Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 5 - Артём Март

Их Ниссан прикатил ко двору, освещая все вокруг фарами. Я тут же спрятался за стеной, услышал, как машина вкатилась во двор. Двигатель оставили работать и захлопали дверьми.

Видимо, это приехал Алим, причем не один. Медленно выглянув, я увидел, как у машины стоят трое приехавших только что боевиков в штатском. С ними был Алим. Чечены о чем-то разговаривали. Спустя полминуты к ним подошел и бородач. Он был совершенно спокойным, и я решил, что он не успел заглянуть внутрь сарая, решив, видимо, что там, со мной Зелимхан.

Перекинувшись несколькими словами, которых я не расслышал, с вновь прибывшими, бородач повел остальных к сараю. Они приехали за мной, чтобы увезти куда-то на пытки.

— Сейчас или никогда, — прошептал я себе под нос.

Когда боевики скрылись за хатой, я выждал полминуты и бросился к их машине. Нырнув через пассажирскую дверь в салон, я тут же пересел за руль.

— Э? — Услышал я с заднего сидения.

Обернулся. Там сидел молодой чечен, тот самый, которого подстрелил Вадим. Чечен тут же заорал что-то по-нерусски, а потом принялся бороться с пистолетом, сидевшим у него где-то за поясом.

Глава 15

Когда молодой чечен, наконец, достал ствол и направил на меня, я тут же схватил его за руку, изо всех сил дернул. Прогремел выстрел, и в лобовом возникло крохотное отверстие. Ниточки трещин от него побежали в разные стороны.

Боевик ударился лицом о мой подголовник, но не поплыл. Мы принялись бороться за оружие. Краем глаза я видел, как в дверях хаты возник еще один боевик. Остальные уже бежали от сарая к нам. В следующее мгновение раздались хлопки. В стекле возникло еще несколько отверстий. Это остальные открыли по мне огонь. Алим, что-то прокричав им, бросился к машине, чтобы вытянуть меня из салона. За ним тут же последовали другие боевики.

Зафиксировав и потянув руку чечена, я прижал его к сиденью за моей спиной. Свободной, тот схватил меня за одежду, стараясь освободиться. Пистолет снова заговорил. Один за одним зазвучали выстрелы. Все пули уходили куда-то в полик переднего пассажирского места.

Видя, что чечены близко, я потянулся к рычагу передач, с хрустом включил заднюю, выжал газ.

Машина с рывками погнала назад. Брошенный руль загулял перед лицом, и джип стал петлять, оцарапал бок об огрызок рабицы, ограждавший проезд с обеих сторон.

Жать на курок боевик прекратил, только когда его ПМ стал на затворную задержку. В следующее мгновение раздался чудовищный удар. Меня вдавило в сидение, а чечена рвануло назад так, что рука выскользнула из моей хватки.

Только через секунду я понял, что джип, поехавший задом, перемахнул через грунтовку и врезался задницей в толстый орех, растущий на краю рощицы, с той стороны дороги.

Я оглянулся. Чеченец, приложившийся, видимо, головой о потолок, завалился на кресло, потом упал куда-то на коврики.

Остальные боевики торопились за машиной. Я же воткнул первую и выжал газ, хотя в голове еще не перестало гудеть после удара. Патрол рванулся вперед, подпрыгнул, въезжая на дорогу, и я тут же дал руля влево.

Алим бежал первым и был уже близко. Я увидел, как он схватился за правое боковое зеркало. Зарычал двигатель, и машина ускорилась. Лидер боевиков повис на зеркале, а потом хрустнуло. Алим покатился по дороге, за кармой машины.

Я же только прибавил газу, поглядывая, не пришел ли в себя молодой чечен. Бросил взгляд на коврик, где остался лежать разряженный пистолет.

Нельзя было терять времени. Нужно найти трассу и понять, где я вообще нахожусь. Ну а потом на всех парах гнать в город.

Сзади зашевелились. Я напрягся. Когда чечен принялся подниматься, болтая непослушной после удара головой, я отвлекся от дороги, смерил его взглядом. А потом просто дал локтем между сидений. Щелкнуло. Схлопотавший в скулу боевик, снова рухнул на коврики. Я же перешел на повышенную передачу, прибавляя скорости.

* * *

— Собачий сын… — Протянул Алим, рассматривая рассаженный о грунтовую дорогу локоть. — Ушел, скотина.

Остальные солдаты собрались на дороге и бессильно провожали удаляющийся Патрол взглядами.

— А он силен, — проговорил нахмурившийся Була, уставившись на уцелевшие после удара огни габаритов, которые только и виднелись в темноте. — Ушел от нас. С Нурланом справился.

Була засопел, погладил густую бороду, доходящую ему чуть не до ключиц.

— Он точно не простой. Говорю тебе, Алим. Этот русский из местных органов. Из МВД. Из какого-нибудь спецподразделения. А теперь у него Нурлан. Отвезет к своим, будут Нурлана допрашивать, и все узнают. Надо его как-то вызволять.

Алим гневно засопел.

— Нурлан сильный. Он ничего им не скажет, Була.

— А если скажет? Тогда у нас все дело пойдет псу под хвост.

— Сделка завтра, — возразил Алим, вставая и оглядывая растерянные лица бойцов. — Они не успеют ничего сделать. Завтра же мы и уйдем. Послезавтра пересечем границу.

Була нахмурил густые темные брови.

— Ты предлагаешь бросить его? Бросить Нурлана здесь? А что ты скажешь его отцу, когда мы вернемся?

Алим почувствовал, как злость закипает в душе, но очень быстро подавил свою эмоцию, глубоко вздохнул.

— Нурлан мертв, — проговорил Алим. — Русский убил его.

Була удивленно вскинул брови, оглянулся на остальных, как бы ища поддержки, потом заглянул командиру в глаза с немым вопросом.

Алим снова вздохнул, но на этот раз тяжело и очень грустно. Слегка прихрамывая, он подошел к своему брату по оружию, положил руку на плечо.

— Нурлан погиб. Я видел, как русский отобрал у него пистолет и ранил в грудь. Парень истечет кровью и умрет, — повторил он. — И это моя ошибка. Мой промах. Надо было оставить его в квартире. Не брать с собой. Когда вернемся, я поговорю с его отцом сам. И он получит щедрый откуп за смерть сына.

— Деньгами тут не поможешь, — мрачно заметил Була.

— Если мы не будем следовать плану, — повысил голос Алим так, чтобы все слышали, — вернемся в Ичкерию с пустыми руками. Без оружия, без денег. Без добычи. Выходит, что смерть Нурлана была напрасной. Что он просто погиб, не принеся своей семье ничего. Ни единого доллара. Даже не единой копейки.

Все обернулись, услышав на дороге торопливые шаги. Это бежал к ним боец по имени Мухтар.

— Зелимхан убит, — сообщил он по-чеченски. — Его задушил русский.

— Вот видишь? — угрюмо начал Була. —