Тайны гор, которых не было на карте... - Анастасия Вихарева

А как по-новому? Железо, оно и есть железо…

Голод и вправду уничтожал железный каравай, как булку с маком. Никакой другой еды найти здесь было невозможно. Крупа и запасы скоро закончились, а то, что осталось, экономили, всыпая в кастрюльку щепотками. На седьмой день Борзеевич навострился глотать камни, утверждая, что это съедобно и что не камни это, а какая-то древняя первородная форма жизни, с которой все началось. Манька попробовала их и поняла, что вкуса в них нет, зато они были мягче железа. Но Дьявол и тут облегчение запретил, заявив, что камни те сплошной силикат, что Борзеевичу не повредят, а она станет стеклянной, и если упадет и разобьется, собирать будет некому. И когда Борзеевич давился силикатным деликатесом, стачивала свои караваи с черной завистью. В тысячный раз она пожалела, что полезла в горы. Так облажаться!

Она искренне не понимала, почему с низу гора не казалась такой высокой и непреступной — можно было разглядеть вершину, укрытую снежной шапкой, укутанную облаками. А теперь, когда смотрела вниз, голова кружилась уже не от недостатка кислорода, а от высоты, на которую забрались. И когда на пятнадцатый день покорение состоялось, не сразу поверила Борзеевичу, который тут же посчитал в уме, сколько внизу осталось этажей. Получалось, черепаха двигалась быстрее, в день не более ста этажей — триста метров. А за пятнадцать, сколько человек прошел бы за два с половиной часа… Расчеты столбиком правоту Борзеевича подтвердили. Дьявол тут же поучительно заметил, что всю дорогу пытался им сказать о том же, как всегда забыв упомянуть, что шли они не по ровной дороге, а поднимались по отвесным скалам.

Вид с горы открылся сказочный.

Земля, где осталось лето, с высоты казалась зелеными вытянутым в ленту лоскутками, обрезанными по краям. Но неровно, будто лето боролось с зимой, и снег накатывал на лето волнами. В той стороне, где она хоронила покойников, земля тоже подросла. Два самых больших массива почти срослись между собою, их разделял лишь узкий перешеек. Благодатная земля, по которой она прошла, пролегла как широкая дорога и тянулась до самого горизонта, наверное, до того места, где нашла избы и неугасимые поленья. Манька взирала на благодатную землю с радостью. Если так пойдет дальше, то скоро проляжет по ее деревне, которая тоже стояла на берегу, и, может быть, когда-нибудь достанет моря-океана — и тогда вернутся она сможет безопасно.

Оказалось, что кроме тех двух селений, которыми часто любовалась по вечерам, сидя на берегу, в той же стороне были деревеньки много больше и населеннее. Она бы не разглядела их с вершины, но в каждом в каждом селении имелась церквушка с куполами, покрытыми золотым листом. Купола на солнце светилась, отражая яркими бликами солнечный свет, как зеркала, пуская в пространство солнечные зайчики. Она на глаз смерила расстояние, вспомнив, что у них почти закончилось мыло и соль. Теперь, когда у нее была земля, все необходимое она могла выменивать на сельхозпродукцию. Вряд ли среди зимы люди отказались бы от свежих огурчиков, особенно если прийти в деревню перед праздниками. Хотя… Она призадумалась — могли и побить! Понятно теперь, откуда приблудилась одна корова, вторая, потом овцы и гуси…

Дьявол и Борзеевич восхищались исключительно зелеными пятнами на белом снегу. Деревни и городишки их не заинтересовали:

— Парочка вампиров, стайка оборотней и сотни четыре человек на закуску! — презрительно бросил Дьявол, заметив в ее взгляде тоску по людям.

— Не просто оборотни — там злые оборотни! — сказал Борзеевич, оскалившись. — Мы их только-только разогрели. Им теперь себя оборотнями не чувствовать, пока на зуб не положат!

— Вот смотрите, — грустно укорила их Манька, — как не пасть человеку к ногам вампира, если вампиры великолепно просчитывают каждую мелочь, которой можно уловить человека в сети? Среди бескрайней земли их капища светятся, как маленькие звездочки. Там поп и попадья, там горят свечи в медных позолоченных подсвечниках. По всем стенам развешаны картины из жизни Спасителя Йеси и его портреты. Маленькие просвирники и стопочка красненького винца и магазинчик, в котором продают книги о его жизни и похождениях… — вспомнив, сколько вытерпела издевательств, укорила: — Дьявол, там маленькая надежда для человека, что жизнь его хоть кому-то не безразлична и кто-то ее облегчает…

Дьявол неопределенно хмыкнул, переглянувшись с Борзеевичем.

— Представь, Манька, если бы я был таким маленьким, нарисованным, и все, чем бы был, память о том, как я уходил в Небытие… — он скривился в презрительной усмешке. — Я не такой, и слава мне! Вот я! — он раскинул руки, и плащ его разлетелся во все стороны, и Манька вдруг явственно ощутила, как летит пространство, пронзая землю, уходит и вверх, и вниз, и во все стороны. — А это он! — Дьявол кивнул на маленькую звездочку на земле. Голос прозвучал безразлично. — Зачем искать на земле маленькую звездочку? Разве она может что-то изменить? Ты правильно заметила — звездочка. Звездочки светят, но согревают только планету, которая крутится подле самого бока. Я не звезда, я интересный собеседник, спутник, исстари прихожу и открываю один и тот же Закон. Не для того, чтобы тот, кому открыл, уговорил жить по Нему людей, но чтобы жил по Нему сам. Нет закона свободы — есть свобода в рамках Закона. Закон защищает человека. А если нарушает Закон, то да, ему надо искать и надежду, и защиту — Закон будет преследовать его повсюду. Даже там, где он носит на плечах своего безногого Бога, которому можно нарисовать усики, бородку, украсть или выставить на аукцион.

— Ну тогда плюнул бы как-нибудь в это капище! — возмутилась Манька до глубины души.

— А я плюю… Церкви разваливаются, их обворовывают, там так же убивают и бьются за власть. Мой Храм — Дьявол постучал по Манькиному лбу, — вот здесь. Но разве я не должен сказать человеку: там твой Бог, и там, и еще тут — подбери! Человек все время думает: Бог со мной! И каждый день сомневается: со мной ли Бог? И каждую минуту ищет в каждом своем деле: помогает ли ему его Бог? И если у него получилось что-то, он думает: да, Бог со мной! Не получилось: о, где же Бог?! Неужели тебе нужна такая свобода? — Дьявол недоуменно пожал плечами. — А такой Бог?

— Я не о тебе сейчас, я о себе и о людях, — рассердилась Манька. — Где-то там мой конец и начало. Наверное, это тоже Закон, что мне всегда будет не хватать себя самой.

— Твой конец и начало забил тебя насмерть, чтобы ты искала его всю жизнь и никогда не нашла, — фыркнул он. — Нашла о чем жалеть!

— Да как же не пожалеть, если часть меня это он!

— А я говорю, не стоит! — строго произнес Дьявол. — Был такой человек, Иосиф. Его продали в рабство. В рабстве его уделом стала темница. Он тяготился, но не умер, как другие узники — я был с ним. Прошло много лет, и однажды никто не смог стать, как Иосиф. Он сделал фараона своим мечом, отомстив обидчикам. И однажды люди, которые продали его в рабство, пришли к нему и молились. Не фараону! Иосиф не унижался, лишь могущество показал он врагам. И распорядился им, как человек.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});