Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка - Коллектив авторов

было интересно, вот.

И Вы сказали, стало коммерческое. Это что значит?

С Ну, скажем, коммерческий хлеб давали... по карточке и коммерчес­кий хлеб. Коммерческий хлеб — буханка — стоил, скажем, десять рублей. А если по карточке, он может, стоил рубль или два рубля килограмм. Ну, коммерческий хлеб... хоть... было вдоволь — бери сколько хочешь.

И Это довольно быстро появилось, да? В сорок седьмом?

С Да. Ну, а потом сразу как-то снижение цен... если было десять рублей буханка, стало, может, пять рублей. Это... это при Сталине было. Вся это... снижение два раза. А потом Маленков был — тоже еще один раз снижение было. Ну, а потом... [Нрзб.] Хрущёв, Брежнев...

№ 97 [ВАЯ, МД-7]

С Да обрадовались, что приехали в новые места, да и всё. Готовые квартиры, земли хорошие, урожайность хорошая, сады тут, посад­ки. На хуторах тоже везде, вот, и посевы, покосы и фруктовые де­ревья, и дома ухоженные. Конечно, люди обрадовались, <когда> при­ехали. Там же разрушено у нас, аж чуть не до Уральских гор все разрушено. Так, приезжали большинство те, вот, которые потеряли всё. Всё потеряли. Тут привезли: «Пожалуйста, расселяйтесь, где вам нравится». Вот, у нас в Петрозаводске тоже дом сожжен, весь квартал... наша улица — Пушкинская и Малая Подгорная, и Боль­шая Подгорная, и это... набережная. Несколько кварталов. Все со­жжено. Ничего нету. Мы пришли — там искореженные только эти... после войны, в сорок четвертом году освободился город. Пришли посмотреть место, где был наш дом. Уже только кирпич­ные трубы стоят и скрюченные от кроватей железные прутья, и арматура кое-какая. И больше ничего. Ну, так а что было нам ждать? Куда послали и что — дали тут и живем. С кем встретились, по­знакомились, с тем<и> и друзья. С кем работаем вместе, <с тем> и общаемся. Так, вот, и жили. Разные люди отовсюду. Мы даже не очень их спрашивали: «Вот, откуда вы, да откуда вы?» А просто встречались и общались, работали вместе да и жили дружненько.

И Не принято было спрашивать, откуда... да?

С Да как-то молодые были, так не интересовались, кто откуда взял­ся. Теперь ишь больше интересуешься, откуда, да кто, да как? Тогда молодые были, дак...

№ 98 [НАБ]

С Ну, видите, здесь было очень хорошо, заработки были очень хоро­шие. Но... Этот совхоз был — Куркиёки — очень богатый совхоз был, ну вот. А что... я в совхозе работала, трудодни писали: двести грамм хлеба на трудодни. Ну, вот, мы приехали, тут стали работать, одеваться стали, зажили богато. Две сестры у меня здесь жили. Одна в сорок пятом приехала, другая в сорок седьмом.

И А они в поселке жили, или на хуторах?

С Нет, здесь жили — в поселке. Вот, тут дом был на углу, фундамент-то теперь... белый дом — здесь жила сестра. А, потом, в том по­селке — сестра.

И А Вы где поселились?

С Мы сразу же — вот, тут за речкой были бараки финские — в бараках жили. Ну вот. А потом этот дом выстроили, и парторгу дали квартиру. Он пришел к нам в барак... да что, у нас двое де­тей, и в бараке жили. Он[35] — бригадиром, я дояркой работала.

И нам отдал эту квартиру. В пятьдесят шестом мы переехали в этот дом. С пятьдесят шестого года так и живем.

№ 99 [С1 — НЗВ, С2 — ЛОТ, ПФ-2]

С1 Пошли на фанерный работать. Тут в Лахденпохьи всё разбито было. Вот, в тридцать девятом году. Вот, когда нас сюда привезли, мы... вон церковь на горке — не видели там разбита? Вот, в этой церкви мы жили.

С2 Это — кирха... ее называют. Финская кирха. Это, красного кирпича.

С1 Вот, мы там и жили. Все. Много очень нас. Десять семей сюда привезли. На фанерный. Так как семьи у нас были большие... И сказали, что туда поедете. С завода на завод. И мы, вот, там жили. Потом тут хуторов очень много было финских. И вот, этот дом финский. Видите, какие потолки? Это я ремонт начинаю делать. Вон, какие громилы! И окон очень много, такой, в общем... финские вообще качественные дома. Но... потом на поселок нас на Четвер­тый поселили. Там, за фанерным комбинатом. Там эти финские дома были. И нас, вот, туда, стали квартиры давать. Мы уже пошли на фанерный. Я работала... как бы сказать... на фанерном... И фанеру клеили, и в лущильном я работала. А грамота... грамоты мало. Ну, что это — два класса, в третий перешла! Не грамотная, можно сказать. Но читать и писать... у меня была подруга хорошая, Настя. Она меня научила... на счетах учить. И я... тут моряков очень много было. Подводки стояли. Много-много моряков было. Они баржи привозили этого, значит... ну, я лес принимала оттуда. Она меня как научила, я так и стала учетчицей. Она старшим [нрзб.] была. Но, а потом... Молодежи-то много. Познакомилась. Но потом в лесоцех пошла. Там тяжелая работа, но я на полторы ставки работала. И этого... учетчицей и... горбыли откидывала. Познако­милась с морячком. Он... он же говорит... давай, мол, поедем. Он демо<би>лизуется. Я говорю, нет. Мама на меня понесла: «Что ты, — говорит, — тут такая еще глупая». Ну... ну, куда я поеду. Так вот осталась. И все мы остались. Вот, два брата погибло, нас еще шесть тут было. Одна сестра умерла с голоду. В Великих Луках. А вот, тут осталось у нас, так, два брата и три сестры. Сес­тра... мама умерла, брат умер. Сестра умерла, и брат потом после умер. Вот, нас двое осталось: старшая и младшая. Я — младшая. Но город раньше тут лучше был, чем сейчас, в данный момент. Да, Вера[36]?

С2 Конечно.

С1 Красивее. Зелени много. Дома красивые. Хоть они финские, но красивые.

№ 100 [С1 — НЗВ, С2 — ЛОТ, ПФ-2]

И Так, а вы сказали, вот, в этот дом... вас сюда поселили?

С1 Нет. Я... Вначале мы жили четыре семьи на общей кухне. Как эта называется квартира?

С2 Коммуналка.

CI Коммуналка, да. Там — три инвалида, потом муж с женой и двое детей, и я — с Украины приехала с муж... с этим, с сыном. Года два привезла сына сюда. Вот, я на фанерный устроилась, тоже работа­ла. Мальчика на круглосуточно сдавала, сама работала. Вот, дали мне... тогда, когда мы на квартире жили, нам... дали, значит... мы