Король-Беда и Красная Ведьма - Наталия Ипатова

— Король Рэндалл злодейски убит в собственной спальне — провозгласил он трубным гласом. — Пекуоллы убили его но подосланные ими убийцы схвачены, признались… и повешены.

— О, несомненно!

— …и повешены.

— Пекуоллы? — недоуменно переспросил сэр Эверард. — Кто это?

— Какие-то личные враги Хендрикье, — машинально отозвался Рэндалл. — Мелкий, но крикливый род. Не удивляюсь, что он нашел способ от них отделаться. Одной стрелой двух зайцев, так сказать… Вполне в его духе. — Он осекся и посмотрел на обоих взрослых округлившимися глазами. — То есть как это — убит?! А… я?

— Граф Хендрикье также спешит предупредить лордов верных земель, что из замка при невыясненных обстоятельствах исчез двойник-миньон государя Райс. Ожидается, что он будет выдавать себя за государя. Следствием рассматривается вопрос о причастности упомянутого миньона к убийству, а посему граф повелевает того, в чьей власти окажется миньон, не мешкая, выдать его правосудию. Буде признан невиновным, он возвратится к отцу и матери. В противном случае понесет заслуженную кару.

— Какого черта! — взорвался Рэндалл. — Брогау знает нас обоих достаточно хорошо, чтобы не спутать даже спьяну… Королева опознала тело?

— — Про то мне неведомо, — отвечал гонец с лучшей своей невозмутимостью. — Но люди говорят, там нечего было… в общем, ничего определенного сказать было нельзя.

— Я был прав, — прошептал Рэндалл в полном ошеломлении, как будто заглянув в лицо страшной тайне. — Я был прав, когда все другие ошибались! Он замышлял сделать это и он это сделал. Он убил Раиса и выставил его за меня.

Совершенно инстинктивно он попытался съежиться в кресле и даже потянул колени к подбородку. Одно дело — представлять себя героем и жертвой и совсем другое — сделаться ими на самом деле. Оказывается, это страшно.

Однако хотя бы один из присутствующих твердо знал свои полномочия.

— Мой господин утверждает, что король мертв, — заявил королевский гонец юнцу, бесстыдно выряженному в черное. — Я был бы плохим слугой, когда бы поставил его слова под сомнение.

— Я — твой господин! — выкрикнул Рэндалл в последней вспышке бессильной и бесполезной ярости, но его уже снова задвинули на задний план.

— В связи с тем, что король Рэндалл умер в возрасте, не позволяющем ему ни иметь наследника, ни назвать оным кого-либо из близких ему лиц, а также в силу законного брака и снизойдя к униженным просьбам тех, кому небезразлична судьба королевства, Гайберн Брогау, граф Хендрикье, счел невозможным отклонить предложенную ему честь. Все, кто не желает, чтобы страну разорвали на части бешеные волки, все, кто не хочет смуты, должны присягнуть ему на верность. И подтвердить ее делом, — добавил он явно от себя и явно в адрес Рэндалла.

Рэндалл предполагал, что от сэра Эверарда зависит все, но не до такой же степени! «Купит или продаст?» — спросил он себя, почему-то без малейших признаков смятения и страха. Как убедить его в том, что он — именно тот, за кого себя выдает? Нет ничего проще — и выгоднее! — чем немедленно, взять его под арест, чем и засвидетельствовать униженную верность «новому королю».

А сэр Эверард молчал, глядя мимо их обоих в цветущий сад за своим окном.

— Предки мои, — сказал он наконец, обращаясь как бы к Голосу короля, — люди, без сомнения, гораздо более достойные, чем я, присягнули на верность роду Баккара. Я полагаю, — голос его стал колючим, — более достойному, чем Хендрикье.

— Дрисколл! — воскликнул он, с неожиданной стремительностью развернувшись в комнату. — Моих герольдов сюда. Будем вершить историю, господа.

Рэндалл сидел как прикованный к креслу, гонец стоял как ледяная статуя, поскольку не получил разрешения покинуть Камбри.

Гремя подкованной обувью, в столовую поднимались люди в сапфирово-голубых ливреях дома Камбри, и вскоре здесь стало тесно. Сэр Эверард оглядел их лица.

— Кто из вас, — спросил он, — отважится сказать в лицо Хендрикье, что он — подлый лжец, клятвопреступник, узурпатор и сукин сын? Ничтожество, неспособное даже на цареубийство? Что король Рэндалл жив и невредим и нуждается в верности истинных сынов короны? Кто с достоинством примет все, чем Хендрикье заставит его заплатить за эти публично произнесенные слова?

Секундная пауза, после чего все как один сделали шаг вперед.

«Ух ты! — восхитился Рэндалл, от которого в данную минуту ничего не зависело. — Я тоже так хочу!»

Сэр Эверард обвел глазами молодых и старых и остановил выбор на своем ровеснике. Как и многие, он был более уверен в людях своего возраста.

— Я окажу эту честь тебе, Хоуп, — сказал он. — Твоя семья ни в чем не потерпит нужды. Твой сын займет та место.

Герольд по имени «Надежда» поклонился.

— Милорд настаивает на «сукином сыне»?

— Нет, — ответил сэр Эверард после крохотной паузы Рэндаллу показалось, будто он улыбнулся, но из-за усов нельзя было сказать наверняка. — Разве из всего вышеперечисленного это не вытекает? Однако помимо прочего скажи ему, чтет король Рэндалл нашел убежище в Камбри, которое отныне отлагается от короны и объявляет суверенитет до воцарения законного государя династии Баккара. Пусть попробует вернуть Камбри силой, если ему не хватит иных хлопот.

— Вы, — он обернулся к гонцу, словно только что вспомнив о нем, — выполнили свое дело с честью. Я могу посочувствовать вам в том, что вы служите недостойному господину. В моем доме вы найдете еду и кров, пока вам и настанет время двигаться в обратный путь. Обратите, однако внимание, что я не отказываю достойным людям, если они ищут моей службы.

— Я был прав, а остальные ошибались, — повторил Рэддалл, оставшись со своим хозяином наедине. День для него померк, судьба никуда не делась. Она лишь отстала на несколько часов.

Он стоял у окна, засунув руки в карманы, ломкий силуэт на фоне света.

— Он все-таки меня убил. Вне зависимости от того, кого на самом деле настигли убийцы. Он сделал из меня самозванца на веки вечные. Куда бы я ни пришел, кто поддержит меня и кто мне поверит? Кому и что я теперь смогу доказать? Вы ведь не знали Раиса, сэр Эверард? Убить его было проще, чем котенка.

Тот покачал головой, но Рэндалл и не думал оглядываться.

— Наше дело осложнено, но не безнадежно, — высказал свое мнение сэр Эверард. — Мы ведь так и так собирались предоставить Брогау некоторое время. Позволим ему наделать ошибок. Должен вам сказать, Рэндалл, что недовольные режимом есть всегда. Учитывая нрав Брогау, следует полагать, что режим его будет достаточно жестким. Он уже перешагнул через вас, как раньше — через мою дочь. Как через несчастного Касселя. Он будет копить вокруг себя недовольных. Вокруг него сами собой разведутся причины. И вот тогда на этой плодотворной, во всех отношениях питательной почве вырастет весть о законном, природном короле. Обладающем, — он покосился на Рэндалла, — всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами. Не буду вас обманывать: Брогау — самый достойный противник из всех, кого только может пожелать себе мужчина. Вам придется всех убедить, что вы лучше. И вот тогда он плохо кончит. Он помолчал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});