательна полнота. Смуглолицые, стройные, как цветок, малайки, изящные китаянки покупают в аптеках и уличных лавчонках различные препараты, которые выбрасывают на рынок конкуренты, так как хотят поправиться.

«Почему ты должна быть худой?» — вопят газетные рекламы. И женщины делают все лишь бы только потолстеть! А это свидетельствует о том, что традиции умирают медленно: хозяин малайского гарема или богатый китаец, покупая себе каждый год новую невольницу, предпочитал полных женщин. В этом проявлялся своего рода снобизм, поскольку полнота женщин говорила о зажиточности ее господина и властелина. Продаваемые из-под полы «Руководства для новобрачных» (что-то вроде китайских эротических комиксов) всегда изображают невесту… толстой.

* * *

В этой своей поездке я всегда останавливался в отелях, в заранее забронированном для меня номере. Так как это делала Всемирная организация здравоохранения (под письмами или телеграммами стояла ее подпись), то, естественно, прислуга в отелях величала меня «доктором». Уж как я ни пытался объяснить, что я лишь пишу, а не лечу, что во Всемирной организации здравоохранения служат не только врачи, но и санитарные инженеры, и специалисты по питанию, и разные другие специалисты, что…

Все было напрасно! Чем дольше я объяснял, тем вежливей и понимающей становилась улыбка собеседника. Я довольно быстро понял, в чем тут дело: распространился слух, будто я — известный врач, который ради спокойствия путешествует инкогнито… В Корате я около получаса внушал, что я не доктор, не лечу, и вроде бы мне поверили, но когда я вечером вернулся в отель, то в списке гостей против моей фамилии было старательно зачеркнуто «д-р» и написано «проф.».

И я… сдался. Делать нечего, чему быть, того не миновать. Я больше не тратил время на бесплодные дискуссии. Тем более, не я один побывал в подобной ситуации. Вот что мне рассказал господин Мишель Бови, симпатичный швейцарец из кантона Во, который руководит в Маниле службой информации ВОЗ для западной части Тихого океана. Несколько лет тому назад ему пришлось лететь из Конго; не успел самолет подняться в воздух, как бельгийская стюардесса пригласила швейцарца в кабину к пилоту, чем он был немало удивлен. Пилот начал угощать его разными заморскими напитками и при этом жаловаться, что у него стреляет в левом боку, когда он поворачивается на правый бок, м наоборот.

— Что бы вы сделали на моем месте? — обратился пилот к швейцарцу.

— Пошел бы к врачу, — невозмутимо ответил тот. (Надо ли говорить, что в списке пассажиров он фигурировал как служащий Всемирной организации здравоохранения.)

Пришла и моя очередь давать врачебные советы. Но не в самолете, а в… лифте. Это было в Гонконге. Лифтер-китаец в первый же день показал мне свои чирии на шее и, просительно улыбаясь, попросил у меня совета. Это были обыкновенные чирии, я видал в своей жизни и пострашнее. Я начал было ему объяснять, что я не врач, а писатель, что я… ну, и так далее. В Гонконге нормированного дня нет и в помине. Мой знакомый лифтер поднимал меня на девятый этаж и днем и ночью, и его редко кто-нибудь заменял. И всегда он показывал мне свои чирии и спрашивал совета…

Скандал разразился на четвертый день. Впервые в истории отеля не гость дал лифтеру чаевые, а лифтер гостю! Это случилось поздно вечером. На глазах изумленных свидетелей — лифтер совал мне деньги!

В этом городе, где все покупается и все продается, измученный чириями китаец, видимо, решил, что скорее всего я не хочу дать совета даром. Я же, осатаневший не столько от вида чириев, сколько от разговора о них, сказал в конце концов:

— Помажь ты себе шею тигровой мазью, приятель, и отстань от меня…

Тигровая мазь — это китайская панацея от всех бед, ее производители уверяют, что она эффективна от доброй дюжины недомоганий. Когда в Гонконге я однажды оказался в роскошном доме одного фабриканта, то подумал, что кому-кому, а ему-то тигровая мазь помогла!.. Она несложна по своему составу, наверняка безвредна, иногда действительно помогает, особенно от укусов комаров. А в общем-то, в таких случаях мне всегда вспоминается старый анекдот о враче, вызванном к бедной старушке, в которой жизнь уже едва теплилась. Врач осмотрел ее и велел срочно послать за шпротами.

— Разве ей это поможет? — спросил сын умирающей.

Гонконг — город без страны. «Человек-конь» мчится во весь дух, чтобы успеть проехать перекресток, пока не зажжется красный свет

— Поможет, не поможет, а пусть старушка перед смертью полакомится шпротами, — ответил с философским спокойствием врач.

Однако вернемся в Гонконг. Я до сих пор помню изумление на лице китайца. Подумать только: медицинское светило прибыло из самой Европы, а рекомендует ему лекарство, которое можно купить в любом уличном ларьке…

* * *

В Юго-Восточной Азии с очень большим трудом пробивают себе дорогу лекарства, действительно приносящие облегчение больным, страдающим тяжелым недугом. Зато с помощью всяких лазеек сюда попадают другие импортные «благодеяния».

Бангкок. На каждом шагу и довольно назойливо иностранцу вручают рекламные листки о банях, которые здесь насчитываются буквально сотнями. Правда, «баня» — название не совсем точное, но помыться там тоже можно…

Журналист, который изучает вопрос о здравоохранении в Таиланде, напоминает лошадь с надетыми на глаза шорами; она может смотреть только прямо. Иначе говоря, такой журналист выискивает только те факты, которые он может подогнать под собственные наблюдения. В одном из таких рекламных листков о бане ему бросается в глаза следующая фраза: «Только у нас имеется мыло с витамином „С“. Только у нас!»