Казан - Джеймс Кервуд

Но мир не был таким добрым и безмятежным, каким казался на первый взгляд. Довольно скоро волчонку пришлось в этом убедиться. Однажды, чувствуя зловещие признаки надвигающейся грозы. Серая Волчица стала звать своего детеныша под бурелом. Но он не понял ее предупреждения. Однако то, чего не удалось сделать Серой Волчице, прекрасно выполнила природа, дав малышу первый урок. Ба-Ри попал в страшный ливень. В ужасе распластался он на земле, промок насквозь и чуть не захлебнулся, но тут Серая Волчица взяла его в зубы и отнесла домой.

Постепенно у него накапливался жизненный опыт и один за другим стали проявляться природные инстинкты. Величайшим в его жизни было то мгновение, когда его вездесущий нос дотронулся до сырого мяса только что убитого зайца. Впервые он узнал вкус крови. Она ему понравилась, вызвала в нем какое-то непонятное возбуждение, и с тех пор он стал понимать, что значит появление Казана, несущего в зубах добычу. Теперь уже Ба-Ри играл не с обрывком заячьего меха, а с твердыми деревяшками: у него прорезались острые, как иголки, зубы.

А однажды отец принес большого зайца — еще живого, но настолько израненного, что он не мог убежать, когда Казан выпустил его. Ба-Ри уже знал, что у зайцев и куропаток вкусная теплая кровь, которую он теперь любил больше материнского молока. Но к нему жертвы прибывали всегда мертвыми, он ни разу не видел их живыми. А сейчас заяц, которого Казан бросил на землю, шевелился, подпрыгивал. Это ужасно напугало Ба-Ри, и в течение нескольких секунд он с изумлением наблюдал за движениями зверька. Казан и Серая Волчица понимали, что для Ба-Ри это первый урок в системе воспитания хищника; они стояли над зайцем, не делая попыток прекратить мучения несчастной жертвы. Несколько раз Серая Волчица нюхала зайца, потом поворачивала свою слепую морду к Ба-Ри. Казан лег в стороне и внимательно наблюдал за происходящим. Всякий раз, как Серая Волчица наклоняла голову к зайцу, Ба-Ри выжидательно навострял уши. Увидев, что с матерью ничего не происходит, он подошел поближе. Потом осторожна вытянул шею и дотронулся носом до шевелящегося пушистого комочка. Последним судорожным движением заяц выкинул задние ноги и оттолкнул волчонка — Ба-Ри отлетел в сторону, визжа от страха. Но тут же снова вскочил на ноги — впервые в жизни его охватил гнев и жажда мести. Удар зайца завершил первый урок. Ба-Ри вернулся, теперь уже смелее, хотя все еще на прямых от напряжения лапах. А в следующее мгновение он вонзил свои острые зубы в горло зайца. Волчонок не разжимал челюстей, пока в его первой жертве не затихло последнее биение жизни. Серая Волчица была счастлива. А Казан снизошел до того, что засопел, выказывая этим сыну свое одобрение. И ни разу до сих пор кровь не казалась Ба-Ри такой вкусной.

Постепенно перед Ба-Ри раскрывались тайны жизни — он уже узнавал треск падающего дерева, раскаты грома, шум стремительного потока, крики куницы, мычание лосихи и отдаленный зов своих братьев по крови. Но самая главная тайна, которую он начал понемногу усваивать, была тайна запаха. Однажды Ба-Ри отошел ярдов на пятьдесят от бурелома и сразу почуял носом свежий след зайца. Мгновенно, без всяких предварительных наставлений, он понял: чтобы добраться до любимого сладкого мяса, нужно идти по этому следу. Он стал осторожно пробираться сквозь кусты, не упуская следа, пока не натолкнулся на большое бревно, через которое заяц перепрыгнул. Отсюда Ба-Ри повернул назад. С тех пор он каждый день стал отваживаться на самостоятельные прогулки. Поначалу он бродил неуверенно, как путешественник без компаса в чужой, незнакомой стране. Каждый день он встречал что-нибудь новое, и оно было всегда удивительным, а часто пугающим. Но страхи Ба-Ри постепенно уменьшались, уверенность в себе росла. Убедившись, что пугающие его предметы не причиняют вреда, он становился все смелее в своих странствиях.

Изменялась и наружность волчонка. Его круглое, бесформенное тело постепенно принимало иные, более четкие очертания. Он стал ловким и проворным. Шерсть его потемнела, на спине обозначилась светло-серая полоса, как у отца. Только шея и посадка головы у него были материнские, а во всем остальном он был вылитый Казан. В нем уже намечались признаки будущей силы и мощи. У волчонка была могучая грудь и широко расставленные глаза, чуть красные в уголках. Опытные охотники знают, чего можно ждать от щенков лайки, у которых вот такие глаза, — это означает, что кто-то из их предков принадлежал к волчьему роду. А взглянув на глаза Ба-Ри, можно было смело сказать: этот щенок, сколько бы ни было в нем собачьей крови, принадлежит только дикому миру.

Однако лишь после первой схватки с живым существом Ба-Ри по-настоящему почувствовал себя наследником своих лесных предков. В тот день он отошел от бурелома дальше, чем обычно, на целую сотню ярдов. Ба-Ри и прежде приходилось слышать шум ручья, видеть его издали, но сегодня он подошел к самому краю и долго простоял у журчащей воды, рассматривая новый для него мир. Потом осторожно двинулся вдоль воды. Он не прошел и десятка шагов, как услыхал совсем рядом с собой хлопанье крыльев. Прямо на его пути сидела сойка. Она не могла взлететь — одно крыло у нее волочилось, должно быть сломанное в схватке с каким-нибудь мелким хищником. Но для Ба-Ри и сойка казалась угрожающим и страшным зверем.

Серая полоса у него на спине ощетинилась, и Ба-Ри шагнул вперед. Сойка не двигалась до тех пор, пока Ба-Ри не оказался в трех футах от нее. Тогда быстрыми, короткими прыжками она начала отступать. Нерешительности волчонка как не бывало. Завизжав от возбуждения, он кинулся на раненую птицу. Погоня длилась всего несколько мгновений, и острые зубы Ба-Ри погрузились в перья сойки. Но тут с молниеносной быстротой заработал клюв птицы. Недаром сойка считается грозой мелких пернатых. Она снова и снова ударяла Ба-Ри своим сильным клювом, но сын Казана уже достиг звериного совершеннолетия, и боль заставляла его только еще крепче сжимать челюсти. Когда его зубы вонзились в самое тельце сойки, в горле его послышалось щенячье рычание. Он с самого начала удачно схватил птицу под крыло, и после десятка ударов сопротивление ее ослабело. Минут через пять Ба-Ри разжал пасть и слегка отодвинулся назад, чтобы взглянуть на неподвижное бесформенное существо. Сойка была мертва — Ба-Ри одержал свою первую победу! А вместе с победой у него появился один из главных инстинктов, который говорил ему, что отныне он уже не нахлебник, а полноправный член дикого мира.

Через полчаса на место схватки пришла Серая Волчица. Сойка была разорвана на куски, повсюду были разбросаны перья, а маленький нос Ба-Ри был перепачкан кровью. Сам волчонок с торжеством улегся возле своей первой жертвы. Серая Волчица сразу все поняла; она ласково и одобрительно лизнула своего малыша. Когда они возвращались к бурелому, Ба-Ри нес в зубах то, что осталось от убитой им сойки.