Врачебные связи - Ирина Градова

– Вам удалось встретиться с Митрохиным?

– Представьте себе, когда на следующий день после беседы с Рожковым я пришел на работу, мой пропуск оказался недействительным.

– Как это?

– Да вот так. Охранник забрал его у меня, сказав, что мои вещи собраны и находятся у него в кабинете. Еще он сказал, что руководство «Фармаконии» благодарит меня за работу и что на мой счет в банке уже перечислена зарплата за последний месяц и некая сумма в качестве выходного пособия.

– То есть вас уволили?!

– Совершенно верно. Я слышал, что в западных компаниях практикуют такой способ избавления от неугодных сотрудников, но не думал испытать его на себе. Очень унизительная процедура, скажу я вам – никому не пожелаешь!

– Представляю! – пробормотала я. – Но эта процедура не вполне законная, насколько я понимаю. По нашему законодательству вас обязаны предупредить об увольнении заранее, более того, у руководства должны были иметься веские причины для того, чтобы…

– Вы правы, однако они действовали весьма хитро и умело. Во-первых, мое «выходное пособие» оказалось достойным – оно превышало мою обычную зарплату за полгода. Кроме того, реши я отстаивать свои права в суде, даже если бы меня восстановили в должности, то все равно нашли бы способ уволить позднее.

– Вас останавливало только это?

– Что вы имеете в виду – не угрожали ли мне открыто?

Жарков понял меня с полуслова.

– Вернувшись домой и разобрав вещи, я увидел, что кое-чего недостает. Все было аккуратно уложено, но отсутствовала толстая тетрадь, в которую я записывал результаты текущей работы, а также несколько флешек и дисков.

– Они изъяли все, что могло бы послужить доказательством несостоятельности «Голудрола»! – воскликнула я разочарованно.

Максим испытующе посмотрел на меня. Едва заметная улыбка обозначилась на его полных губах.

– Ну, не все… – загадочно проговорил он, и улыбка стала шире.

Я вся подобралась при этих словах фармацевта.

– То есть?

– Вернувшись на рабочее место после беседы с Рожковым, я перебросил все данные на одну флешку, которую спрятал во внутренний карман пиджака. Я беспрепятственно вынес ее, уходя, – к счастью, никому не пришло в голову меня обыскивать.

– Вы уже тогда догадывались, что вас уволят?

– Нет, честно говоря, такое мне и в голову не приходило, но я понимал, что, продолжая работу, как того требовал Рожков, могу оказаться в положении человека, на которого, в случае провала «Голудрола», повесят всех собак. Являясь главой лаборатории, я мог оказаться ответственным за проявившиеся впоследствии побочные эффекты, и понес бы уголовную ответственность. Мне такая участь не улыбалась, поэтому я решил подстраховаться.

– Значит, у вас имеются доказательства того, что «Голудрол» вызывает хроническую почечную недостаточность? – уточнила я, боясь поверить в такую удачу.

– Точно! – весело поблескивая темными глазами, ответил Максим.

– Почему же вы не пошли в полицию, в прокуратуру? – спросила я. – Ведь вы – ценный свидетель!

Максим посмотрел на меня исподлобья.

– В том-то и дело, что ценный, – пробормотал он. – Думаете, я не понимаю, что бы потом было?

– Что же?

– Да грохнули бы меня в каком-нибудь темном углу… как Егора.

– И все-таки вы согласились со мной встретиться?

На этот раз фармацевт ответил не сразу.

– Совесть, знаете ли, штука суровая, – пробормотал он наконец. – Я думал, что Егор… Короче, как говорится, я хотел чужими руками добиться справедливости! Вы меня презираете?

– Ни в коем случае, – честно ответила я. – Учитывая случившееся с Егором, похоже, вы были правы, опасаясь последствий. И все-таки вам нужно было обратиться к тем, кто смог бы вас защитить.

– Вы не понимаете, с кем имеете дело, Анна Демьяновна, – покачал он головой. – В этом бизнесе крутятся не только большие деньги – это было бы полбеды. Настоящая беда в том, что там существуют определенные связи, устные договоренности и обязательства, на которых все и держится. И связи эти, уж можете мне поверить, намного серьезней, чем прокуратура, ФСБ и МВД, вместе взятые. Как-то не хочется оказаться посередине и быть перемолотым в костную муку только потому, что слишком много знал… Вот я вам все это рассказал, а теперь не уверен, правильно ли поступил.

– Почему?

– Да потому, что вы, похоже, намерены идти до конца, а я не желаю вам зла!

А ведь Максим прав, черт подери: оно мне надо? Я уже немолода, ничего не смыслю в подобных делах, а пытаюсь разыгрывать из себя сыщика. Кроме того, у меня дети, внуки, и я могу навлечь неприятности и на них. По другую сторону – Анатолий, Марина и другие пострадавшие от «Голудрола», которым без моей помощи и помощи Жаркова, скорее всего, справедливости не видать. Дело замнут, Толика посадят, Марина, возможно, погибнет, как и многие другие, для кого не найдутся доноры-родственники… Нет, такого не должно произойти!

– Вы согласны передать доказательства мне? – спросила я Максима. – Возможно, то, что не получилось у Егора, получится у меня и тогда его гибель будет по крайней мере не напрасной?

* * *

Олег был доволен: теперь у него есть, чем порадовать Дашу. Эта женщина являлась для сыщика недостижимой мечтой, чем-то вроде приза, за который стоило бороться. Всего один раз он добился награды, но Даша ясно дала понять, что продолжения не будет. Олег чувствовал себя обиженным, но, с другой стороны, разве ему было на что жаловаться? Он не оставлял надежды заставить Дашу передумать. Олег понимал, что силой такую железную даму не возьмешь, хитростью – тоже, ведь она в этом искусстве даст сто очков вперед любому мужику. Значит, оставалось действовать так, чтобы Даша нуждалась в нем, не могла без него обходиться, а там уж и до любви недалеко. Во всяком случае, так ему казалось.

Выяснить, кто занимался слежкой за Эльмирой, оказалось сложнее, чем предполагал Олег. Ему пришлось самому навестить модель и попросить ее описать того, кого она видела в офисе у Ильи. Описание мало что дало, ведь в последние годы частных сыскарей в Питере развелось, как собак нерезаных, но надо же с чего-то начинать? Выяснилось, что Илья Митрохин проигнорировал детективные агентства и обратился к волку-одиночке, такому же, как сам Олег. Почему его выбор пал на Тимура Кутаева, пока оставалось загадкой, но Олег надеялся узнать об этом у самого сыщика, к которому сейчас и направлялся. «Офис» детектива, если можно так назвать худо-бедно переоборудованную двухкомнатную квартиру, располагался на Коломяжском проспекте. Олег не любил этот район, где торговые комплексы буквально цеплялись один за другой, а потому он являлся настоящим рассадником для всякого рода мошенников, воров и прочих темных личностей. Ходить здесь требовалось осторожно и с оглядкой, прижимая сумку к груди: Олег не раз видел, как у беспечных дам, глазеющих по сторонам на красочные витрины, вытаскивали кошельки. Он не вмешивался – это дела полиции и тех, кто недостаточно осторожен: не зевай!

На двери одиноко висела бумажная табличка: «Т. Кутаев, частный детектив».

– Дешево и сердито! – пробормотал про себя Олег, нажимая на звонок. Он не работал, и пришлось колошматить в деревянную дверь.

– Кто? – раздался осторожный голос по ту сторону.

– Я к детективу Кутаеву, – прокричал Олег.

За дверью тихо зашуршали, после чего она наконец распахнулась. На пороге стояла молодая женщина, пухленькая, светловолосая – в общем, весьма и весьма аппетитной наружности: похожая девушка изображена на знакомой Олегу с детства этикетке плавленого сыра «Виола». На ней была обтягивающая розовая блузка, не скрывающая соблазнительных прелестей, и джинсы. Розовая помада на полных губах и ярко-голубые глаза довершали образ.

– Вы хотели нанять Тимурчика? – спросила девушка, хлопая ресницами.

– Нет, я по личному вопросу.

– По личному или нет, ничего не получится, – со вздохом покачала она головой. – Тимурчик пропал.

– Как это – пропал?

– А вы кто вообще?

Олег достал удостоверение частного детектива и продемонстрировал ей. На лице девушки появилось плаксивое выражение.

– Может, хоть вы… – пробормотала она, отступая в глубь коридора. – Заходите, заходите!

Олега не нужно было упрашивать. Девушка, которую звали Женей, провела Олега в комнату, оборудованную столом, компьютером и парой стульев. «Спартанская обстановка, ничего не скажешь, – подумал он. – Видать, дела у этого детектива идут не блестяще… С другой стороны, один клиент вроде Митрохина мог «сделать кассу» на несколько месяцев вперед. Как получилось, что такой человек, как Кутаев, стал работать на главу «Фармаконии»?»

– Кофе? – спросила Женя. Олег только что выпил две чашки в закусочной, но в голосе девушки звучало такое одиночество, что он не мог не согласиться. Она радостно сыпанула в две чашки растворимого «Нескафе» и, не спрашивая, добавила по три ложки сахара, залив гремучую смесь кипятком из чайника, который, видимо, вскипятила незадолго до его прихода.