Отверженный IV: Эскалация (СИ) - Опсокополос Алексис

Корецкая сразу же после отмашки Игнатьева начала накладывать на себя какую-то защиту. Но я даже не стал разбирать какую — времени на это не было. Но зная, что я формально — маг огня, и при этом обещал её заморозить, скорее всего, защита должна была работать в первую очередь против заклятий огня и воды. Можно было сделать Даше сюрприз — атаковать её каким-нибудь заклятием магии земли, но на сюрпризы не было времени.

Использовать надо было то, что я мог делать очень быстро. Поэтому я сразу же, буквально за пару секунд, вызвал очень концентрированный кислотный туман на ту область, где стояла Корецкая. Туман заставил её отскочить, разрушил недостроенную защиту и немного сбил её концентрацию.

Не знаю, собиралась ли Дарья опять ставить защиту, или решила всё же воспользоваться советом Игнатьева, но сделать ничего этого я ей не позволил. На выходе из тумана Корецкой пришлось столкнуться с выпущенными мной прямо ей в ноги ледяными стрелами. Одна из них пробила Дарье правую ногу ниже колена. Моя соперница тут же упала на пол арены. Она попыталась встать, но ничего не получилось, видимо, стрела перебила кость. Тогда Дарья попыталась отползти от меня нелепыми перекатами.

Мне стало не по себе от вида крови, перебитой ноги и катающейся на полу девушки. Я был к такому непривычен, так как раньше никогда не дрался с девчонками настолько серьёзно. Да, я видел, как они бьются на турнирах, иногда превращая друг друга чуть ли не в фарш, но сам никогда до такой степени девушек не травмировал. Это был новый опыт. Впрочем, никто не заставлял Корецкую так настойчиво требовать реванша, а помочь я ей мог теперь только одним способом — быстро выиграть и дать возможность Игнатьеву оказать Дарье первую помощь.

Корецкая тем временем смогла встать на здоровую ногу. Но не простояла и секунды — я точно брошенным ледяным шаром опять повалил её на арену. Затем быстро подошёл к Дарье, при помощи необходимых заклятий «упаковал» её в ледяную глыбу и громко сказал:

— Готово!

— Молодец, — ответил мне Игнатьев. — Успел.

После этого Ярослав Васильевич освободил Корецкую из ледяного плена, осмотрел её рану и сказал:

— Кость цела. Могу обезболить и подлатать, но всё равно надо идти к лекарям, чтобы сделали совсем как было. Скажешь им, что на дополнительных занятиях в моём присутствии получила травму. Общее самочувствие как? Голова не кружится?

— Благодарю Вас, со мной всё в порядке, — ответила Дарья и тут же спросила: — Сколько?

— Если ты про время, то ничем тебя не обрадую — двадцать восемь секунд.

Корецкая тяжело вздохнула, а преподаватель заметил:

— А я тебе говорил: бегай по арене!

После этого Ярослав Васильевич обезболил Дарье ногу и залечил как мог рану. Затем он велел нам долго на арене не задерживаться, на всякий случай запретил проводить поединки без его присутствия и ушёл.

Мы с Корецкой сразу же разошлись по раздевалкам. Переодевшись, вернулись на арену практически одновременно.

— Ты уж извини, что пришлось так жёстко действовать, — сказал я. — Но иначе было невозможно за тридцать секунд победить. А сидеть за одним столом с Троекуровым мне неохота.

— Всё нормально, я же понимаю, что это поединок, — ответила Дарья улыбнувшись. — Но как и где ты этому всему научился?

— Долгая история. И не всю её я могу рассказывать.

— Ну расскажи хоть то, что можешь.

— Плохой из меня рассказчик.

Мы не спеша покинули здание арены, и уже на улице Корецкая внезапно задала мне совсем уж неожиданный вопрос:

— А про Левашова ты можешь рассказать, или это тоже тайна?

— Смотря что тебя интересует, — ответил я.

— Я слышала, что он похитил тебя и Зотову, а потом вы сбежали и сдали его КФБ.

— Так и было.

— А ты не знаешь, где он сейчас?

— Понятия не имею, наверное, лечится в психушке. Он ведь псих.

— Псих? А можно подробнее? Почему псих?

— Да что там подробнее рассказывать? Псих — потому что похитил нас с Ариной и хотел убить. И не просто убить, а с особой жестокостью.

— Ты знаешь, что меня собирались за него замуж отдать? Ну не то чтобы прям собирались, но рассматривали такой вариант.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Знаю. И я скажу, тебе сильно повезло, что он окончательно тронулся умом до вашей свадьбы, а не после.

— Выходит, я должна тебя поблагодарить. Ведь это ты меня от него спас.

— Можешь и Арину благодарить, это он из-за неё слетел с катушек. Я вообще тогда случайно попал в ту историю — ехал с Ариной в одной машине, когда нас похитили.

— А у тебя с Зотовой роман, да?

— С чего ты это взяла?

— Ну, говорят так.

— Кто говорит?

— Многие.

— Нет между нами ничего. Мы просто друзья, так как пережили многое вместе.

— Да ладно, — Даша рассмеялась. — Видела я, как Зотова на тебя всегда смотрит.

— Как?

— Как на собственность.

— Ерунду ты говоришь. И я повторяю: между нами ничего нет!

— Тебя больше девчонки с подготовительного курса интересуют?

— С чего ты так решила?

— Заметила, как ты новенькую в оборот взял в первый день её пребывания в академии.

— Да в какой ещё оборот?

— Видела, как вы за ручки держались в понедельник. И вчера ты её в столовой ждал.

— Но как ты успела всё это увидеть? — искренне удивился я.

— Я всё вижу и всё знаю, — ответила Дарья и рассмеялась.

— Ты за мной шпионишь, что ли?

Корецкая уже просто расхохоталась в голос, видимо, её очень забавляла эта ситуация. А вот меня не очень.

— Никто за тобой не шпионит, — сказала Дарья, прекратив смеяться. — Просто заметила. Трудно не заметить. Мы ведь в одно время в столовую ходим. А что ты так разволновался?

— Да уж подумал, что теперь и ты начнёшь на меня смотреть как Арина, — съязвил я.

— Нет, тут не переживай — ты не в моём вкусе. Я, конечно, обязана тебе тем, что ты избавил меня от Троекурова, но не до такой степени, чтобы западать на тебя.

— Это радует. А чего вдруг ты решила от Троекурова избавиться?

— Он мне надоел. Есть женихи поинтереснее.

«Нет у тебя больше жениха поинтереснее», — подумал я, вспомнив разговор с Глебом.

Дарья тем временем стала очень серьёзной и сказала:

— Насчёт Троекурова. Ты с ним осторожнее. Он тебе не простит такого унижения. Я его хорошо знаю, он явно готовит тебе какую-нибудь гадость.

— Спасибо, что предупредила.

— Тебе спасибо ещё раз, что помог с ним расстаться. Ну и, раз уж речь зашла, ещё раз прости, что я тогда себя так дерзко и некрасиво вела.

— Нормально, — ответил я. — Это меня не напрягает. А вот то, что ты за мной следишь, немного пугает.

Дарья снова рассмеялась. Потом мы ещё немного поболтали о всякой ерунде и немного о нашем поединке, да расстались. И я направился в общежитие.

Я пришёл в свою комнату, принял душ и хотел взяться за подготовку к очередному зачёту, но сделать это мне было не суждено — зазвонил телефон, и на экране появился незнакомый номер. Я принял звонок и услышал голос Ани:

— Рома, это я. Узнал?

— Узнал, — ответил я.

— Я второй день думаю лишь о том, что ты мне вчера сказал. Ты прав: нам надо встретиться и поговорить, обсудить это всё.

— Когда и где?

— Лучше сегодня. Ещё одну бессонную ночь проводить мне не хочется.

— Где?

— Лучше не на территории академии. Нельзя, чтобы нас кто-то увидел. Ты знаешь какое-нибудь тихое кафе в городе, лучше в центре?

— Да их там целая куча.

— Ну выбери любое.

Я начал вспоминать различные кафе в центре Новгорода, первым на ум пришло «Морозко» — уютное заведение с потрясающим выбором мороженого. Мы несколько раз ходили туда с Милой. Не очень-то хотелось идти в такое место с Аней, да ещё и на такой тяжёлый разговор, но никаких других кафе я быстро не вспомнил. Поэтому остановился на этом.

— Кафе «Морозко», — сказал я. — На Предтеченской улице. Ты ведь на такси поедешь?

— Да.

— Таксисту скажи название, он найдёт. Во сколько сможешь там быть?