Охота на Лис (СИ) - Адамов Марк

— Ребят, да что там? — не выдержала Нималия. — Вообще-то, не всех тут учили читать!

Ладаим поднял бумагу и вгляделся в её содержимое. К счастью, ранние годы в Приюте познакомили его и с альдеваррским языком, и с его угловатой письменностью.

— Его Светлость герцог Бассельский и покровитель Левобережья Сальмены Содагар, первый своего имени, взывает ко всему свободному люду Басселя, — начал читать Крысолов. — Сегодня, во время вечернего боя, пред лицом всего народа будут повешены опасные преступники и убийцы из общины Лис. Явитесь к площади Звёздных Прорицателей, чтобы узреть конец этой страшной угрозы, унесшей многие жизни. Да осветит ваш путь Далёкая Звезда.

Обитатели и гости хибары замолчали. Они переглядывались между собой, будто каждый искал ответы в стоящем подле товарище. Ладаим долго смотрел на Нималию, а та ответила взглядом, полным растерянности. Бережно, будто нежный цветок, он положил листовку на стол.

— Это они про Химеру, да? — Крысолов чувствовал, как бледнеет с каждым словом.

— Про кого же ещё? — протянул Бертольд. — Насколько мы знаем, он остался последним Лисом в их лапах.

— Не можем мы этого знать, — буркнул Хлыст. — Неизвестно, скольких они взяли на допрос из Приюта.

— Гвардейцы не берут пленных, — влезла Таделия.

— Взяли же Крысолова.

— Так он и не сопротивлялся, а Приют стоял насмерть. И там была обычная стража.

— Они сказали, что я последний из Лис, — сказал Ладаим. — Остальных уничтожили.

Все присутствующие переглядывались, а потом уходили в собственные мысли. Так сделал и Крысолов, вернув свой разум к последней встрече с Варионом. Он вспомнил, как Химера вышел из сумрака темницы и разломал его оковы. Кажется, он даже был не один. Но вторая фигура оставалась в стороне, безмолвно созерцая борьбу Лиса с камнем и железом.

— Думаю, это он, — произнёс тивалиец. — Больше некому.

— Но ты же прочитал «преступники»? — не поняла Ним. — То есть, несколько их?

— Может быть, это просто оборот речи, — предположил Бертольд. — Мол, конец всем Лисам.

— А, может, и ещё кто-то жив, — настаивал Хлыст. — Тот же Настоятель.

— Конечно-конечно, — кивала Таделия. — Прятался тридцать лет, чтобы теперь его казнили.

— В любом случае, Химера будет там, — Ладаим стиснул кулаки. — Это именно то, чего он хотел.

— Сдохнуть на виселице? — изумился Полоз.

— Дойти до казни, — Крысолов пытался сплести обрывки воспоминаний и реальность. — Когда я уходил, он кричал про Яблони. Там мы десять лет назад договорились, что один спасает другого, если дело доходит до виселицы. Наверное, он решил, что это единственный способ пережить ту ночь, и теперь добился своего.

— Ты предлагаешь спасать Химеру от казни на главной площади города, где будет половина Басселя, сам герцог и вся его свита? — исподлобья вопрошал Хлыст. — В процессе повяжут кого-то из нас, и спасать придётся уже его. Какой-то замкнутый круг спасений получается, не находишь?

— А ты что предлагаешь? — шикнула Таделия. — Пусть вешают Химеру, а мы пойдём на болота без него? Бросим его, да?

— Не утрируй, Сойка. Я не больше твоего хочу его бросать, но этот порочный круг надо разорвать. Видимо, без жертвы не обойдётся.

— Как-то это неправильно, — качал головой Полоз. — Он же нас тоже вытащил не раз из западни.

— И спас пятерых человек из самого замка, — добавил Бертольд. — Вся моя семья ему жизнью обязана.

— Я попробую его вытащить, — решил Ладаим.

Тивалиец уже несколько раз прощался с жизнью, но конец всё никак не наступал. Его предательство было достойно самых суровых наказаний, но Святое Солнце вновь вытащило его из темнейшей бездны. Быть может, уцелел он не просто так.

— Как ты собираешься украсть человека во время его казни? — поинтересовался Хлыст.

— Пара идей у меня есть, — ответил Крысолов. — Но я бы хотел обсудить их вместе. Думаю, каждому найдётся, что добавить в этот план.

Глава 13. Конец тирании Лис

Беглецы должны бежать, таков уж их удел. Оборвались последние нити, что связывали жизнь каждого из них с Медвежьим Углом, серым городом у слияния двух великих рек. Теперь Бассель остался позади. Навсегда ли? Нималия считала, что да.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вереница путников начала свой исход у северных ворот города. Половину из них привела сюда запорошенная дорога из Серой Пристани, остальные же прибыли напрямую из «Старого Мельника». Они забрали у хозяина Микела столько припасов, сколько смогли унести. Вдове же доверили на редкость тяжёлую сумку, в которой хранились оставленные богатства Кранца Родейна. Она картинно возмутилась такой ноше, но всё же поблагодарила соратников за доверие.

Лисы были готовы попрощаться с городом, половина которого желала им смерти, но оставалось ещё одно дело.

Не все пришли на встречу у ворот. Хлыст и Ладаим взяли на себя особую миссию под самым носом у могущественного врага. Ним не знала, как они собирались выкрасть Химеру с эшафота. Пусть часть её сочувствовала приговорённому другу, она не поддержала начинаний товарищей.

В последние дни Варион устроил ей настоящий шторм из самых разных чувств. Он своими руками разрушил мир Нималии и ещё четырёх десятков людей, большая часть которых не пережила первую луну. Из-за него Крысолов и её семья попали в заточение. Но он же и вытащил их из темницы ценой собственной свободы. Утром, в Серой Пристани, она промолчала, но отчасти согласилась с Хлыстом.

Не пора ли оборвать этот порочный цикл, преграждавший путь к свободе?

Она ведь только обрела в Ладаиме то, о чём давно думала и до последнего не понимала, как сильно желала. Теперь-то она знала и боялась его потерять ещё сильнее, чем прежде.

— Все готовы? — спросил Бертольд, едва все беглецы собрались в условленном месте. — Тогда — выдвигаемся. Идём ровным строем, след-в-след, особенно, когда окажемся на льду.

Кивнули все, кроме Вдовы. Она стояла прямо перед Нималией, уставившись куда-то на горизонт. Кажется, её взгляд приковала величавая змея изо льда, что звалась Сальменой.

— Ты как? — спросила её Сойка. — Побледнела что-то.

— Всё хорошо, дорогая, — Вдова попыталась улыбнуться. — Так, задумалась, какие богатства вы мне доверили нести через реку.

Их путь лежал в заснеженной ложбине меж двух прибрежных возвышенностей. Нималия брела по колено в снегу с полной припасов сумкой за спиной. Ветер, что бил прямо в лицо, отнюдь не упрощал задачу. Но она не отставала. Ним держала тот же темп, что и тренированная Вдова. Сзади неё шёл Вереск, то и дело от души костеря небеса за то, что придумали зиму.

Спуск вывел их к ледяному панцирю Сальмены, за которым тянулись белые макушки Аллевер. Ещё не горы, но уже и не совсем холмы. Аллеверы здесь едва ли были меньше пары сотен саженей, однако и до Астарил на востоке им было как Басселю до Небесного Царства.

И всё же у этих холмов был дурной нрав. Отец рассказывал, что перейти Аллеверы верхом — задача необычайной сложности. В них нет удобных перевалов, а частые обвалы добавляли проблем искателям приключений. Уже не одну сотню лет Аллеверы считались неприступной преградой меж Летарой и Алледаном.

Идти по льду Сальмены оказалось куда легче, чем по заснеженному побережью. Бертольд же настаивал, что простота перехода была обманчивой, и даже в самую холодную зиму эта своенравная река не позволяла морозам себя сдержать. Чтобы перейти её без страха проломить лёд, требовалось знать особые места, где меньше глубина или слабее течение. Обычно по ним шли герцогские зимники, связывающие город со штольнями. Но была и пара менее известных переправ.

Одна из них и привела беглецов на левый берег Сальмены. Нималия сошла со льда и оказалась в новом сугробе, но всё её внимание досталось не промокшим ботфортам, а Аллеверским холмам, ставшим ближе, чем когда-либо. Они прижимались к реке горбатыми склонами, оставляя путникам лишь узкую полоску земли.

Общими усилиями Лисы расчистили себе небольшую площадку и разом устремили взоры на ставший вдруг далёким правый берег. Дело как раз шло к закату, и солнце неумолимо клонилось к горизонту. На серо-белом полотне, сшитом из берега и неба, выделялись очертания Басселя. Особенно хорошо было видно шестиугольное навершие Собора, перед которым, наверняка, уже был готов Лисий эшафот.