Не друзья (СИ) - Джокер Ольга

Я нервно посматриваю на часы. Богдан обещал заехать после работы и привезти мне ноутбук. Боюсь представить, что будет, если он пересечётся в палате с Тимуром и свекровью. К счастью, муж сам предлагает матери уехать, сославшись на то, что мне нужно больше отдыхать.

Эмилия Альбертовна обнимает меня на прощание и первая покидает палату. Мы остаёмся с Тимуром один на один. Долго прожигаем друг друга взглядами и молчим.

— Если ты из-за меня заболела, то мне жаль, Света. Я не хотел доводить тебя до такого состояния.

Коротко киваю в ответ на его извинения.

— Выздоравливай. И если что-нибудь нужно, ты знаешь, что моя семья всегда придёт тебе на помощь.

С этими словами он выходит из палаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Стрелки часов показывают начало девятого, а Богдана всё нет. Время посещений давно закончилось, его вряд ли пропустят ко мне в палату. Но я не звоню и не пишу Тихомирову. Мало ли чем он занят…

Опустив голову на подушку, прикрываю глаза. В больнице одиночество ощущается гораздо острее. Особенно ночью, когда гул голосов в коридорах стихает.

Я думаю о том, что было бы неплохо перенестись на дачу, в тёплые объятия Тихомирова. Он так крепко и надёжно обнимает меня во сне, что порой ни вдохнуть, ни выдохнуть не могу. Я, конечно же, часто возмущаюсь, но сейчас многое отдала бы за то, чтобы прижаться к нему.

Услышав щелчок дверной ручки, открываю глаза и резко сажусь на кровати. Богдан заходит в палату и зажигает свет. Я щурюсь и довольно улыбаюсь. Уверена, стоило Тихомирову лишь подмигнуть медсестричке, как его тут же пропустили ко мне.

— Спишь?

— Нет! — Я поднимаюсь с постели и тут же бросаюсь к нему в объятия.

Он гладит меня по спине свободной рукой и несдержанно сжимает ягодицы.

— Извини, раньше никак не мог вырваться. Как себя чувствуешь?

— Хорошо. Завтра буду проситься домой под расписку.

— Я тебе щас попрошусь! — угрожающе произносит Богдан. — Пока полностью не вылечишься, из больницы ни шагу.

Отстранившись, я делаю вид, что обижена. Забираю у него ноутбук, кладу на кровать и, словно драгоценное сокровище, достаю из чехла. Такими темпами можно лишиться заказчиков, а я этого не хочу, поэтому буду работать в больничных условиях.

— У меня полно дел, Богдан… И на замеры нужно выезжать.

— Замеры подождут, — отвечает он, опустившись на диван и потирая пальцами переносицу.

Выглядит уставшим. И глаза почему-то грустные.

— К тому же я обещала тебе доделать проект. На этой неделе.

— Свет… — Он вскидывает на меня взгляд, и я ощущаю, как до лёгкой тянущей боли сжимается сердце. — Мой проект подождёт.

— Нет-нет, даже не проси. Если я обещала, значит выполню.

— Стройку временно заморозили.

Я беззвучно открываю рот и часто моргаю. Как? За что? Почему? Сотни вопросов крутятся в голове.

— Ты сейчас серьёзно?

— Более чем, — кивает он.

— Богдан, я ничего не понимаю. Объясни, что происходит!

Паника внутри меня нарастает с бешеной скоростью, а затем захлёстывает с головой. Интуитивно я понимаю: дело во мне и в Тимуре. Он ведь обещал, что сделает всё, чтобы нас с Богданом уничтожить. И мне безумно жаль, что Тихомирову, по сути, досталось ни за что… Только потому, что он за меня вступился.

— Это Тимур… Он! — произношу, коротко всхлипнув. — Айдаров пообещал, что нас уничтожит, если я к нему не вернусь. Сначала меня, а потом тебя.

Богдан, тяжело вздохнув, поднимается с дивана и подходит ближе.

— Ну ты же не планируешь к нему возвращаться? — тихо спрашивает он, приподнимая мой подбородок.

Отрицательно мотнув головой, ощущаю, как по щекам бегут слёзы.

— Это самое главное.

Тихомиров убирает за спину мои непослушные волосы и вытирает кончиками пальцев слёзы.

— Свет, ты чего плачешь? Да рассчитаюсь я с тобой за проект, — шепчет он, едва коснувшись губами моих губ.

— Дурак… Ещё и шутить получается в такой ситуации! — ворчу я, но обнимаю его за шею.

Я знаю, сколько требуется сил, чтобы собрать необходимую документацию и добиться разрешения на строительство. Нужно обить пороги местной администрации, районного управления архитектуры и служб, от которых предполагается получение энергоресурсов, воды и прочего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сколько времени и нервов было потрачено, чтобы добиться всего этого. Так нечестно! Несправедливо! Я более чем уверена, что Богдан не нарушал никакие строительные нормы.

— Может, это и не Тим вовсе, — задумчиво произносит Богдан. — В городе сменилась власть. На днях началась жёсткая проверка, по результатам которой составили протокол о правонарушении, а потом аннулировали приказ, который давал разрешение на выполнение строительных работ.

— Чушь! Нельзя просто так взять и заморозить твою гостиницу!

— Можно, Свет, — слабо улыбается Богдан.

— Как думаешь, получится уладить? — спрашиваю чуть тише.

— Получится. Я постараюсь.

Богдан такой большой и тёплый и так твёрдо убеждает, что я успокаиваюсь. Он сможет — я в этом уверена.

Мы долго стоим, прижавшись друг к другу. Без намёка на секс и похоть.

Тихомиров очень надёжный, рядом с ним совсем ничего не страшно. Ему веришь. Ему доверяешь. Я не знаю, как вести себя в такой сложной ситуации и как ещё могу его поддержать, поэтому просто со всей нежностью целую в губы.

Глава 31

Я просыпаюсь от того, что мне холодно. Довольно улыбнувшись, вспоминаю, что наконец-то нахожусь не в больнице, а на даче Тихомирова. И холодно потому, что Богдан меня не обнимает. Кровать слишком широкая — на ней легко можно потерять друг друга.

Вчера мне удалось отпроситься у врача под расписку. Температура спала, никаких других симптомов не было. Зачем занимать койко-место, если я вполне неплохо себя чувствую? Врач согласился и попросил позвонить ему после обеда, когда будут готовы результаты обследований.

Пододвинувшись к Богдану, прижимаюсь всем телом и кладу его руку себе на талию. Рука тяжёлая, но в этот момент мне так хорошо становится, что мигом засыпаю.

В следующий раз я открываю глаза, когда яркое солнце заливает комнату. На часах десять утра. Жарко, кондиционер выключен, и пить хочется невероятно. К счастью, торопиться на работу не нужно — сегодня выходной.

Судя по тому, что вторая половина кровати пустует, Богдан проснулся раньше меня. Надеюсь, он успел приготовить завтрак. Если да — то я его расцелую за это.

Поднявшись с постели, накидываю на обнажённое тело халат. Перед глазами тут же появляются картинки минувшей ночи. Мы приехали поздно: Тихомиров смог забрать меня только в девять вечера. У него полно проблем, он решает вопросы со стройкой. Я бы очень хотела ему помочь и облегчить задачу, вот только не знаю, как это сделать, разве что вернуться к Тимуру. Но это абсурдное решение после всего, что между нами случилось.

Естественно, вчера ни о каком ужине не шло и речи. Мы с Богданом сразу же набросились друг на друга. Занимались сексом в душе, на стиральной машине и кухонной столешнице… Иногда мне кажется, что секс с Богданом словно наркотик — сколько ни получаю, мне всегда его мало.

Открыв дверь, ведущую в коридор, я крадусь на носочках в сторону кухни. Прислушавшись, понимаю, что Богдан с кем-то разговаривает.

— …Спасибо, брат… Да, возможно… Ага… Ещё раз спасибо за поздравление… До связи.

Тихомиров, закинув руку за голову, лежит на диване в одних спортивных штанах и читает что-то на телефоне. Первое, что я делаю — любуюсь им. Такой он… притягательный, будто магнитом к нему тянет. Второе, что я делаю — быстро перебираю в голове даты. Сегодня у нас… Чё-ё-ёрт! Семнадцатое июля — день рождения Богдана! А я со своими проблемами и заботами совершенно забыла об этом и не подготовила для него подарок.

Мобильный Тихомирова вновь оживает. Он снимает трубку, улыбается и вежливо благодарит. Наверное, что-то приятное желают. После поздравления он обсуждает рабочие моменты.