Рассвет над Самуром (СИ) - Алексей Богородников

него ни один авантюрист, да даже обычный взрослый, не пройдет мимо, не расколошматив в крошево.

— Конченый сон, — пробормотала принцесса, откинув одеяло. Редко она прибегала к столь негативным коннотациям, но утреннее видение с резким переходом от счастья к ужасу, такое заслужило.

Пиликанье моргеншрека повторилось.

Волосы Аиши слегка приподнялись вверх. Будь на её месте кто другой, она бы в ужасе звала охрану, забилась бы под одеяло, удрала, но гениальная и подавляющая не испытала даже тени сомнений.

Откинув одеяло, принцесса вскочила в одной пижаме уже с волшебной палочкой в руках. Одним броском, преодолев расстояние до источника шума, она распахнула окно.

Под её окнами, на её любимой клумбе, засаженной королевской Аквилегией, взятой трофеем после битвы в деревушке гоблинов, расположились три будущих покойника. Двое с виолами, один — смутно знакомый тип в ярко-красном камзоле и зеленых штанах в обтяжку, с вызывающе торчащей серединой.

С блестящей пуговицей поверху причинного места на штанах.

Топчась посреди голых стеблей, не укрытых (чтобы почки не пропрели) из-за относительно теплой погоды даже зимой в Тритикаме, два покойника играли что-то заунывное, видимо торжественную элегию на свои похороны. Чувак же в зеленых штанах, при виде принцессы растянул свой гадкий рот на всё лицо и вытянул руку с указательным пальцем на Аишу.

Ни медля ни секунды, Аиша взмахнула палочкой, сотворив заклинание. Огромная глыба воды появившись над дебилами, с радостным шуршанием рухнула вниз. Только тогда принцесса дала волю чувствам, оформив их в гневный ор: «засранцы тупые, кретины, вы кто такие — я из вас статуи понаделаю для общественных уборных столицы!»

Увы, ответить ей было некому. Два виолончелиста, свалившись оземь под магическим водопадом, поднялись на четыре конечности и с визгом, прихрамывая и растеряв музыкальные инструменты, улепётывали прочь. Зелёноштанцу досталось больше.

Коварная вода, нередко во время прилива волн, сдирающая исподнее с купающихся, сдернула модные штаны с засранца. Еще она ему сломала указательный палец, судя по слёзам и рёву бедолаги.

Штаны, моментально стащенные силой трения воды, обнажили свои внутренности. Откуда-то внезапно выпал продолговатый мешочек из красного шелка, завязку на нем снесло и из него посыпался песок.

— Взять придурков! — скомандовала Аиша гвардейцам, ворвавшимся при шуме и криках принцессы внутрь покоев, и стоявших с преданным видом навытяжку.

Охрана исполнительно бросилась выполнять приказ. Аиша взглянула на простенькие водяные клепсидры. Десять утра, а ведь она до ночи играла в монополию с командой у Джерка, причем вернувшись, еще полистала учебник магии воды, глуша сладкие вспоминания от зашкафных поцелуев.

И не уснешь уже после такой пробудки.

Мысленно поклявшись, использовать зеленоштанного гада в качестве приманки во время охоты на монстров, Аиша начала процесс облачения в подобающие её красоте и сану одежды. Первым делом нужно было подкрепиться, затем провести утреннюю тренировку магии на полигоне.

Но внезапный приход родителей, спустя десять минут, отдалил её от завтрака. Вместо тренировок ей пришлось выслушивать нотации от смущенных родителей. Зелёноштанец, оказался ни кем иным, как принцем Гэлресом Эсванийским. «Любви и уважения» от Аиши, данный факт, принцу нисколько не добавил, но извиниться за сломанный палец ей пришлось.

* * *

В диком охренении, засунув вылеченный, но на всякий случай перевязанный, палец между пуговиц камзола, Гэлрес Эсванийский шел в свои гостевые покои, отведенные ему королевской четой Шайна.

С утра возникнув перед королевским дворцом Шайна, он получил радушный приём. Вкусив легкую трапезу, он воспылал жаждой немедленной встречи со своей мечтой. Для выполнения романтической миссии, взяв с собой эсванийских отрядных музыкантов, Гэлрес направился во внутренний дворик королевского дворцового ансамбля, к окнам Аишиной опочивальни.

Заработав непредусмотренный душ водицей и обнажившись так нелепо перед принцессой, принц получил моральную травму размером с гору Двоих. Боль в покалеченном пальце заставила его мгновенно растянуться на мокрой и холодной земле, позабыв о всех своих сексуальных и свадебных планах. В процессе принц истово вопил от новых ощущений и позора.

К нему быстро подбежал Хартаг Бергрил, предусмотрительно вставший под окном принцессы. Осознав решимость принца, на всякий случай, он заранее отослал слугу за лекарем. Надо сказать, королевский распорядитель до конца пытался отговорить Гэлреса от музыкальной побудки Аиши.

— Их высочество ложатся почивать очень поздно, — заискивающе бежал он с поклонами, спиной вперед, обращаясь к принцу, несколькими минутами ранее. — Десять утра для неё, как для вас шесть. Были бы вы рады проснуться от звуков виолончели в такое время, ваше высочество?

— Смотря кто будит, — бодро высказался Гэлрес, — в тот миг, как она узрит мой прекрасный лик, принцессе всенепременно захочется поведать мне о своём таинстве сна. А музыка свяжет нас чувственными узами!

Втирать дичь на серьезных щах Гэлрес научился еще в детстве. Не получая толковой сдачи от столкновения своих представлений с планами других людей, он быстро понял — его желания в мире главные. То, что там какая-то принцесса думает по-другому, быстро лечится парой томных фраз на ушко.

Зафейлив романтичную пробудку принцессы, отрезвившись болью сломанного пальца, Гэлрес кое-что осознал.

Аиша ни разу не магичка — ведьма дикая. Палочка прабабушкина, которой она кастовала, намного превосходит все слухи, витающие вокруг шайнского артефакта. Принц даже не увидел каста заклинания: только видение разозленного лица принцессы в открытое окно, боль, он успевает только вжать голову в плечи, как его сбивает с ног.

Пылая обидой на ужасное начало будущего брачного союза, после чудовищно наглых и неискренних извинений от принцессы, распрощавшись с родителями будущей жены, Гэлрес отправился в свои покои. Он поднимался вместе с королевским распорядителем по ступенькам, когда увидел спускающегося навстречу шайнского принца. Вид его, потухший и измученный, задел струны гендерной солидарности Гэлреса. Не он один страдает от этой ведьмы!

— Шил, дружище, ты похудел и заматерел! — развел руки в сторону Гэлрес, осторожничая с правой. — Где так подкачался, братан? Распишем бутыль вина в честь нашей встречи?

Оживившее лицо Шилнагаила начало расцветать при слове «вино». Однако, взглянув на своего провожатого, он быстро ушел в несознанку. Вина дескать давно не пьет, радость настоящего воина в экспе за монстров и служении своей стране.

Перемены в Молниеносном были так разительны, что Гэлреса покачнуло. Этот что, тоже ударился в новомодное монстрианство? Было такое философское течение в Эсвании, провозгласившее борьбу с монстрами основной целью любого разумного вида. Правда было их немного, но ребята были еще те упоротые.

— А где ты палец сломал? — заметил некое несоответствие улыбчивого лица и забинтованной части тела, шайнский принц.

— Твоя сестра была настолько рада встрече со мной… — выдавил Гэлрес, лихорадочно соображая, как быть. Он вообще-то королевских кровей, маг не из последних, красавчик расписной, а тут ему пигалица мелкая палец ломает. Хотя пигалица за год сильно изменилась, даже грудь подросла, есть