«Колонист» - Поселягин Владимир Геннадьевич

На нас особо не обратили внимания, ночь – освещено всё плохо, факелов не хватит. Приняли за своих, а когда сблизились, стало поздно, да к тому же вовремя полыхнули два склада, что отвлекло внимание. Так что атаковали мы одновременно. Я тоже заскочил на борт шлюпа, бой уже шёл внизу, пороховой погреб обезопасили, сразу взяв его под охрану, так что уничтожали матросов и офицерский состав. Приказ у меня был пленных при возможности не брать, да и свои счёты у освобождённых имелись. Дальше, пока тела британцев сбрасывали за борт, а я командовал. Мичмана тоже. И карета подкатила, которую чуть не расстреляли. В общем, мои вещи в капитанскую каюту, припасы в трюм, и началась погрузка. Без малого сто семьдесят человек. Брали по максимуму. Захватили даже несколько крупных лодок, куда люди набились, мало места было. Этими лодками я и воспользовался. Мой шлюп первым от пирса отошёл на их буксире, на фрегате похоже ещё бой шёл, но именно он отходил вторым. Его две шлюпки буксировали, и только потом британский шлюп. Хотя сейчас уже можно сказать, бывший британский. Там тоже тела за борт скидывали.

Суета на борту ещё была, но из-за тесноты сходила на нет. Я же, командуя, формировал призовую партию. Выбрал мичмана, этот у нас пассажиром был, своих двоих я не трогал, тот опытный, уже два года ходит на боевых кораблях, справится. Ну и испанского штурмана и полтора десятка матросов ему выделил, тоже из пришлых. Поставив паруса, теперь мы тянули лодки на буксире за кормой, остальные также поступили, на фрегате бой закончился, там корабль под руку берут, за фрегатом аж шесть лодок веретеницей тянутся, за мной вот три. Так вот, покидая порт, я подозвал мичмана из призовой партии и сказал ему:

– Сейчас мы подойдём к бригу. Тонн в восемьсот водоизмещением. Судя по грузовой марке, тот загружен, хотя высоко сидит, видимо груз не тяжёлый. После абордажа принимайте команду на себя, на борт поднимутся пассажиры. Снимайтесь с якоря немедленно и выходите в открытое море, пока переполох в порту и в крепости. Всё ясно?

– Так точно.

– Действуем.

Захватить британский бриг удалось быстро, там команда всего в сорок человек, их за борт. Судно, поднимая якорь и паруса, стало медленно набирать скорость, ну и мы за ним. По одной лодке оставили за кормой на буксире, пустые, пассажиры их на бриге, как и часть морпехов с лейтенантом Маре, так что на шлюпе свободнее стало, кроме команды лишь два десятка морских пехотинцев при старшем сержанте. Когда мы тронулись с места, загрохотало так, что уши заложило, а на берегу огромное облако огня поднялось. Рванули пороховые погреба крепости. Мы получили солидный пинок воздушной волной, что ослабленной докатилась до нас. Я думал, серьезнее что будет, вот склады только яростнее полыхать начали, похоже, огонь на соседние перекинулся. Остальные тоже абордаж совершили, на фрегате так два, захватив два судна. И так семью судами и кораблями мы покинули бухту, фрегат дал бортовой залп по другому фрегату, что стоял на выходе, видимо на охране, в упор, страшное дело. Похоже только сейчас англичане начали понимать, что тут что-то не так, загрохотали пушки форта, да мы уже ушли за зону накрытия и, распустив все паруса, скрылись в ночи. А повёл я корабли в Брест, несмотря на близость других французских портов. Именно там находится адмирал Брюи, и он должен лично видеть результаты моей работы, а то, что проведу суда и корабли мимо блокадного флота англичан, я нисколько не сомневался. Ночью это сделаю. Зажгу на корме огни, и колонной друг за дружкой, чтобы никто лишний сигнального огня не видел, поведу колонну в порт. Сам впереди, путь прокладывать.

Проснулся я от шума наверху, кто-то пробежал по палубе, шлёпая босыми ногами. Сразу же последовал шлепок и ругань шёпотом, мол, капитана разбудишь. Да, я капитан «Колониста», теперь уже лейтенант Соло. С сегодняшнего утра. План мой удался и, несмотря на то, что путь до Бреста занял три дня, ветер не всегда помогал, смог ночью перед рассветом провести колонну и, когда показалось солнышко, был на входе в порт. Да уж, столько судов и кораблей, да ещё французские флаги над английскими, только у меня один французский трепыхался, это, конечно, эпическое зрелище. Тут же два сторожевых корабля на входе снялись с якоря и подошли для проверки, а дальше нас встречали пушечным салютом и криками. Меня вызвали на флагман, адмирал был там, судя по флагам. Поставив шлюп на якорную стоянку и прихватив капитанов других кораблей, испанца тоже, я предстал перед адмиралом. Я был один, остальные на палубе дожидались. Передал ему свой рапорт, ну и на словах всё подробно рассказал. Кстати, в трюмах брига были мешки с кофейными зёрнами, интенданты такой груз с руками оторвут. Ещё у одного полный трюм риса, самый тихоход в нашей эскадре, остальные пустые, видимо ожидали загрузку. Дорого и рис, и кофе стоит. На моём шлюпе всё это тоже есть, в море перекидали к нам на палубу несколько мешков риса и пару с зёрнами, чтобы было. Кок порадовался. Адмирал всё подтвердил, что обещал, подписал приказ и выдал мне лейтенантский патент на месте, назначив капитаном шлюпа. После этого отпустил, узнав, что спал я эти четверо суток урывками и очень устал. Для отдыха дал три дня мне и команде, офицерам ещё документы восстановить нужно, а дальше начнётся военная служба. Как я понял, через три дня Брюи и собирался уйти в прорыв. А тут я столько моряков и солдат привёз, можно серьёзно пополнить команды. Испанцев к своим отправят, а наши тут в эскадру вольются. Оставив адмирала, который начал общаться со спасёнными офицерами, вернулся на борт «Колониста», отдал с десяток приказов, включая закрасить новое британское название шлюпа и вернуть старое. Краски получить на складе. Умылся и отправился спать. Что делать – офицеры знали и вот выполняли.

Сейчас же, потянувшись, я встал и крикнул денщика, он раньше капитана шлюпа обслуживал, со слов офицеров очень опытный денщик, ну и велел принести тазик, чтобы освежиться, и потом завтрак. Пока я умывался, обтирая торс, тот поведал новости. За день много что произошло. Прибыл посыльный, оставил два приказа на моё имя, в получении расписался вахтенный офицер. Также на борт прибыл мичман для доукомплектования. В данный момент он ожидает, на борт поднялся всего час назад.

– Портной был? – закончив омовение и растираясь полотенцем, поинтересовался я.

– Господин капитан, вы заказывали портного для пошива новых костюмов и переделки старых на семнадцать часов дня, а сейчас шестнадцать пятнадцать.

– Хорошо, сейчас изучу присланные приказы и пригласи мне сначала вахтенного офицера, для доклада, а потом и нового офицера.

– Есть, – козырнул тот.

Пакеты с приказами лежали на рабочем столе в моей крохотной каюте. Я за эти три дня пути к Бресту её полностью обжил и стал уже привыкать. Единственный минус по сравнению с линейными кораблями в том, что у малых недостаточно личного пространства, однако своими три на четыре метра я был рад. Для капитана выделили самое большое помещение. В соседях каморка старшего помощника, что делил её со старшим штурманом корабля, к слову, единственного, кубрик мичманов и кают-компания. В последней проживали вольноопределяющиеся. Эту традицию французы взяли от англичан. Если нет стажа и знаний, благородные люди шли во флот вольноопределяющимися, они прослойка между матросами и офицерами, вроде сержантов. После получения определённого стажа получали патент мичмана. У меня на борту шесть таких молодых людей из освобождённых вместе с простыми матросами, и у одного на днях подходит стаж, можно будет написать представление на офицерское звание. Это как раз моя работа, как и характеристика на него. Вот только своих людей я только-только эти три дня узнавал. Морские пехотинцы борт уже покинули, осталась команда в пятьдесят восемь человек. Вполне хватит. За время пути команда, осмотрев корабль, сообщила, что бритты менять такелаж не стали, и «Колонист» остался быстроходным судном, отремонтировали повреждения, а вот пушки поменяли на более мощные, но осталось то же количество, четырнадцать штук, по шесть на каждом борту, и по одной на корме и носу. Последние чуть меньшего калибра.